Рассвет (СИ) - "Amazerak". Страница 11

Мы уже достаточно далеко отъехали от Бронниц, как вдруг впереди я заметил два военных «Оникса», стоящих на перекрёстке. Все напряглись, ожидая, что сейчас нас остановят, но ничего не произошло. Я, не притормаживая, проехал мимо блокпоста.

А на следующем перекрёстке пришлось пропускать колонну военных грузовиков и бронетехники, двигающуюся в Москву. Мы так и не поняли, на чьей стороне все эти люди, за какого императора они намерены сражаться. Никаких особых опознавательных знаков машины не имели.

Колонна проехала, мы двинулись дальше.

Ясенево, судя по словам Салтыкова, озадаченно вертевшего в руках карту, было где-то совсем близко. Тут мой навигатор ошибся, и пришлось возвращаться, после чего мы, наконец, свернули, как считал Скурватов, на правильный путь. Она вела через лесок, где мы сразу же наткнулись на блокпост. Здесь было всё, как надо: шипы на дороге, бетонные блоки, «Носорог», державший под прицелом автоматической пушки проезжую часть, «Оникс» и десяток солдат, облачённых в броню с ног до головы.

Они походили на солдат, с которыми мне пришлось драться вчера, что не удивительно, ведь форма у всех была одинаковая. И всё равно, в голову лезли неприятные мысли. Вдруг повстанцы уже захватили резиденцию императора, а мы ничего не знаем?

Я затормозил, вылез из машины. Подошёл к бойцу с лейтенантским шевроном на рукаве. У парня на шее висела массивная крупнокалиберная винтовка, которую он был готов пустить в ход в любую секунду. Да и остальные насторожились, хотя стволами в нас никто не тыкал.

— Здесь императорская резиденция? — спросил я.

— Кто такой? По какому вопросу? — грубо проговорил лейтенант, окинув подозрительным взглядом мою штатскую одежду.

— Императорская гвардия, третий полк. Капитан Озёров-Сибирский. Мне нужен великий князь Дмитрий Павлович.

Все переглянулись, а капитан нажал на кнопку рации и стал кому-то сообщать о нашем прибытии.

Огромный кабинет блестел от позолоты и чистоты. На столиках, комодах, на камине и в шкафу было множество декоративных статуэток и ваз. Рядом с камином росла пальма в горшке, а в углу притаилась скульптура льва. Такую роскошь я видел разве что на картинках. Оно и понятно: мы сейчас находились в подмосковной резиденцией самого государя императора. Именно здесь после захвата кремля «морозовцами» прятался сын покойного Александра V царевич Павел с матерью и прочей лояльной роднёй.

За большим письменным столом из какого-то дорого сорта дерева расположились великий князь Дмитрий Павлович и женщина средних лет с тонкими, благородными чертами лица и пышной укладкой волос, одетая в ярко-синий юбочный костюм с узорами на лацканах. Это и была мать царевича Павла — Анастасия Бенедиктовна Романова в девичестве Шуйская.

Я, Орлов, Салтыков и Кукушкин стояли напротив, одетые по-простому — в джинсы, толстовки и свитера. Вот только в нынешней ситуации всем было плевать на наш внешний вид. Сам факт того, что мы выжили в авиакатастрофе, несказанно обрадовал как регента, так и мать-императрицу. Поэтому, едва мы приехали в резиденцию, эти двое сразу позвали нас к себе. Я даже душ не успел принять.

— Мы опечалены тем, что произошла такая трагедия, — проговорила Анастасия Бенедиктовна, недовольно покосившись на Дмитрия Павловича, словно в случившемся она винила его. — Но ваше чудесное спасение дало нам надежду. Каждый великий мастер сейчас на вес золота.

— Верно, — проговорил Дмитрий Павлович, важно пошевелив усами. — Мятежники с их самозванным царём будут изгнаны из кремля, и вы в этом сыграете не последнюю роль. Среди московской аристократии есть ещё верные люди, которые желают защищать государя. Мы не одни. Императорская стража и множество гвардейцев также на нашей стороне. Поэтому готовьтесь, господа. Скоро предстоит решительный бой. И каждый, кто проявит героизм в уничтожении морозовской шайки, получит высочайшую государеву милость.

— Служу императору, — отрапортовали мы все хором.

— Молодцы! Сразу видно, государству есть, на кого положиться в столь трудный час.

После этого бессодержательного разговора нас отпустили. Про майора Долгорукова и остальных, кто находился на борту сбитых самолётов, великий князь не сообщил. Невольно приходили на ум безрадостные мысли, что никто больше не выжил, а даже если кто и спасся, их утром с вертолётов добили. Вот только убить великого мастера ракетой — это надо постараться, поэтому не стоило терять надежду. А вот если морозовцы и сами послали великих мастеров, тогда дела плохи.

Нас четверых разместили в одной из комнат дворца. Здание было превращено в казарму, во всех комнатах кто-то жил, в коридорах стояли ящики с оружием, боеприпасами и тушёнкой, а в огромном парке под каждым деревом пристроился броневик, и зеленели армейские палатки.

Майор Долгоруков обнаружился на следующее утро. Он сам заглянул к нам. Оказалось, что он вместе с десятком выживших добрались до резиденции ночью. Но в лесу рядом с местом крушения осталось ещё столько же раненых, которых уже кто-то поехал эвакуировать. Выжили все великие мастера из ОСН и первого батальона плюс несколько старших мастеров.

Рассказал Долгоруков и о том, как их из вертолётов обстреливали. Двое не пережили этой атаки. Остальные рассредоточились по лесу, а потом вышли на дорогу, откуда на попутках по двое-тро добрались до Ясенево. В отличие от нас майор заранее знал конечный пункт сбора.

В этот же день нам выдали новенькую полевую форму и кое-какое снаряжение, а ближе к вечеру нас собрались в большом зале с троном, чтобы присягнуть императору Павлу III.

Щуплый паренёк, которому на вид никак нельзя было дать тринадцать лет, вышел к нам, облачённый в тёмно-синий мундир и мантию. На голове его была корона, в руках — скипетр и держава. Он сел на трон. Сопровождали нового государя регент и мать, которые встали по обе стороны от него. Мы же опустились на колено и произнесли клятву.

Церемония прошла быстро. На пышные празднества времени не было.

Следующие дни мы занимались в основном тренировками, готовясь к решающему сражению с мятежниками. По крайней мере, именно так утверждал Дмитрий Павлович.

Стали подтягиваться другие гвардейские части. Приехала и полковник Романова с девятым батальоном и двумя батальонами из четвёртого полка, оставшегося в Сибири. Добирались бойцы небольшими партиями на поездах, чтобы не дать противнику возможности атаковать всех в одном месте. Дворец же и парк были защищены огромным куполом силового поля, который днём и ночью поддерживали несколько энергетиков, что делало резиденцию относительно безопасной.

На досуге нам удалось познакомиться с офицерами из первого и второго гвардейских полков, вставшими на сторону царевича Павла в то время, как их командование отдало предпочтение Фёдору. От них мы узнали некоторые подробности происходящего.

Главным у повстанцев считался некий Аристарх Морозов — сын арестованного полтора года назад (и, конечно же, освобождённого после смены власти) Ивана Морозова. Им обоим активно содействовали Голицыны и одна из ветвей Орловых. Примкнули к мятежникам и более мелкие рода (те же Неклюдовы, например),и некоторые члены императорской семьи, в том числе первая жена Александра V — Елизавета Фёдоровна, которая до перехода в местную религию звалась Луиза Шварцбург и являлась потомком немецких королей.

И Морозовы, и Голицыны считались очень богатыми родами. Первые владели двумя оружейными заводами, вторые — автомобильным заводом и крупнейшей нефтегазовой компанией. Поэтому эти князья и были столь опасны. Они могли себе целую армию нанять и купить, кого угодно. А Елизавета Фёдоровна могла позвать на помощь свою немецкую родню — этого тоже все боялись. Иностранного вмешательства только не хватало…

Самым богатым родом, который поддерживал Павла III, если не считать Романовых, были Долгоруковы. Они тоже много чем владели и имели огромное состояние. Глава их рода собирал ополчение из князей и бояр, чтобы противостоять узурпатору.