Неписанная любовь (ЛП) - Ашер Лорен. Страница 25

— Уиллоу записала нас на занятия по самообороне, когда мы только переехали в Лос-Анджелес, — я коснулась его руки. — А теперь, если не против, не мог бы ты встать? Кажется, у меня отказало левое легкое.

Он ругается себе под нос.

— Прости.

Волна жара распространяется от моих щек до пальцев ног, когда его тело в последний раз трется о мое, прежде чем он вскакивает на ноги и хватает с земли брошенный пистолет Nerf.

— Мы можем объявить ничью, — говорю я.

Он поднимает руку, и я смотрю в ствол игрушечного пистолета.

— Значит, так все и закончится?

Он не улыбается, но его глаза смягчаются по краям.

— Ничего личного, — его палец нависает над курком.

— Я спасу тебя, Элли! — кричит Нико с другого конца поля.

— Слава богу, я могу рассчитывать хотя бы на одного Лопеса.

Нико бежит прямо к отцу, но, к сожалению, не успевает спасти меня от пенопластовой пульки, которая попадает мне прямо между глаз.

— Нет! — кричит Нико, поднимая пистолет Nerf на отца и стреляя. — Все за ним!

Сотни поролоновых пуль попадают в Рафаэля одновременно со всех сторон, а двадцать друзей Нико стреляют в него. Он бормочет проклятия под нос, а я взрываюсь от смеха.

Этот редкий звук застает врасплох не только меня, но и Рафаэля.

Его темный взгляд падает на мои губы.

— Ты думаешь, это смешно?

Еще один смех вырывается из моего горла, когда пенопластовая пуля попадает ему в глаз.

— К черту, — практически рычит он.

В одну секунду я лежу на спине, а в следующую меня уже тянет в объятия Рафаэля, который использует меня в качестве живого щита.

— Прекратите стрелять! — кричит Нико своим друзьям, но они его не слушают.

Пульки попадают мне в глаза, грудь и ноги, заставляя меня шипеть от боли.

— Ой!

Губы Рафаэля прижимаются к моему уху.

— Теперь тебе не так смешно, правда?

Мой желудок сжимается, когда он проводит губами по раковине моего уха.

Что дальше? Мурашки по коже во время переговоров о захвате заложников? Возьми себя в руки, Элли.

— Ты был прав. Теперь отпусти меня.

— Я сделаю это, как только они остановятся.

— А ведь когда-то я считала тебя джентльменом.

— Это была твоя первая ошибка, — Рафаэль поднимает мои ноги с земли, пряча лицо за моей спиной. Я пытаюсь вырваться из его объятий, но стальная хватка, обхватившая мою талию, не ослабевает.

— Остановитесь! Вы делаете ей больно! — в панике кричит Нико.

Я вырываюсь из объятий Рафаэля, но только потому, что моя задница трется о что-то, обо что не должно.

О что-то, что оказалось гораздо больше и тверже, чем ожидалось.

Вот дерьмо!

Мы оба заговорили одновременно.

— Ты…

— Я не…

Никто из нас не успевает закончить фразу, как Нико бросается ко мне и обхватывает мои ноги руками.

— Мне очень жаль, Элли! Они не послушали меня, когда я сказал им остановиться!

Я разглаживаю пальцами его влажные волосы.

— Это не твоя вина, что твой отец использовал меня как щит.

Нико смотрит на отца.

— Зачем ты это сделал?

— Она смеялась, когда в меня стреляли, — Рафаэль пожимает плечами.

— Сколько тебе лет? Пять? — Нико смеется.

Я протягиваю кулак Нико, чтобы он ударил по нему.

— Неплохо.

Когда я подняла глаза, то думала увидеть Рафаэля, который, как обычно, глазел бы на нас, но какого было мое удивление, когда его взгляд бы… спокойным. В каком-то смысле даже необремененным.

Хотя я бы не назвала его счастливым, он не выглядит так, будто может взорваться от ревности, а это приятное изменение по сравнению с нашими обычными напряженными отношениями.

Я хочу выяснить, что послужило причиной такой перемены в нем, но Нико не дает мне ни единого шанса, прежде чем оттащить меня от отца, заявляя, что будет охранять меня до конца дня.

Глава 18

Рафаэль

Я и не подозревал, насколько нуждался в смехе Нико, пока это наконец не произошло. Точно так же, как я не знал, насколько важно видеть, как он улыбается мне без груза моего несчастья, лежащего на его маленьких плечах.

К тому моменту, когда мы готовы резать торт, Нико улыбнулся мне целых три раза и дважды рассмеялся, то есть больше, чем за последние два месяца вместе взятые. Я настолько захвачен его хорошим настроением, что не замечаю, как ко мне приближается Элли, пока не становится слишком поздно.

В один момент я фотографирую Нико и его друзей, а в другой — огромный кусок торта летит мне в лицо. Громкий смех Нико ошеломляет меня почти так же сильно, как и то, что Элли смотрит на меня с овечьим выражением лица.

Нико знает, что я ненавижу тратить еду зря, но звук его смеха заглушает мое раздражение. Я провожу рукой по лицу, чтобы убрать крем с глаз, но только делаю хуже.

Элли гримасничает.

— Нико попросил меня сделать это в качестве подарка на его день рождения.

— Неужели? — я бросаю на сына фальшивый взгляд возмущения. Он кривится, его щеки красные от хриплого смеха.

— У тебя здесь кое-что… — Элли протягивает руку и размазывает глазурь на моей щеке по короткой густой бороде, окрашивая грубые волосы в сине-оранжевый цвет. — Упс.

Я слишком ошеломлен тем, как она провела пальцами по моим губам, чтобы что-то делать, кроме как смотреть. Наши глаза встречаются на короткую секунду, и что-то пробегает между нами.

Возможно, осознание взаимного влечения? Оно слабое, но все равно ощущается, мои губы покалывает от одного ее прикосновения, хотя я не совсем уверен, что Элли чувствует то же самое.

Конечно, я несколько раз ловил на себе ее взгляды, но никогда не придавал этому значения.

Момент был украден, когда Лили подошла ко мне и предложила Элли тарелку с большим куском торта.

— От именинника.

Прежде чем Элли успевает взять торт из протянутой руки Лили, я выхватываю его и впечатываю весь кусок ей в лицо. Ее тихий удивленный вздох заполняет тишину, прежде чем Нико нарушает ее громким гоготом.

Элли в шоке смотрит на меня, глазурь прилипла к ее светло-каштановым ресницам и мягким, розовым губам. Она выглядит так чертовски нелепо, что я не могу удержаться от смеха.

Толпа вокруг стола с тортом затихает, и я чувствую, как на меня устремляются не менее тридцати пар глаз. К счастью, мои пылающие щеки не заметны под размазанной глазурью, иначе мое смущение стало бы очевидным для всех вокруг.

Покрытые глазурью брови Элли взлетают вверх к испачканной синей глазурью линии волос.

— Что? — спрашиваю я грубым голосом.

— Ничего, — она качает головой, сбрасывая при этом несколько кусочков глазури.

— О, подожди. У тебя здесь кое-что… — я повторяю ее слова, размазывая большой кусок глазури по щекам Элли. Мой большой палец случайно проводит по ее нижней губе, и по моей коже пробегает искра осознания.

Резкий вздох Элли словно вырвался прямо из моих легких.

Я делаю шаг назад на звук смеха Нико и его друзей и вижу, что моя семья смотрит на нас с разными выражениями. На лице моей тети застыла тревожная улыбка, а Далия и Джулиан перешептываются между собой, их взгляды возвращаются к нам с плохо скрываемым интересом.

Мое лицо нагревается от нежелательного внимания, и я снова поворачиваюсь к Элли.

Элли, похоже, не волнуют все остальные, так как она спрашивает меня:

— Как ты смотришь на то, чтобы отомстить маленькому зачинщику?

На моих губах появляется небольшая улыбка.

— Мне нравится ход твоих мыслей.

Она ухмыляется.

— Можешь поймать его, пока я буду брать торт?

Я киваю. С впечатляющей скоростью Элли крадет кусок торта со стола, а я обхватываю Нико и прижимаю его к своей груди.

— Нет! — кричит он, прижимаясь ко мне. — Простите меня!

Подумать только, я потратил все это время на ревность к ее отношениям с моим сыном, хотя мог бы попытаться стать частью этих отношений. Никто не говорил, что мы не можем разделить опыт общения с Нико вместе, но своим поведением я сделал это невозможным.