Эльфийские хроники (сборник) - Фетжен Жан-Луи. Страница 110

— Мой конь останется здесь, а вьючную лошадь я возьму с собой, — спокойным голосом заявил Горлуа.

Прежде чем гном успел открыть рот, чтобы что-то возразить, барон стащил со своей руки перчатку и протянул руку так, чтобы ее ладонь оказалась прямо перед лицом гнома. Гном отпрянул немного назад, чтобы получше ее рассмотреть, и надменное выражение тут же исчезло с его лица. На безымянном пальце барона поблескивал серебряный перстень с незатейливым рисунком: дерево с тремя ветвями. Руна березы. Это говорило о высоком статусе человека, о том, что обладатель перстня либо представитель знати, либо, по крайней мере, богач. Она также являлась опознавательным знаком Гильдии — организации, которую гномы из городской милиции боялись как огня. Уже несколько месяцев как Гильдия установила контроль буквально над всем — начиная от кварталов простолюдинов, находящихся на большой глубине, и заканчивая разукрашенными дворцами богатеев, расположенными поближе к поверхности земли. Ни один вооруженный отряд — а уж тем более милиция гномов — не был способен ей противостоять. Те, кто поначалу сопротивлялся или отказывался в нее вступать, были уже давно убиты и похоронены…

Гном таращился на перстень Горлуа, пока барон не убрал руку и не надел перчатку. Большинство командиров Гильдии носило не серебряные, а всего лишь медные перстни. Гном не сильно разбирался в порядках, действующих внутри Гильдии, однако серебряное кольцо явно свидетельствовало о том, что его обладатель занимает в Гильдии очень высокое положение.

— Простите меня, господин. Я собирался…

— Проследи за тем, чтобы с моим конем хорошо обращались и он был готов отправиться в путь, как только взойдет солнце.

Горлуа, не дожидаясь, пока его распоряжение начнут выполнять, направился решительным шагом внутрь города. Он не стал слушать заискивающего лепетания стражника и не обратил внимания на те проклятия, которые гном тихонько пробурчал ему вслед. Насколько Горлуа было известно от Гаэля, Гильдия уже полностью взяла Ха-Баг под свой контроль. Скоро очередь дойдет и до других аллианов гномов — Каб-Бага, Баг-Мора и Баг-Еназа, которые были расположены южнее. Для этого требовалось лишь золото и множество негодяев, готовых на что угодно.

Вечером Горлуа нашел более-менее чистую комнату на шумном и переполненном постоялом дворе (и там тоже перстень с руной березы позволил получить почти невозможное). Затем барон направился мыться в баню. Горячая вода расслабила его уставшие мускулы, особенно спину, измученную несколькими днями езды верхом и ночевками на земле под открытым небом. Накопившаяся усталость взяла свое, его глаза уже начали смыкаться, когда вдруг раздался знакомый голос, заставивший барона вздрогнуть.

— Мне интересно, приятель, чем это вызвано — самолюбием или легкомыслием…

Горлуа усилием воли заставил себя не поддаться своим рефлексам и не броситься к кинжалу, лежащему на стуле, на расстоянии вытянутой руки от него.

— Конечно же, самолюбием, — сказал он, не оборачиваясь. — Я нанял двух охранников и поставил их перед дверью… Наверное, я заплатил им меньше, чем ты.

Тот, кто заговорил с ним, тихонько зашел в комнату, стараясь держаться в стороне от зоны, освещаемой масляной лампой, поставленной на пол. Он был облачен в большой черный плащ и казался тенью, едва различимой в полумраке. Но Горлуа и не нужно было что-либо видеть. Он без труда узнал вошедшего, по тону голоса, по манере растягивать слова, по привычке то и дело вставлять слово «приятель». Это был «серый эльф» Гаэль. Один из руководителей Гильдии, действовавшей в Ха-Баге. Гаэль уселся на скамью, стоящую в самом темном углу комнаты. Когда он откинул назад свой капюшон, его бледное лицо, казалось, повисло в темноте. Он был похож на призрака, забредшего из царства мертвых.

— Мне здесь уже не нужно за что-либо платить, приятель, — прошептал он слащавым голосом. — Да и тебе тоже…

Затем эльф рассчитанным движением бросил кошелек на пол рядом с ванной, в которой сидел Горлуа. Тот самый кошелек, который барон отдал в качестве платы нанятым им охранникам.

— Ты, вместо того чтобы прислать послание, приехал поговорить со мной лично. Наверное, по какому-то важному делу. Хочешь доверить мне еще какое-то дельце?

— Тебе тоже придется подтвердить, что у тебя есть самолюбие, — ответил Горлуа. — Наше общее, как ты говоришь, дельце не было завершено. Мой хозяин заплатил оговоренную сумму, но он не удовлетворен. Тело Морврина нигде не нашли, и нет никаких подтверждений того, что он мертв.

— В него попала стрела, смазанная смертельным ядом, обезвредить который невозможно. Он уже мертв, и ты знаешь об этом не хуже меня!

Горлуа, недоверчиво хмыкнув, покачал головой, а затем резко поднялся и поискал глазами простынь, которую служанки, работающие в бане, повесили неподалеку на бельевой веревке. Он увидел, что простыня эта находится в руках еще одного гостя, который был таким же малозаметным и вел себя так же тихо, как и Гаэль. Однако в отличие от Гаэля этот персонаж вступил в освещенную зону и с иронической улыбкой смерил взглядом голого барона. Это была женщина с каштановыми волосами, заплетенными в косички. Красивая, смотрящая вызывающе, затянутая в кожаный корсет, который, казалось, использовался ею лишь для того, чтобы подчеркнуть очертания ее довольно объемной груди. Мало кто из мужчин и мало кто из женщин смог бы воздержаться от того, чтобы не остановить свой взгляд на этой груди — пусть даже всего лишь на пару мгновений. А пары мгновений Этайне вполне хватило бы для того, чтобы утащить у этого человека кошелек или перерезать ему горло.

— На тебе, я вижу, еще остался след от моей стрелы, — сказала она, протягивая простыню.

Горлуа с мрачным видом схватил простыню и обернул ею туловище. Каким образом эти двое умудрились войти так, что он не услышал скрипа двери или досок пола? Относительно Гаэля, впрочем удивляться не стоит: «серые эльфы» живут на болотах, и в такой местности им, несомненно, приходится учиться двигаться абсолютно бесшумно. А вот Этайна — не эльфийка, а женщина, но она, тем не менее, смогла бы запросто перерезать Горлуа горло еще до того, как он ее бы заметил. Тут ему было от чего злиться. Барон невольно провел ладонью по своему боку — там, где в него во время нападения из засады вонзилась стрела Этайны. Рана все еще болела. Когда-нибудь он Этайне за нее отомстит…

— Вы получили свое золото, — снова заговорил Горлуа, поворачиваясь к Гаэлю. — Я заплачу еще больше, если вы принесете голову Морврина или представите иные доказательства того, что он мертв.

— Но разве ты еще не получил то, что хотел? Эльфам Элианда — как и людям Логра — неизвестно, что же именно произошло с Морврином. Эльфы думают, что его убили твои солдаты, а люди — что это он сам организовал засаду, а потом удрал в лес. Поэтому союз между эльфами и людьми теперь становится невозможным…

— Это не просьба, Гаэль, это приказ. От этого зависит дальнейшее существование Гильдии.

«Серый эльф» ничего не сказал в ответ. Он ограничился лишь тем, что отступил назад, к перегородке, тем самым полностью исчезая в темноте. Барон перевел взгляд на Этайну, посмотрел ей прямо в глаза, а затем покачал головой и стал собирать свои вещи с нарочитой неторопливостью.

— Мы друг друга поняли… — сказал он. — Я отправляюсь в свои земли в Тинтагеле. Когда справитесь с этим заданием, сообщите мне туда об этом.

Этайна проводила Горлуа взглядом, когда он выходил из помещения, а затем села на край ванны и опустила ладонь в еще горячую воду.

— Тебе следовало позволить мне его убить, когда у нас имелась такая возможность, — вздохнула она. — Ну, и что мы теперь будем делать?

— Делай, что хочешь. А с меня довольно… Я ухожу.

Поскольку Этайна ничего в ответ не сказала, Гаэль поднял на нее взгляд, а затем пожал плечами.

— Я ухожу на болота, — прошептал он. — Ухожу один. Болота — это место не для тебя. Ты там не выдержишь.

— Я от тебя ничего никогда не требовала!

— Я знаю… Позднее, если ты все-таки захочешь пойти со мной и если ты все еще будешь находиться здесь, я за тобой приду. Но если я останусь, я прекрасно понимаю, что это в конце концов пройдет. После того, как золото Горлуа начнет иссякать, мы сделаем то, что он от нас потребовал… А я не хочу этого делать. Даже за все золото мира лично я не стану убивать короля эльфов.