Прилив - Бёрлинд Силла. Страница 14

В Стрёмстаде он купил чемодан. Чемодан на колесиках с длинной ручкой. Взойдя на борт парома, он ничем не отличался от обычного туриста. Но он им не был. Туристом — может быть, но не обычным. Он был человеком, который всю дорогу от Гётеборга боролся с нарастающим в груди хаосом и усмирил его только сейчас. Сев на паром.

Он знал, что оставалось совсем немного. А значит, надо сохранять спокойствие. То, что он собирался сделать, не допускало сомнений или слабости. Ему приходилось держать себя в руках.

Когда паром отчалил, внутри он был холоден и непоколебим. Как встречавшиеся на пути скалы. Он начал думать о Боскесе. Вспомнил, как они обнялись.

Оливия легла на простую кровать в домике. В поезде она спала плохо. Теперь девушка потягивалась, вдыхая отдающий плесенью запах дерева. Скорее даже не плесенью, а затхлостью. Ее взгляд блуждал по холодным стенам. Ни картины, ни плаката, ни старого светильника. Бетти никогда не стала бы героиней передачи о красивых интерьерах. Аксель — тоже, если он сам обставлял этот дом. Оливия снова достала карту. Она купила ее, перед тем как сесть на паром в Стрёмстаде. Очень подробная карта острова. С названиями многих мест. Странными названиями. Захватывающими названиями. Бухта Таинственная, на самом верху северо-запада, подумать только. Бухта Таинственная! И не очень далеко, если верить карте, находится Хасслевикарна. Ее главная цель. Место убийства. Ведь ради этого Оливия сюда приехала. Добраться до места убийства и посмотреть, как оно выглядит.

Турист-сыщик? Хорошо, пусть будет так. Но в любом случае ей нужно попасть на берег. Туда, где одинокую молодую женщину закопали и утопили. С ребенком в утробе.

Положив карту на грудь, Оливия дала волю фантазии: направилась к Хасслевикарне и вышла на берег, увидела воду, отлив, темноту, голую молодую женщину в песке, и маленького мальчика где-то во мраке, и самих убийц, троих, в деле значились трое, согласно свидетельствам мальчика, но насколько точна информация? Ночь, страх, большое расстояние, мальчик же мог ошибиться? До ужаса напуганный девятилетний ребенок посреди ночи. Или следователи знали о возможной ошибке и исходили из того, что он разглядел все происходящее? Или просто-напросто ориентировались на показания мальчика, потому что не имели других зацепок? Что, если убийц было пятеро? Маленькая секта?

Девушка снова пришла к этой мысли. Не слишком конструктивной. Она встала и почувствовала, что пора. Пришло время для сыскного туризма.

Насчет погоды Бетти не ошиблась, если не учитывать тот факт, что дождь начался уже сейчас, вечером. Бриз усилился еще на несколько метров в секунду, и ощутимо упала температура.

На улице было довольно противно. Выходя, Оливия с трудом открыла дверь, и та захлопнулась без ее помощи. Второй свитер немного спасал, но ветер трепал волосы, мешавшие ей видеть, и ко всему прочему лил дождь. «Черт, почему я не взяла никакого дождевика? — рассердилась девушка. — Я что, совсем зеленая? Или житель материка, как сказала бы Бетти?» Она взглянула на дом Акселя. Ну нет, есть же рамки приличия.

Оливия выбрала тропинку, ведущую в глубь леса. Дикого леса, где годами не ступала нога человека. Сухие жесткие ветви, переплетавшиеся друг с другом, почти черные, тут и там обломанные ржавой изгородью. Но девушка не сворачивала с тропы. Во всяком случае, старалась. Здесь, внутри, дуло не так сильно. Просто шел дождь. Сначала Оливия накрывала голову картой, но потом поняла, что идея эта довольно дурацкая. Карта была ее единственной возможностью добраться до цели.

Сперва нужно дойти до мальчика. До Уве Гардмана. По словам Бетти, его дом где-то тут, в лесу, в чем Оливия начала сомневаться. Ее встречали лишь спутанный кустарник, почерневшие поваленные деревья и изгородь.

Вдруг она увидела строение. Незамысловатый дом из темного дерева. Двухэтажный, посреди леса, в странном углублении в скале. С отвесным сводом сзади и без сада. Оливия посмотрела на дом. Он выглядел заброшенным и немного таинственным. По крайней мере, при нынешних обстоятельствах. При начинающемся шторме и наступающих сумерках. Оливия вздрогнула. Зачем ей нужен этот дом? Она же знает, что мальчика, вернее мужчины, сейчас ему около тридцати двух, там нет. Бетти же говорила. Девушка покачала головой, но вытащила мобильный, чтобы сделать пару фотографий. Пожалуй, неплохо будет прикрепить их к отчету о проделанной работе.

Дом Уве Гардмана. Оливия решила позвонить ему, когда вернется обратно.

До бухты Таинственная девушка добиралась почти час. Ей необходимо было ее увидеть. Хотя бы для того, чтобы использовать это при случае. В нужный момент: «А у Таинственной бухты кто-нибудь бывал?»

Почти достигнув цели, Оливия поняла, от чего ее так предостерегала Бетти. Перед ней простиралось открытое морское пространство. Дождь хлестал из темных туч. Ветер бушевал над скалами. Огромные волны Северного моря разбивались о камни и обрушивались на берег. Оценить высоту волн не представлялось возможным.

Оливия пригнулась, зайдя за скалу, и наблюдала за морем. Ей казалось, что она в безопасности. Вдруг ее ноги окатила гигантская, поднявшаяся до скалы волна. Почувствовав, как откатывающаяся назад холодная вода тащит ее тело за собой, Оливия в панике закричала. Если бы она не упала в расселину, то очутилась бы в море. Но поняла это девушка гораздо позже. Сейчас она бежала. Изо всех сил. Подальше от моря, в глубь острова.

Она бежала и бежала, пока не споткнулась о выступ — каменный выступ или груду камней — и не упала прямо на живот. Оливия прижалась к почве, к матери-земле, тяжело дыша, с кровоточащей раной на лбу после падения на скалах.

Прошло немало времени, прежде чем девушка повернулась, посмотрела на бушующее рядом море и поняла, какой была идиоткой. Потом задрожала всем телом. Она промокла насквозь.

Для тромбонного вечера с ВП в прославленном ресторане «У воды» было немноголюдно. Несколько жителей острова, сидевших за столиками с пивом, ВП в углу с тромбоном и Дан Нильссон.

Он сидел за самым дальним столиком прямо у моря. Дождь бил в стекло. Сюда Нильссон отправился сразу с парома. Не потому, что был голоден, хотел пить или спрятаться от непогоды. Он собирался с духом. Искал в себе те силы, что еще остались.

Дан знал, что риск быть узнанным минимален; он владел дачей на острове много-много лет назад. И на этот риск не мог не пойти. Сейчас он сидел, поставив перед собой пиво. Одна из официанток шепнула ВП в перерыве: «Вон тот, у окна, выглядит как полицейский», и ВП ответил, что в его лице есть что-то знакомое. Но Нильссон этого не слышал. Его мысли были где-то далеко. В северной части острова. Там, где он бывал прежде. В месте, которое он посетит снова, сегодня вечером. А потом он отправится еще в одно место. И вот после этого все станет ясно. Или, наоборот, останется неясным. Этого Нильссон не знал. Это он и собирался выяснить.

Вдобавок к тому, что Оливия промокла, поранила лоб и была в панике, ее настигла более крупная неприятность. Она потеряла карту. А может, ее смыла гигантская волна. Теперь у Оливии не осталось никакой карты. Куда идти, она не знала. Норд-костер — небольшой остров, когда солнечно и тепло, но штормовой ветер, проливной дождь и надвигающаяся темнота делают его достаточно крупным, чтобы заблудиться. Жителю материка. Среди зарослей, болот и внезапно вырастающих скал. Особенно если никогда не случалось бывать здесь раньше. Как Оливии.

Она оказалась бог знает где. В полной глуши. С дремучим лесом впереди и скользкими скалами за спиной. И поскольку ее обычно прекрасно работающий мобильник получил неслабый холодный душ и отключился, выбор у девушки был невелик.

Оставалось только идти. В одну или в другую сторону. И она шла, дрожа, то туда, то сюда. Несколько раз.

Дан Нильссон точно знал дорогу, хотя из-за непогоды сильно стемнело. В карте он не нуждался. Дан вез тележку по грунтовой дороге, затем повернул в глубь острова и вышел на тропинку, которую ожидал увидеть. И которая вела туда, куда он направлялся. В место номер один.