Запах Вереска (СИ) - "Kapkan". Страница 35

- Когда мне было пятнадцать, отец нанял двух телохранителей для меня. Сами понимаете, сын миллиардера, единственный наследник, и куча врагов в бизнесе. А за спиной у меня тогда уже было семь похищений и двенадцать попыток убийства. Так вот... Они были бывшими спецами, вот я и попросил их научить.

- И все? – фыркнул Питер, – нанял бы себе целую армию и сидел бы, не пачкая руки. Да и при тааааких мальчиках.

- Извини, детка, что разбиваю сердце, но у меня другие предпочтения. И потом, мы народ простой и маникюрчика-педикюрчика себе позволить не можем. Кризис финансовый, понимаешь ли. А твой папик не заревнует, если твои передние фары будут мигать таааааким мальчикам? – приторным голосом закончил светловолосый американец.

Питер побелел от гнева, Кайрен посмотрел с презрением. Но Алану было до лампочки, в эту минуту он, нахмурив брови, вспоминал события вчерашней ночи. Которые откровенно говоря выглядели теперь какими-то... Обкуренными что ли. Огромные волки с человеческим осмысленным взглядом в глазах, раны от охотничьего ножа, которые он собственными руками наносил им и которых словно не было. Странный взгляд Маркуса, брошенный на него, защищающего волка, да и сам зверь. Черный красавец с исполосованной мордой и самыми прекрасными глубокими золотыми глазами в мире. Алан рассеянно погладил салфетку, лежащую на коленях, и, вздрогнув от возмущенного вопля Питера, поднял недовольный взгляд, чтобы в следующею минуту застыть в смятении, натолкнувшись на то же самое золото глаз. Но проблема была в том, что эти глаза сегодня рассматривали его с человеческого лица. Такие же цепкие, живые, как дикое пламя, и таившие в себе целую жизнь, длиною в вечность. Дизайнер с трудом подавил нервный смех и, встряхнув головой, отвел взгляд, пробормотав напоследок:

- Бред какой-то. Кажется, я вчера сильно ударился головой.

Это было сказано настолько тихо, что невозможно было услышать во всеобщем шуме, царившем за столом. Однако он так и не увидел, как облегченно выдохнули сразу несколько «человек». И пока Питер возмущенно рассказывал о том, как бессердечный блондин заставил его всю ночь мучиться аллергией из-за проклятой псины, сама псина не отрывала глаз от закатывающего глаза американца. Тот окончательно наплевал на канадца и, наконец, заговорил с Маркусом на ту тему, которая его беспокоила еще с вечера.

- Марк, надо будет поехать к ветеринару, показать мягколапого, – мгновенно посерьезнев, произнес Алан.

В конце стола кое-кто подавился, и послышались плохо скрываемые смешки. Блондин удивленно перевел взгляд.

- А это еще зачем? – наконец откашлявшись, грубо спросил Кайрен и бросил злой взгляд на кусающую губы Диану.

- Не думаю, что это тебя хоть как-то тронет, но этот волк спас мне жизнь, – надменно произнес Салливан, – он ранен, и ему нужна помощь.

- О, великий Гринпис в действии? – без капли насмешки серьезно спросил Кай и сцепил пальцы в замок.

Алан нахмурился и уже открыл было рот, чтобы выдать очередную шпильку, как его прервал виноватый голос Маркуса.

- Ал, ты понимаешь... его больше нет в замке.

Блондин замер на месте, а в следующую минуту глаза его опасно сузились и замерцали недобрым блеском. Черты лица мгновенно заострились, а между нахмуренных бровей залегла морщинка. Он даже привстал с места, позабыв о больной ноге и чуть ли не нависая над виновато выглядевшим мужчиной.

- Что значит, его нет в замке? – тихо, но со стальными нотками в голосе произнес он, – ты выгнал его в таком состоянии? У него был весь бок изгрызен, и он еле стоял на лапах!

- Не держи меня за зверя, мальчик, – мягко произнес Маркус, – он сам ушел. Рабочие сказали, что видели, как твой волк ушел со своей стаей на рассвете.

- Ну, не волнуйся, пупсик, – солнечно улыбнулась Эрика, – он со своей семьей, и они о нем позаботятся.

Но успокоиться так и не удалось. Настроение был окончательно испорчено, и Алан даже не понимал, почему его так огорчил уход черного волка. Пожалуй, это должно было рано или поздно случиться. Однако молодой дизайнер не мог найти себе места, думая о том, что больше не сможет увидеть своего красавчика. Он и сам не понимал, почему так привязался к дикому зверю, но тревога не уходила. Блондин так и продолжал сидеть, мрачно уставившись на раскинувшийся за каменной балюстрадой сад. Больше не вникая в веселые разговоры и не замечая полные смятения золотые глаза.

- Я же говорила тебе, Ри, – еле различимым шепотом произнесла Диана и мягко коснулась руки темноволосого альфы, – он иной, не похожий на других. Ал чувствует твоего зверя. Не знаю как, но этот мальчик чувствует тебя.

- Бред, – сухие губы еле шевельнулись, – он всего лишь человек.

- Вот это и удивляет, – кинув быстрый взгляд на другой конец стола, ответила женщина.

«А меня – бесит...», – до треска сжав чашку в руке, зло подумал Кайрен...

*

«Детка – я Бог!», – было написано на самодовольном лице Алана Салливана, когда он смотрел на великолепный мост.

Наконец, работа на нем была закончена, и осталось только подвести к ней дорогу через густой, непроходимый лес. Но это было мелочами жизни. Только одно омрачало его хорошее настроение. Словно ему чего-то не хватало, а точнее кого-то. Он все чаще оглядывался на лес, в надежде увидеть там знакомый темный силуэт. Но лес продолжал тихо шуметь под теплым ветром и оставался совершенно спокойным.

Время шло и казалось, что все уже вернулось на круги своя, но, как оказалось, все было не так. Питер раздражал вдвое больше, чем прежде. Эрика и Диана залегли на дно – явный признак надвигающегося апокалипсиса. Маркус ходил какой-то мрачный, да и всегда безалаберный Уолтер как-то помрачнел, Эдвард все чаще начал пропадать в городке. Сам Волчий Двор находился в каком-то нервном состоянии, и с каждым днем оно становилось острее. Что же касается «Ужаса, летящего на крыльях ночи»*, то бишь ненаглядного дядюшки, то здесь Алан решительно терялся. Блондин все чаще стал ловить на себе долгие и какие-то напряженные взгляды. Но каждый раз, когда он пытался встретиться с взглядом желтых глаз, его неимоверно настигал жуткий облом. Шотландец по-прежнему продолжал кривиться ему в лицо и яро избегать прямого зрительного контакта, что все так же раздражало до нервного тика.

Встряхнув головой, блондин бросил последний взгляд на свое творение и медленно побрел в сторону кромки леса, где стояли трейлеры рабочих и остальная техника. Здесь сейчас находилось самое большое сокровище, за которое Алан был готов продать и перепродать с потрохами весь мир – бочка с чистой водой. Мир продавать не пришлось, и потому дизайнер, с особым наслаждением встав босиком на мягкую траву, снял с себя пропитанную потом и неприлично грязную футболку и с наслаждением начал смывать с себя трудовые следы...

«Свободу невозможно отнять, если ты рожден с ней в сердце. Если ею пропитана каждая частица бессмертной души», – эти слова набатом звучали в ушах с раннего детства, когда впервые перекинувшись в пока еще несмышленого черного волчонка, он шел по следам лап своего отца.

Тогда он был по-настоящему счастлив. Несясь по зеленым лугам и выслеживая дичь под сенью старого леса, будучи уверенным, что дом защитит, что бы ни произошло. Наивная детская вера, разбившаяся о грубую реальность, когда пришли дети вечной ночи. Они разрушили весь привычный мир и отобрали все, что было дорого сердцу. Парадокс судьбы... Именно они и подарили ему новое спасение с глазами серых бурь, чтобы потом опять все отнять. Но на этот раз, с корнем вырвав душу.

Кайрен давно уже забыл, что такое доверие и вера. Он все больше замыкался в себе и все меньше давал волю своей человеческой стороне. Со зверем было привычней и спокойней, хоть альфа и понимал, что такими темпами еще через сотню-другую лет окончательно одичает. Если, правда, это не случится намного раньше. Но он сам не понял, как все стало меняться, причем черт знает в какую сторону. Спусковым механизмом стал заносчивый, наглый и безмозглый мальчишка с синдромом блондинки. Но, если честно, то с последним заявлением златоглазый мужчина слукавил. Казалось, что проведя столько веков в скитаниях, он уже вдоволь был искушен пороками жизни, и в принципе его ничем уже невозможно было удивить, но, поди же ты, удивили, и не раз.