Запах Вереска (СИ) - "Kapkan". Страница 36

Импульсивный и наглый гаденыш, высокомерно задирающий нос. Чересчур языкастый и такой... Такой... Арррррр!!! Слов не находилось, чтобы описать бледную поганку! А когда этот змееныш говорил с ним, так его взгляд становился таким презрительным, что скулы сводило от бешенства. И этот его вечный пренебрежительный тон, словно альфа для него всего лишь несмышленый мальчишка, забавляющий взрослого дядю своими выходками, которыми пытался привлечь внимание. О, в такие минуты Кай просто мечтал разорвать горло сопляка и порвать его на ленточки. Не проходило и дня, чтобы эта ошибка природы не маячила прямо перед носом, еще больше раздражая своим присутствием.

Уж никогда старший Валгири и подумать не мог, что его мнение об этом ничтожестве пошатнется, но это произошло. С той самой ночи, когда он увидел, как этот слабый и глупый мальчишка, подобно смелому волчонку дрался с дикими волками, защищая, по сути, совершенно чужую ему девочку, не догадываясь о том, что врагами его тогда были отнюдь не лесные звери. И черный альфа совсем не ждал, что этот хрупкий человек, несмотря на свои собственные раны, кинется спасать какое-то животное. Так бережно зажимая рану своей рубашкой, со страхом и тревогой шепча на ухо успокаивающие слова, гладя окровавленную и грязную шкуру дрожащими пальцами. А ведь тогда Кай просто притворился, чтобы увидеть, как поведет себя человек дальше. И он сделал то, от чего оборотень вконец растерялся – он чуть ли не рыча защищал его от Маркуса и остальных, требуя оказать помощь. После чего сидел рядом и осторожно, словно боясь спугнуть, тянул руки для ласки. В эту минуту в нем не было ни капли страха, только восхищение и мягкий блеск, проникший в самую суть, затронув окаменевшее сердце. Отчего в душе началась настоящая паника, усилившаяся следующим же утром, когда Алану сказали, что волк покинул замок. От былой улыбки и расслабленности не осталось и следа.

Блондин ждал его, каждый раз обводя взглядом кромку леса, словно пытаясь разглядеть там черного зверя, оборачиваясь на любой шорох и замирая на несколько минут, выпадая из реальности и забывая о работе. Вот и сейчас, кинув последний взгляд на густые кусты брусники и совершенно не заметив там свою пропажу, он развернулся и направился к трейлеру.

Алан, по-прежнему не замечая никого вокруг, умывался ледяной водой и чуть ли не мурлыкал от удовольствия. А волк так и продолжал лежать в своем укрытии и, напряженно замерев, следить, старясь отогнать видение обнаженного крепкого тела, лежащего на животе. Среди разворошенных простыней, с золотистыми лучами солнца, запутавшимися в растрепанных волосах, тихо сопящее в подушку и еле укрытое легкой тканью, совершенно не скрывающей соблазнительный вид на тугие узлы мышц спины, узких бедер и возбуждающей ложбинки между крепких ягодиц. И точно нельзя вспоминать о том, что это тело еще ночью перекатилось, теперь уже посапывая на груди, закинув по-хозяйски ногу на его бедра.

Зло заворчав, черный волк встал с места и медленно направился к человеку. Подкрадываясь бесшумно и параллельно стараясь понять, на кой хрен ему это сдалось. Но звериная часть не ответила. Ей была интересна реакция человека, хотелось как-то вывести из себя и доказать, что мальчишка такой же трусливый и никчемный, как и другие. О, вот и подходящая причина. На волчьей морде появилось крайне пакостливое выражение, и мягкие лапы ступили по зеленому ковру травы. Подобравшись еще ближе, зверь исхитрился и, цапнув чистую рубашку, висящую на ручке двери трейлера, которую явно собирался потом надеть дизайнер, потянул на себя.

Алан прикусил губу, пытаясь не засмеяться и не выдать себя раньше времени. Он заметил своего волка с той минуты, как почувствовал на себе чужой взгляд. За годы бесспорно «яркой» жизни блондин научился чувствовать окружающих.

Волк все-таки стащил рубашку и теперь пытался незаметно улизнуть. Ха! Волк не успел сделать и шагу, как послышался громкий плеск, и его внезапно окатило холодной водой. Это был позор века! Совершенно неподобающе статусу уважаемого вожака огромной стаи Кай громко тявкнул и, подпрыгнув на месте, резко обернулся к камикадзе. Тот, даже не обратив должного внимания на убийственный взгляд, громко хохотал и пытался вытереть выступившие слезы.

- Ну, не дуйся ты так, – сквозь смех, простонал Алан – Боже, видел бы ты себя сейчас со стороны.

Послышалось злое рычание, и рубашка выпала из скалящейся пасти. Вид огромного волка, оскорбленного в своих самых лучших чувствах, не вызвал ни капли страха в сияющих озорством глазах. Кай понял, что сейчас совершит убийство, и любой суд поддержит его, черт возьми!

- Да ладно тебе, малыш, – еще раз хрюкнув, выдало это... Это...

Слов цензурных не хватило, и, припав животом к земле, Кай приготовился к прыжку. Его явно правильно поняли и потому, нагло показав язык, шире расставили ноги и напряженно замерли. Рывок, и человек ушел из-под лап. Но это не остановило, и вскоре двинутый на всю голову дизайнер накинулся сам. От неожиданности черный волк замешкался, и вот уже его повалили на траву. То, что подразумевалось кровавой расправой над единственным свидетелем его позора, превратилось в игру под аккомпанемент рычаний и смеха. Барахтанье на сочной траве и попытку взять верх друг над другом. Зверь рычал и пару раз оцарапал человека, на что тот зашипел и в отместку укусил острое ухо.

Прибежавшие на шум рабочие с отвисшими челюстями смотрели на своего шефа, который стоял на коленях перед огромным волком и улыбался, глядя в его глаза.

- Ты – самое красивое существо в мире, которое я когда-либо видел, – произнес он и чмокнул холодный нос.

Совершенно не подозревая о том, что только что стал причиной вторичного шока и недоверия у одного вредного альфы, блондин подмигнул ему и, поднявшись, поплелся обратно к трейлеру. Достав свои ботинки из-под деревянной лавки и надев их, он набросил рубашку и, на ходу застегивая ее, вернулся к пристально следящему за ним волку. Погладив между ушей и вызвав этим очередной шок и дрожь, которая, впрочем, осталась незамеченной, дизайнер мягко произнес:

- Идем, мягколапый. Я тебе кое-что покажу, – и тот последовал за ним на полном автомате, чтобы уже через несколько минут замереть перед огромным мостом, к которому его подвели, – ну? Как тебе, малыш?

В ответ молчали. Звери вообще не умеют разговаривать, не умеют восхищаться и в то же время стискивать челюсти от нахлынувших воспоминаний. Нельзя забывать, что сейчас он – обыкновенное животное. Вот и сидел этот «обыкновенный» волк на мостовой в полном оцепенении, вглядываясь в такую знакомую и в тоже время незнакомую дорогу.

Полностью выложенный из черного камня мост, с ограждением из кованого железа с двух сторон. Больше похожее на скрученные и переплетенные меж собой ветки. Кое-где выбившиеся из общего плетения и устремившиеся вверх. Местами скрученные, острые и напоминающие засохшие деревья, на которых висели такие же сделанные на заказ фонари по эскизам Алана. Словно зачарованная дорога из старинных легенд, легшая над бурлящими потоками воды и ведущая в глубокую чащу леса.

- Красиво, да? – тихо спросил Алан и сел рядом, – ребятам понравится, только жаль, этот козел старый не оценит. Опять начнет нудить и задирать нос.

«Козел, значит. А минуту назад чуть ли не в любви признавался» , – насмешливо фыркнул волк.

- Лерд* херов, – зашипел сероглазый, – ты бы видел этого индюка надутого! Ах, посмотрите какой я крутой, какой богатый, какой брутальный, весь из себя шикарный. Прям музейный экспонат! А по мне, так простой зажравшийся, эгоистичный, безмозглый неврастеник. Еще и моль эта бледная – Питер. Ты бы только видел его. Нет, ты прикинь, весь из себя такой мачо, а тащится за всякими шлюхами. Я человек вообще широких взглядов, но даже я считаю, что этого жополиза вообще надо гнать до Канадской границы. Что пешком, что вплавь. Волка от собаки не может отличить. У него аллергия, видишь ли! Я когда тебя утром не увидел, подумал, что выпер таки моделишка тебя.