Начальник Америки (СИ) - Фомичев Сергей. Страница 18

— Вместе со всеми чаю попьём, — сказал я и выставил на стол бутылку нашего фирменного виски «Незѣвай». — Рассказывай, что да как.

Мы уселись на грубые стулья. Свешников достал глиняные чарки, больше похожие на японские чашечки для сакэ. Мы выпили за встречу и закусили маленькими бананами, гроздь которых лежала в плетеной корзине.

— Что ж, — сказал Свешников.

Он достал из шкафчика тетрадь, чернильницу и перо. Затем поставил перед собой кадку с образцами. Первым оттуда появился кокосовый орех.

— Пальмовый орех, — представил товар приказчик. — Дикими называется ниу. Используют молоко, мякоть, волокна.

— Кокос, — сказал я. — Его называют кокос.

— Хорошо, — он сделал заметку в тетради.

— Мякоть можно сушить, — сказал я. — Использовать в печении. Можно скармливать свиньям или масло давить. Молоко тоже годится, а в незрелых орехах оно вроде как слабительное действует. В общем покупай понемногу. Штук по сто в партию. Мы попробуем в Виктории пристроить.

Свешников кивнул, сделал еще одну отметку.

— Дальше. Большой овощ улу. Растёт на дереве. Едят свежим, очень сытный. Но долго не лежит, сразу гниёт. Парят, жарят. Впрок пластуют и сушат или квасят, но не по нашему квасят не в бочках или кадках, а в листьях в землю закладывают.

Он достал из ларя пластинку сушеного плода.

— Похоже, это хлебное дерево, — сказал Лёшка. — Можно попробовать и в кадках квасить, наверное.

— Морякам можно на прокорм выдавать, но в Викторию везти я смысла не вижу.

Приказчик сделал пометку. И перешел к следующему пункту.

— Вот тростник сладкий. Дикими называется ко.

Он выложил пучок красноватых стеблей.

— Сахарный тростник, — поправил я. — Только уж больно хиленький. Но вообще это хорошее дело. Сахар всегда будет в цене. Они выращивают его или дикий собирают?

— Не знаю.

— Узнай. И постарайся добыть саженцы или что там у них. Попробуем на юге выращивать. И сахар фабриковать.

— Как?

— Надо дробилку сделать. Это две больших шестерни или зубчатых валика, через которые тростник пропускают. Потом нужно чем-то осадить примеси, я напишу в Европу, узнаю. И затем останется выпарить лишнюю влагу.

— Сделаем, не проблема, — сказал Тропинин.

— А из жмыха мелассу делают, насколько я помню. Это такой сироп. Из него дешевый ром гонят или в корм скотине добавляют.

— Не жирно будет скотине кокосы с сиропом кушать? — усмехнулся Тропинин.

— Можно особый сорт мяса культивировать для гурманов, — сказал я.

— Осталось найти в наших краях гурманов, — ещё раз усмехнулся Лёшка.

— Дальше майа, то есть бананы, — сказал Свешников, дождавшись паузы в нашей с Тропининым пикировке. — Но про них вы и так всё знаете.

Да, это был едва ли не единственный предмет местной торговли, который мы регулярно получали. Благодаря Яшке маленькие бананы с Оаху ели уже даже в Охотске. Хотя с сохранением товара при перевозке далеко не всё ладилось.

— Бери вдвое против прежнего, — распорядился я. — Съедим. Народу-то у нас прибавляется понемногу. А Тропинин придумает что-нибудь для их сохранности. Придумаешь ведь?

— Этилен нужен для созревания, это я помню, — сказал Лёшка. — А для хранения что? Инертный газ? Азот, скажем. Только где же я тебе добуду азот с этиленом? И низкая температура нужна. Холод.

— Здесь ты льда не добудешь, но на Большом острове вершины гор покрываются снегом, — припомнил я. — Мауна-кеа, так кажется. Можно использовать. Правда до тех мест мы ещё не добрались.

Свешников вновь терпеливо ждал, пока мы обменяемся мнениями. В наших словах он понимал далеко не всё, но вопросов не задавал.

— Теперь, значит, местный картофель, — сказал он и выложил на стол несколько клубней разных размеров и форм.

Тропинин разлил из бутылки по чашкам. Мы выпили. Со стороны баньки уже запахло дымком. а со стороны кухни ещё и жареным мясом.

— Вот этот главный овощ у диких, называется кало, — Свешников выдвинул вперед продолговатый клубень. — Его варят или перемалывают в муку и делают тесто. Также кормят свиней, а тёртым и кур. Растет хорошо, но требует полива. Хотя в иной год хватает одних дождей.

Мы с Лёшкой осмотрели клубень и синхронно пожали плечами. Овощ был нам незнаком.

— Вот еще один, — Свешников двинул вперед следующий образец. — Прозывается уала. Это сладкий овощ. И довольно сытный.

— Батат, — предположил Лёшка.

— Пожалуй, — согласился я.

— Едят охотно сами, кормят свиней, молодые побеги едят також, — закончил представление приказчик.

Следующий сладкий клубень назывался ухи, а другой не сладкий — пиу. мы осмотрели их внимательно и вновь пожали плечами.

— Все клубни долгое время не гниют, не сохнут, — подытожил Свешников. — Их хорошо брать в дорогу. Ну я уже выдавал морякам, покуда не жаловались.

— Покупай понемногу того и другого, но особенно вот этих сладких, как их там…

— Уала.

— Уала, — согласился я. — Попробуем. И Дерюгину отправь образцы, а узнаешь, как сажать, растить, всё опиши подробно.

Свешников сделал пометки в тетради.

— Что же, теперь у нас, значит, фрукты-ягоды, — сказал он. — Их тут немного всяких. Но образцов у меня нет, поэтому так расскажу. На первом месте, значит, охиа. Хороший фрукт по вкусу похож на яблоко. Его моряки тоже берут в дорогу. Не жалуются. Дальше идёт лама. Ну такая ягода ни то, ни сё. Ещё есть малина местная. Как по ихнему прозывается не знаю. Сладкая, вкусная. Тут под окнами пытаюсь её вырастить, посмотрим, что получится. Затем идет охело. Ягода навроде клюквы, но на таких крепеньких кустиках растёт.

— Кислая? — спросил я.

— Кислая.

— Надо посмотреть, как её заготовить можно. И на северные острова переправлять, чтобы от цинги спасала.

— Напоследок из фруктов у нас хала, — он нарисовал на бумаге нечто напоминающее шишковатую дыню. — Вот это заковыристый фрукт. Дольки у него сверху натыканы.

— Ананас? — предположил я.

— Дольки выкручивать надо, — продолжил Свешников. — А в каждой дольке, значит, орех имеется.

— Нет, не ананас, — сказал Тропинин.

— Сами дольки дикие едят, как фрукт, заваривают как чай, а ядрышки орехов тоже едят или давят на масло.

— Хорошо, попробуй прислать для пробы с десяток.

— Из несъедобного у нас есть кукуи, осветительный орех. Очень жирный и хорошо горит. Природные жители нацепляют их на прутик по несколько дюжин и хватает на час. но масло не давят и не едят. Есть ещё охе, то есть бамбук, как вы его называете. Ну то понятно, для плетня, стен хорошо подходит, крышу крыть опять же удобно. Лёгкий он.

Свешников достал корень, похожий на имбирь.

— Вот такой корешок ещё есть, — сказал он. — Дикие используют его для покраски. И ткани свои красят и самих себя.

— Жёлтым? — я принюхался к корешку. — Куркума, наверное.

— Можно попробовать нашим индейцам продавать, — предложил Лёшка.

— Эх, и зачем тебе Лёшка, Индия? — сказал я ему. — Тут столько всего под боком.

— А что берут гавайцы и поселенцы? — спросил Тропинин.

— Ткани. Чугунки. Сковороды. Ножи. Гвозди. Стеклянные чашки. Так себе расторжка получается.

Да, он был прав. За исключением сахарного тростника и ограниченного количества бататов, бананов, кокосов особо с гавайцев взять было нечего. Фрукты ещё следовало доставить в северные порты. Даже Яшка, который по нашему совету брал недозрелые бананы и плотно паковал их, смог довезти до Уналашки не больше половины, а до Охотска и вовсе десятую часть.

— Не удивительно что Беньовский слинял, — сказал я. — тут для него никаких перспектив.

— Здесь можно посадить мандарины и апельсины, — предложил Лёшка. — А также ананасы, специи, табак, кофе, чай и прочий южный товар. Я постараюсь раздобыть саженцы и семена.

— Это всё и в Калифорнии можно выращивать, — возразил я. — Разницы никакой. Разве что корабли проходящие снабжать. А вот будут ли местные на плантациях работать, большой вопрос.

— Баня готова! — крикнул со двора Полпуда.