Второй сын. Том 3 (СИ) - Пивко Александр. Страница 23

Эрвин в глазах женщины расплылся мерцающей тенью. Одновременно с этим тонко свистнул меч. После чего юноша закрыл обратно лицо, и направился к выходу из комнаты. Все это время Вилда провела неподвижно, закаменев. Тонкий, почти невидимый разрез расцвел кровавым цветом на белом платье. И тело женщины развалилось на две неровные половины, пропитывая драгоценный ковер на полу кровью.

Глава 12

Старый слуга шаркающей походкой направлялся на кухню. Внезапно позади него мелькнула неясная тень. Старик не успел и пошевелится, как сильная рука с тряпкой, смоченной в сонном эликсире прижалась к его рту. Несколько судорожных движений — и Эрвин подхватил обмякшего слугу. Оглядевшись, юноша протащил его несколько метров, и всунул прямо в стену. А точнее, в специальную нишу. Таких ниш в особняке было одиннадцать, на разных этажах и в разных местах. Ткань, которой обтянули стены позволяла делать такие фокусы, отлично маскируя их. Еще в детстве Эрвин обнаружил их все, и порой прятался в них, незаметно наблюдая за проходящими мимо людьми. Собственно, о нишах знали все в поместье, но постороннему человеку было бы сложно их заметить.

Спустившись по лестнице на один этаж, юноша быстро выглянул в коридор и тут же убрал голову. В полумраке, со скоростью культиватора он был уверен что человек, который сейчас шел навстречу, его не заметил. Зато Эрвин успел разглядеть его, как и узнать. Чуть лысоватый мужчина с мерзкой, крысиной улыбкой, без среднего пальца на правой руке.

— Какие люди! Личный слуга Алмерика, Орель собственной персоной! — едва слышно пробормотал Эрвин. Часть воспоминаний, связанных с этим человеком всплыла в памяти.

Несколько раз он страдал из-за этого слуги. Причем, безосновательно — этот мужчина умел обставлять дела так, что виноватым в глазах окружающих выглядел как раз юный и еще наивный Эрвин. А будучи личным слугой одного из сыновей Отто, Орель был «подсуден» только своему господину, Алмерику. Ну или главе семейства, так что юноше оставалось только терпеть выходки этого слуги. Терпеть, и запоминать, в надежде когда-нибудь отомстить.

Тряпка с сонным эликсиром для «деликатного» перенаправления обитателей поместья в царство духов сна отправилась в карман. А Эрвин сжал руку в кулак, мысленно считая шаги приближавшегося Ореля. Три… два… один!

Стоило мужчине приблизится к лестничному пролету, как в голову ему «прилетел» кулак юноши. Прозвучал тихий хруст. Потерявшего сознание слугу Эрвин переместил в первую попавшуюся пустую комнату, не заботясь о тяжести повреждений, которые нанес. Жизнь или смерть конкретно этого человека больше не заботила юношу. Наоборот, он чувствовал себя так, словно наконец-то сделал то, что нужно было сделать давным-давно.

— А почему я не съездил по морде этому ублюдку перед отправкой в крепость? — задумался на какое-то мгновение Эрвин, после чего выкинул эту мысль из головы. Сейчас явно есть занятия поважнее…

Добравшись до первого этажа, юноша остановился, прислушиваясь к окружению всеми доступными методами, и вспоминая планировку. Этот этаж был самым простым. Основа — длинный коридор, петлявших мимо множества комнат, и соединивший северную и южную части поместья. Эрвин сейчас находился как раз в северной. В конце коридора, метров через тридцать от нынешнего положения юноши, за отдельной дверью скрывалась одна из двух прихожих. Вместе с присматривавшими за входом охранниками. Юноша прислушался к своему дару. Несколько охранников, дежуривших там, источали лень и спокойствие. Впрочем, ожидать чего-то другого было глупо — это крайне спокойная работа. Подкравшись поближе, юноша оглядел дверь. Мощная, дубовая, обшитая железными пластинами. Очевидно, изначально, еще при строительстве, предполагалось, что если ее запереть, то враги не смогут быстро преодолеть это препятствие. Сейчас же на ней не было даже запора. Он был просто-напросто не нужен для этой двери внутри особняка. Но это не смутило Эрвина — тонкая струйка энергии тьмы сформировалась из указательного пальца юноши, после чего он медленно ввел ее в край двери наискосок. Очень быстро появилось отверстие, соединяющее плотную древесину и каменную стену. Юноша вытащил из кармана длинный гвоздь, и вставил его в получившееся отверстие, заклинивая дверь. Это была банальная перестраховка, чтобы не вступать в схватку еще и с этими охранниками. И при этом они не смогут зайти в ближайшее время.

Заблокировав ближайший пост охраны, юноша вернулся к лестнице, и продолжил идти дальше по коридору, остановившись только перед поворотом. За ним был рабочий кабинет Отто, где ощущался и сам хозяин. Но при этом перед кабинетом, в стене, было две ниши. И там сейчас находились двое. Это наверняка были охранники. Зная отца, Эрвин с уверенностью мог предположить, что как минимум, один из них был культиватором. А то и двое. Жаль только, что по эмоциям это невозможно определить — ведь культиваторы тоже люди, ничем не отличаясь в этом плане от остальных. А увидеть энергию из-за угла Эрвин никак не мог — мешали стены. Впрочем, из этой ситуации был выход.

Юноша беззвучно вышел из-за угла, и принялся оглядываться. Плюсом любой из ниш в стенах была визуальная скрытность — если не знать, где она, то найти крайне сложно. А минус — это ограниченность обзора. Для поддержания маскировки, из ниши можно было смотреть только прямо вперед, на противоположную стену коридора. И, конечно, слушать — этого никто не запрещал.

Как Эрвин и предполагал, в нишах прятались двое культиваторов первого ранга. Это было заметно по интенсивности свечения энергии. И до того, как можно будет попасть в кабинет, следует избавиться от охранников. С культиваторами не пройдет фокус с сонным эликсиром — для того, чтобы они заснули, им нужно не вдохнуть пары — нужно выпить целый фиал, а то и несколько! Но самое главное — юноша не хотел оставлять их в живых, потому что они были слишком опасны самому Эрвину. Как бы он ни был силен, но культиватор второго ранга легко может погибнуть, если ударить ему в спину, например. Даже сильнее гибли от рук простых людей, если заставали их врасплох.

Юноша немного задумался. А потом сконцентрировался на дальнем от него культиваторе. Ничего необычного — скука и равнодушие доминировали в чувствах этого человека. Эрвин не стал ничего внушать — лишь усилил равнодушие. Таким образом, теперь этот культиватор даже если что-то услышит, то лишь пожмет плечами, решив, что это не его дело. Конечно, если не произойдет что-то из ряда вон выходящее. То, что разорвёт пелену равнодушия.

А затем отошел на несколько метров назад, и, обнажив меч, уже не скрываясь, направился в сторону кабинета. Размеренный звук шагов, приближающихся к ним, никак не насторожит охранников. Они слышат это постоянно.

Приблизившись к первой нише, Эрвин мгновенным движением воткнул меч в едва заметную смотровую щель в стене. Ощутив, что острое железо глубоко пронзило плоть и кости неизвестного культиватора, юноша постарался быстро вытащить меч обратно, не нарушая звук шагов. Только сохраняя примерно ту же тональность и ритмичность звуков, можно не насторожить второго охранника.

Эрвин успел пройти несколько шагов, как позади него из ниши вывалился культиватор, зажимавший окровавленную шею обеими руками.

— Тре-е-е-во-га… — прохрипел охранник последние слова в своей жизни. И обмяк.

Эрвин досадливо выдохнул. Импровизированный план не привлекать внимание, прибив по-тихому первого культиватора не удался.

Второй культиватор встрепенулся, оправившись от навеянных чувств. И выпрыгнул из ниши, на лету вытаскивая пару длинных сабель.

— Стой, гнусный злодей! Тебе не позволено… — начал пафосную речь высокий, худощавый культиватор. Наверное, такое неплохо звучало в женских романах. Или при вызове на дуэль аристократа какого-нибудь… Но у Эрвина не было настроения выслушивать такой бред.

Смертоносный разрез!

Золотистая дуга техники, видимая только юношей, понеслась вперед примерно на уровне пояса взрослого человека. Культиватор напротив успел заметить разрез на стене, возникший «сам по себе», и стремительно приближавшийся к нему. Но вот отреагировать уже не смог, развалившись на две половины — нижнюю и верхнюю. Одну из сабель, кстати, постигла та же участь. Техника унеслась вдаль, развеявшись по пути. И оставив впечатляющий «шрам» на стене, вспоров ткань и поверхность под ней на добрых несколько десятков метров в длину.