Френдзона - Лавринович Ася. Страница 29

И вот я сидела на алгебре и сверлила взглядом Маринкину спину. Подруга внимательно смотрела на доску и слушала учителя, который доказывал очередную не сдавшуюся мне теорему. Да, Марина Петрова незлопамятна. Но принять мой поступок, наверное, не сможет. Теорему Ферма не могли доказать более трехсот лет. И этого срока будет мало, чтобы простить меня, потому что нет мне прощения.

Свой восемнадцатый день рождения я встретила как обычно – по будильнику. Был хмурый вторник, мне не хотелось вылезать из-под теплого одеяла. Возможно, людей, родившихся, к примеру, весной, с утра будят теплый луч солнца в окне, шелест новоявленных зеленых листьев и теплого ветра… А меня в ноябре разбудила яркая вспышка света: в комнату зашла мама и громко щелкнула по выключателю. И вот я вижу черную холодную дыру за распахнутыми шторами и люстру, отражающуюся в окне.

– Доброе утро! Вставай, лежебока, сегодня твой день, – веселым голосом сообщила мне мама.

– По-моему, каждый день в этой жизни – не мой! – буркнула я, зарываясь с головой под одеяло. Что ж дома так холодно-то?

– Не выдумывай! – возмутилась мама.

– Слушай, мамочка, – глухо проговорила я из-под одеяла, – ты ведь мне еще не сделала подарок? А я выбрала! Можно не пойду сегодня в школу? Это было бы лучшее, что можно мне подарить, – внеплановый выходной.

– Не выдумывай! – повторила мама и сорвала с меня одеяло. О, нет! – Неужели тебе не хочется прийти нарядной в школу, услышать поздравления и приятные слова от школьных товарищей?

Я от внезапного холода поджала ноги.

– Ну, ага! Ты в какое время вообще живешь? Как ты себе это представляешь? Что я, как Николай Басков в блестящем пиджаке, пройдусь в классе по рядам и соберу букеты цветов с одноклассников?

– Опять ты ерничаешь, – вздохнула мама. – И в кого ты у нас такая ядовитая? Давай, умывайся и к столу. Я сварила кофе и приготовила праздничный завтрак.

Зайдя на кухню с полотенцем на голове, я обнаружила на столе свежеиспеченные блинчики, политые джемом. На самом верхнем из них – зажженная свечка.

– Оригинально, – хмыкнула я.

– Вечером поставлю торт с восемнадцатью свечами. Еще отец звонил, обещался зайти… У него там для тебя подарки.

Мое празднование дня рождения на даче, которое я планировала на субботу, накрылось медным тазом. Из всех приглашенных осталась одна Оля с музыкалки. Ничего не имею против нее, но сидеть на нашей даче вдвоем в картонных праздничных колпачках мне не хотелось. С Маринкой я поссорилась, Сашка уехал на свои сборы… С Колей я тоже не общалась. Сказать, что брат меня подставил, – это ничего не сказать. Позже Колька объяснился, что Кораблев оказался слишком заносчивым и брат не сдержался. Бил он Антона один, хотя на встречу пришел с другом, который стоял в стороне. Да уж, «поговорили по душам», нечего сказать. Мне теперь всю эту кашу расхлебывай. На Кольку я до сих пор была очень зла. Но родственников, как говорится, не выбирают. Зря мы только с Сашкой дачу драили. Мама еще потом пошутила, что я героиня старого анекдота: «Гости не придут, а я как дурак с мытой шеей».

Я отхлебнула горячий крепкий кофе.

– Отец спрашивал меня как-то, что тебе подарить, – продолжила мама. – Я вспомнила, что ты хотела блендер. В морозильной камере как раз столько ягод с лета, будем смузи готовить.

Я подняла вверх бровь и уставилась на мечтательную маму.

– Мне, конечно, глубоко фиолетово, но, по-моему, ты этот подарок для себя заказала. Ты ведь знаешь, о чем я мечтаю на самом деле…

Мама вопросительно кивнула.

– О щенке, мама! – закричала я.

– Нет, нет! – мама подняла руки. – Инна, об этом не может быть и речи! Потерпи немного, будешь самостоятельной, заведешь себе пса. Я такую громадину в своей квартире не выдержу.

В детстве я обожала все части фильма «Бетховен». Я все время заставляла маму смотреть со мной эти комедии. Видимо, мама до сих пор оставалась под впечатлением от проделок огромной собаки.

Я вздохнула и поплелась в комнату одеваться. Мама последовала за мной:

– Иннусь, только без обид. Тебе уже восемнадцать. До самостоятельной жизни совсем чуть-чуть осталось.

Я не глядя достала из шкафа первую попавшуюся рубашку.

– Ты в этом собралась? – скептически поинтересовалась мама.

– Ну да, а что?

– Может, что-нибудь понаряднее? У тебя есть блузка… с рюшами.

– Не вижу особого повода, – пропыхтела я, заталкивая ноги в узкие брюки-дудочки.

– Боже, Инна, ну она же мятая! Дай хоть поглажу.

Мама схватила рубашку и удалилась в свою комнату. Вскоре оттуда вновь донесся ее возмущенный голос:

– А может, лучше наденешь кремовую блузку, Инна? Все-таки день рождения. И одноклассники сразу заметят, какая ты пришла в школу нарядная.

Я тяжело вздохнула и крикнула маме в ответ:

– Может, мне им еще конфет принести и раздать? Как в детском саду.

Выходя из квартиры, я замешкалась с замками. Так всегда бывает, когда куда-то торопишься: все валится из рук. А торопилась я, понятное дело, в школу. Никогда не могу прийти вовремя к первому уроку.

На лестничной площадке не было света, сапогом я наступила на нечто шуршащее, что лежало у порога.

– Ой! – пискнула я.

Аккуратно взяла сверток. Подарочная бумага был холодной, только что с мороза. Я спустилась вниз на пролет и уселась на пыльный подоконник. Благодаря фонарному столбу, отбрасывающему желтую полоску света в окно, я разглядела аккуратно упакованный подарок. Какая-то плоская коробочка. Похоже на книгу. Я разорвала бумагу и вытащила на свет DVD-диск. Подарочное издание с моим любимым фильмом «Жизнь прекрасна». О том, как дорога моему сердцу эта картина, знали только два человека: Маринка и Саша. Обычно я всегда на титрах рыдаю белугой. В одиночестве, разумеется. Настолько этот фильм добрый и трогательный.

Неужели это друг подбросил мне такой замечательный подарок? Мы раньше часто обсуждали этот фильм. Когда я начинала канючить, что хочу новый телефон или, к примеру, ноутбук, Сашка постоянно приводил мне цитату оттуда: «А мне так мало нужно для счастья – одно шоколадное мороженое». Эта фраза всегда охлаждала мой пыл…

Но Сашки совершенно точно сейчас нет в городе. Тогда кто? Марина? Мы ведь с ней в ссоре… Тут я разглядела записку, приложенную к презенту. В ней до боли знакомым почерком было написано: «Знаю, как ты любишь этот фильм. Подарок покупала заранее. С совершеннолетием тебя, Инна! Марина».

У меня задрожали руки. Марина… Она не забыла. Как-то я обмолвилась о том, что неплохо было бы заполучить в свою коллекцию дисков этот фильм. Может, самый важный в моей жизни. А она запомнила…

Тут в кармане пальто завибрировал телефон. Сашка.

– Алло? – разнеслось эхом по подъезду.

– Здравствуй, Инна, – поприветствовал меня друг. – Ты уже в школе? Урок начался? Я тебя не отвлекаю?

– Ну, я почти в школе, – шикнула я. С минуты на минуту должна была выйти из квартиры мама. – Я тут сижу пока на подоконнике… в подъезде.

– Супер! – отозвался Сашка. – Всегда тебя ценил за тягу к знаниям.

– Ты звонишь поздравить меня? – недовольно буркнула я. – Так поздравляй! К чему твои издевательства?

– Инна. Дорогой мой человек, – торжественно начал Сашка. – Поздравляю тебя с днем рождения! Наконец ты совершеннолетняя. А ведь Семейным кодексом установлен именно этот возраст для замужества: восемнадцать лет.

– Ты делаешь мне предложение? – уточнила я.

– Ну, а то, – с готовностью отозвался Сашка.

– Да ну тебя с вечными этими шутками, – проворчала я, пытаясь спрятать улыбку.

– Ладно, – с легкостью согласился Сашка. – Позову замуж какую-нибудь другую девушку. Более сговорчивую.

«Барана своего кудрявого позови», – рассерженно подумала я. Вот Сашка так всегда: ляпнет что-нибудь и забудет. А я одновременно и радуюсь, и расстраиваюсь.

Я рассказала другу, какой подарок мне сделала Маринка.

– Значит, оставила диск под дверью? – уточнил Саша.