Господин следователь. Книга 3 (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич. Страница 18

— Получается, что я у сына славу краду?

— Эх, батюшка, какая слава? Я ведь тоже могу сказать — батюшка, ты мне карьеру устроил, сколько денег в меня вложил? Ищешь, как бы Ваньке экзамены сдать, диплом получить.

— Так-то я, — проворчал отец.

— Батюшка, не обижайся, но ты сейчас ерунду говоришь. Я ведь не подарок отцу делаю, а просто полезную штуку хочу внедрить. Сам понимаешь, что антропометрия — штука нужная. Череповец, уж на что маленький городок, но и в нем «Иваны Родства не помнящие» встречаются. А в Петербурге? В Москве? А как внедрять? Одно дело судебный следователь Чернавский, мальчишка, совсем другое — товарищ министра. У действительного статского советника больше возможностей новинку внедрить. Мы с тобой пользу принесем. К тому же, если чисто меркантильные интересы взять, я тоже в накладе не останусь. Если отец вверх пойдет, то и меня потащит. Чем плохо?

— Эх, Ванька, ну и сукин же ты сын. Понимаю, вроде и красть у сына неудобно, но тут ты прав. Да, а ты просчитывал, во сколько это нововведение обойдется?

— А что там считать? — удивился я. — И что там может чего-то стоить? Линейку какую-нибудь приладить, вот и сойдет.

— Эх, Ваня, вроде ты и умен, а простых вещей не понимаешь, — вздохнул отец. — Все наши реформы — пусть даже маленькие, упираются в деньги. Или в отсутствие оных! Для начала потребуется человек, который преступников измерять станет. А человек — это штаты, это жалованье. Пусть даже канцелярист без чина, все равно — тридцать рублей в месяц. А в год сколько набежит? Где измерения проводить? Значит, понадобится помещение. Чем измерять станем? Допустим, ростовая линейка, которой новобранцев меряют, найдется, так ведь и ее понадобится купить. Аршинные линейки, чтобы руки-ноги измерять, бесплатно никто не даст. А череп с ушами чем мерить? Штангенциркулем, наверное. Померили, записали, куда листы складывать? Вот, на шкафы деньги нужно закладывать… Еще закладываем на непредвиденность. Фотографические карточки тоже не помешают. Вот, снова деньги. К министру с одними картинками и предложениями не пойдешь, нужны точные выкладки.

— Батюшка, ты у меня гений! — с восхищением сказал я. — Я ведь даже не подумал, что за всем эти деньги стоят.

— Ишь, не подумал он, — проворчал отец. Но, похоже, мой искренний возглас ему пришелся по душе. — Все вы такие, умники. Напридумываете черт те что, а додумывать нам, простым грешным.

— А ты еще спрашивал — не жалко ли? Шут с ним, пусть это моя идея, но воплощать придется тебе.

— Придется Ваня. Ты прав, идея хорошая. Расходы будут, но, на мой взгляд, тысячи в две уложиться можно. С Сыскной полицией поговорю, с градоначальником обмозгуем. Я на первых порах сам готов вложиться, а там министерство выделит. Ну, по рюмашке?

Вот за такое можно и по рюмашке.

Батюшка выпил, занюхал лимоном, потом спросил:

— Может, что-то еще сидючи в Череповце придумал?

— Не то, чтобы сам придумал, но вспоминал. Тоже система, она и при регистрации пригодится, да и в раскрытии преступлений тоже.

— И что?

— Дактилоскопию, — гордо заявил я и пояснил. — Дактиль — палец. У каждого человека свои отпечатки пальцев, индивидуальные. Нет таких двух людей, чтобы у них совпали отпечатки. Вот, мы тобой родственники, но отпечатки разные.

— Ты это серьезно?

— Серьезней некуда. Можем проверить — намажем пальчики краской, потом посмотрим под лупой — так или нет.

— Давай. У меня штемпельная подушечка есть, лупа тоже найдется.

[1] Автор подозревает, что ГГ использовал в своих воспоминаниях не материалы Википедии, а следующее издание: Криминалистика: Краткая энциклопедия/ Авт.-сост. Р. С. Белкин — М.: Большая российская Энциклопедия. 1993 год

В этом издание указывается 11 параметров антропометрии, но отмечается, что некоторые криминалисты предлагали и 29 и 42 измерения.

Глава девятая

Каникулы

Устал я от праздников. Думал, что как пройдет Рождество, все стихнет. Так нет. Как раз все и началось. Пришлось принимать гостей (слава Богу, не мне лично, а родителям), отвечать на идиотские вопросы, сидеть за столом и произносить тосты. Вместе с матушкой ездили на какие-то дурацкие благотворительные спектакли. Ладно, когда детки разыгрывают Рождественское действо в лицах, это умиляет, но если за дело берутся взрослые дядьки и тетки, мнящие себя артистами — беда. Как говорит мой знакомый режиссер — «густопсовая самодеятельность».

Таков, скажем, был спектакль в доме Управляющего губернским казначейством. Я бы вообще не поехал, но это непосредственный начальник статского советника Бравлина, отца Леночки. Нельзя игнорировать!

Приехали, посмотрели. Боже ты мой! Зачем артисты принимают нелепые позы, ломают руки? Почему волхвы, прибывшие поклониться младенцу Иисусу, истошно вопят?

Единственный персонаж, что мне понравился — девушка-гимназистка, изображавшая ослика. Стояла себе тихонечко в хлеву, перебирала картонными ушками. Но кроме меня артистку никто не оценил. Напротив, говорили, что осла можно было заменить картинкой или игрушкой. Не знаю, не знаю. Ушки хороши, жаль, хвостика не видно. А вообще, как я полагаю, ослик — ноу-хау.

Вице-губернатору легче. Он сообщил, что занят делами, уединился в своем кабинете. Но я-то знал, чем занимается батюшка. Он человек обстоятельный, отнесся к делу серьезно. Александр Иванович снял отпечатки пальцев с матушки (сопротивлялась!), со своего камердинера (снес безропотно), а позже, когда стали возвращаться слуги, со всех остальных. Удивлялись, но шибко не сопротивлялись. Единственный человек, кто наотрез отказалась, это кухарка. Заявила — мол, ей стряпать надо, а барин руки пачкает. Нет, хоть режьте, не стану! И что с ней будешь делать? Кухарки, долго прослужившие в семье — особый случай. Их из-за таких пустяков не рассчитывают.

Александр Иванович внимательно изучал «следы пальцев рук» под лупой, отыскивая некие закономерности. Нужно сказать — успешно. Совершенно самостоятельно отыскал три типа папиллярных узоров: дуговой, петлевой и завитковый.

Теперь я уверен, что система антропометрии и дактилоскопия в надежных руках. Со временем, сыщики (потом будут криминалисты) научатся изымать «пальчики» с места происшествия, что позволит вычислить преступника. Наверное, надо подсказать батюшке, или пусть сам догадается? Подожду немного. И с лентой, с помощью которой снимают потожировые следы, пока не знаю, что делать. Надо бы изобрести, но как?

Чернавский-старший так увлекся, что отказался спускаться вниз, чтобы принимать поздравления соседей, а кроме них еще каких-то людей разного пола, возраста, звания и обличья. Может и хорошо, потому что иначе матушке пришлось бы прятать штемпельную подушечку. Но за вице-губернатора пришлось отдуваться нам — принимать поздравления, произносить ответные речи, раздавать подарки — кому вкусняшки, кому бумажные рубли, а кому серебряные монетки.

Батюшка отвлекался лишь пару раз, на дежурного чиновника, доставлявшего рапорта о происшествиях в губернии.

Разумеется, с разрешения вице-губернатора, я тоже сунул нос в бумаги.

Первое сообщение о преступлении. Мало того, что оно совершено в Рождество, так еще и в храме!

Из Валдая исправник докладывал, что в ночь на Рождество, за два часа до заутрени, в храм Преподобного Николая Угодника ворвались трое неизвестных. Связав сторожа, грабители выбили дверь в алтарь и похитили Священные сосуды: дароносницу золотую, весом в два фунта; дарохранительницу, золотую же — два фунта; дискос серебряный — три фунта; звездицу серебряную же — два фунта; копие и лжицу — серебряные, по четверти фунта каждый. Еще Потир — золотой с каменьями, около двух фунтов.

Кроме того, похищены золотые и серебряные пожертвования прихожан, висевшие перед Чудотворным образом пр. Николая. Вес неизвестен.

— Мерзавцы! — гневно сказал батюшка. — Мало того, что украли, так еще и храм осквернили, и людям праздник испортили.