Наследник чародея. Школяр. Книга первая (СИ) - Рюмин Сергей. Страница 21
На берегу самого большого озера, на пляже метрах в пяти от воды уже горел костер, в который периодически кто-то подбрасывал ветки с листьями, чтобы отогнать назойливых комаров дымом. Перед костром на толстом стволе упавшей ветлы сидела компания из шести человек — четырех парней и двух девчонок. Причем все были почти мои погодки, ну, плюс-минус год разницы, не больше.
— Привет, Длинный! — с бревна поднялся самый старший по возрасту парень, весь огненно-рыжий, мордастенький, поздоровался с моим соседом за руку, кивнул в мою сторону. — А это что за перец?
— Бабы Нюши внук, — ответил Лёха. — Антон. Сосед мой.
— Кореш твой?
— Да так… — отмахнулся Леха. — Соседствуем.
Не друг, не приятель, сосед. Вот даже как! Почему-то я считал, что с Алексеем мы друзья. Не ожидал. Ну, ладно. Запомним!
Из группы двое ребят были точно местными: оба в пиджаках-брюках и сапогах. Один из них, рыжий, который постарше, что поздоровался с Алексеем, был обут в блестящие хромовые офицерские сапоги. Другой — в кирзовые, но тоже начищенные до зеркального блеска. Деревенская мода, она такая, особенная.
Остальные парни на местных совсем не походили: и одежда другая, и вели они себя немного по-другому. Видимо, как и я, приехали в деревню отдохнуть на каникулы. А один из них, так тот вообще терзал гитару-шестиструнку, пытаясь изобразить что-то из «битлов».
Рыжий прижимал к себе молодую девчонку моего возраста, шептал ей что-то на ушко, поглядывая вокруг. Ей такое внимание явно не нравилось, она пыталась высвободиться из его объятий, отодвинуться. Но парень не отпускал.
Алексей уселся возле костра на какой-то пенек. Я поискал место, присел на валун чуть поодаль. Гитарист, то хрипя, то гнусавя и безбожно перевирая слова, затянул битловский «Йестедей». А вот девчонкам исполнение понравилось. Причем, другая, которая осталась без мужского внимания, даже попыталась подпеть. Сразу стало понятно, что и английский язык, и музыкальный слух ей тоже были совсем не знакомы.
В прошлом году гулять было веселей. И картошку пекли, и песни пели под гармошку, которую местные ребята с собой приносили.
Минут через 10 мне надоело так «гулять». Я встал, отряхнул штаны.
— Я домой! — сообщил больше в никуда, чем своему «соседу» приятелю. Он не отреагировал.
Возвращаться я решил другой дорогой: обойти деревню огородами и выйти с противоположной стороны к усадьбе лесника. В общем, совершив эдакий круг.
Подсвечивая дорогу себе фонариком, осторожно пошел по тропинке, избегая всяких неприятностей и неожиданностей. Узенькая натоптанная дорожка извивалась между зарослей каких-то непонятных кустов.
— Подождите, пожалуйста! — раздался сзади девичий голосок. Я остановился, обернулся, подсветил фонариком. Из темноты на меня выскочила девушка — та самая, которую пытался очаровать местный рыжий донжуан.
— А вы здесь живете? — спросила она, заслоняя рукой лицо от света моего фонаря. — Ой, в глаза не светите, пожалуйста.
Я пожал плечами, опустил фонарь, отвернулся.
— Живу в городе, сюда отдыхать приехал, — не поворачиваясь к ней, ответил я на ходу. — К деду с бабкой. На месяц ориентировочно.
— Вы меня до дома не проводите? — поинтересовалась она.
Девушка показалась мне немного испуганной — голосок у неё точно подрагивал!
— Да нет проблем. Пошли!
Я зашагал дальше, подсвечивая себе под ноги, выбирая дорогу. Девушка пошла следом. Причину ее страха я не понимал. Кого здесь бояться? Волки, конечно, встречались, но только зимой и не здесь, а за рекой, в лесу. Собак в деревне мало, и все жители держали их на цепи — всё-таки по деревне и скотина свободно ходила, куры, утки, гуси. Или, может, её ухажёр чем-то напугал?
— Меня Аней зовут, — на ходу сообщила она мне в спину. — Я сюда к бабушке на всё лето приехала.
— Не отставай, — предупредил я, не обращая внимания на её слова. — Ждать не буду.
Тем не менее, скорость движения пришлось немного сбавить. Пару раз тропа круто поворачивала вдоль косогора практически чуть ли не под 90 градусов. Один раз я чуть не сверзился в кусты, проворонив очередной изгиб. Резко затормозил, Аня упёрлась мне в спину, не успев остановиться.
— Блин! Все ноги переломаешь, пока дойдешь!
Интересно, а как будут добираться домой остальные? Ни у кого из них я фонаря не заметил. Небо иссиня-черное, закрытое тяжелыми тучами. Ни луны, ни звёзд.
Наконец мы вышли на окраину деревни, обойдя по кромке очередной чей-то огород. Слева темнел островок высоких деревьев. Тропинка проходила рядом. Мазнув лучом света, я вдруг обнаружил старую ограду из железных поржавевших прутьев, за ней густые заросли то ли кустарника, то ли травы, вымахавшей чуть ли не в человеческий рост.
— Это кладбище! — сообщила сзади Аня. Я остановился, повернулся к ней:
— Какое кладбище?
— Местное кладбище, — ответила она, увидев, что я заинтересовался. — Очень старое. Тут еще до революции хоронили только староверов. Там такие кресты! Дубовые, толстые, выше человеческого роста. И ни одного памятника. Жуткое место. Говорят, здесь привидения есть, — добавила девушка.
С кладбища повеяло холодком. Я поёжился. По телу сразу пробежало туда-сюда-обратно стадо мурашек. Стало как-то очень неуютно.
— Пойдемте быстрее! — попросила девушка.
Я было собрался идти дальше, как раздался неприятный, словно зубовный скрежет, как будто кто-то корежил, раздвигая, прутья этой самой ограды. Я снова повернулся в сторону звука, посветил фонариком, выискивая причину. За прутьями ограды на территории кладбища густился клубок серебристого тумана. Он упирался в металл забора, будто пытаясь вырваться за пределы кладбища и просочиться к нам. В свете фонарика сгусток приобрёл какой-то синеватый оттенок с чернотой внутри, оттолкнулся от ограды, потом снова ударился в неё. Я завороженно смотрел на него и не мог оторвать взгляд.
На душе почему-то вдруг стало тоскливо, муторно и страшно. Мир вокруг стал невзрачным и серым. Возникло непреодолимое желание просунуть руку между прутьев, потрогать этот сгусток, коснуться его, как будто это было спасением от этих нахлынувших чувств. Я уже сделал шаг, даже поднял руку, как вдруг девчонка ухватился меня за одежду сзади:
— Ну, пойдем же! Ну, пожалуйста!
Я вздрогнул. Желание протянуть руку за ограду и коснуться туманной сущности сразу напрочь исчезло. И тут же куда-то улетучились и тоска, и страх, а на душе стало ощутимо легче. И сразу вспомнилась поговорка про упавший с сердца камень. Состояние было точно сродни этому. Я несколько глубоко вздохнул. Потом повернулся к Ане, спросил:
— Видела?
— Что? — не поняла она.
— Ну, там, за оградой? — уточнил я. — Туман.
— Ничего я не видела, — буркнула она. — Пойдем отсюда! Я замёрзла!
Мы зашагали дальше по тропинке в сторону деревни. Кладбище осталось позади, а мы вышли на единственную деревенскую улицу прямо ко двору лесника. Воздух вокруг ощутимо потеплел. Слева прямо над калиткой забора на столбе ярко светил фонарь.
Из-за забора лениво гавкнула невидимая псина. Я почувствовал, как вздрогнула Аня. А вот когда она успела меня взять под руку, я так и не понял.
— Здесь я живу, — сообщила она, когда мы остановились возле одного домика. — У Комаровых, бабы Зины и деда Коли. А ты к кому приехал?
— К Старыгиным, — я махнул в сторону. — Дом рядом, где Леха Длинный живет.
— А как тебя зовут? — продолжала допытываться Анька. — Ты ведь так и не сказал. Откуда приехал?
Она и не думала идти домой. Я опустился на скамейку, вкопанную рядом с калиткой. В деревне почти у каждого дома рядом с калиткой или воротами стола лавочка.
Девчонка тоже присела рядом, но чуть в отдалении, выдерживая «пионерскую» дистанцию, положила руки себе на колени, как примерная ученица.
— Антон, можно Тоха, — кратенько, памятуя мысли Чехова насчет краткости, представился я. — Живу в Переяславле, перешел в 10 класс в 26-й школе. Знаешь где?
— Не-а, — Анька пожала плечами. — Я в 9-й перешла, 11-я школа. Это в центре. Ты надолго приехал?