Наследник чародея. Школяр. Книга первая (СИ) - Рюмин Сергей. Страница 9
Домой вернулись уже под вечер. Поужинали. Я взял в руки томик Беляева, улегся на свой диванчик с намерением отдаться любимому занятию — чтению фантастики. И внезапно обнаружил, что ранее любимый мной Беляев стал вдруг каким-то пресным, совершенно не интересным мне. Взял другую книгу — «Марсианские хроники» Рэя Брэдбэри, открыл, перелистнул пяток страниц и, разочарованно вздохнув, поставил обратно на полку.
— Ты чего? — maman оторвалась от экрана телевизора.
— Не интересно, — пояснил я, ткнув в корешок «Мира приключений», который тоже остался стоять на полке.
На самом деле я вдруг обнаружил, что могу слово в слово, буква в букву рассказать содержание и Беляева, и Брэдбэри, и «Мира приключений», а также всех книг в шкафу, которые я прочел. Более того, я мог бы рассказать, что в «Марсианских хрониках» на 33-й странице загнут угол, на 48-й карандашом нарисован чёртик — и так я мог описать любую страницу в любой книге, и не только из домашней библиотеки, а вообще из всех книг, которые мне довелось прочитать.
Я замер от нахлынувших мыслей, переваривая в себе возникшее вдруг знание.
Неожиданно в руки словно сама прыгнула учебник «Общая биология для поступающих в вузы». Учебник был то ли отца, то ли матери еще со студенческих времен. Я покрутил его в руках, провел пальцами по верхнему обрезу книги, стирая пыль.
Над моим диванчиком в изголовье на стене висел светильник-бра, позволяющий мне читать книги, не тревожа светом ночью maman. Туда я и улёгся поверх покрывала, щелкнув включателем на проводе.
Глава 3
Очевидное-непонятное. Кабинет начальника 5-го отдела Управление КГБ СССР по Переяславской области
Государственные организации всегда отличались консерватизмом. И если первое место по этому направлению было у партийных органов, то второе, безусловно, занимали органы государственной безопасности — «Контора Глубинного Бурения». Или просто «Контора», как её называли между собой сами сотрудники.
Консерватизм проявлялся во всем: начиная от внешнего облика здания — строгого, сталинского типа, серо-синего цвета, высоких темных тяжелых двухстворчатых дверей (как правило, с одной закрытой намертво створкой); мебели — тоже тяжелой, темной полировки, столами с зеленым сукном поверху, до внешнего вида самих сотрудников — костюмов темных тонов в любую погоду, светлых рубашек и обязательных галстуков.
Начальник 5-го отдела полковник Юрий Вадимович Бурков пришел в органы безопасности с партийной работы по направлению обкома КПСС. Раньше он со спецслужбами никоим образом связан не был, не имел ни малейшего понятия об оперативной работе, всю жизнь проработав в райкоме, затем в обкоме КПСС, закончил высшие курсы при институте марксизма-ленинизма. В общем, идеологически был подкован достаточно, чтобы его назначили, как минимум, начальником отдела.
В областном Управлении КГБ считали иначе, и Буркову пришлось несколько лет проработать секретарем местного парткома, хоть и освобожденным, но в звании подполковника. Лишь после ухода старого начальника Управления на пенсию, да и то по настоятельным просьбам из обкома его назначили начальником «пятого» отдела, и присвоили звание полковника.
«Пятый отдел» занимался противодействием идеологическим диверсиям — всякого рода диссидентами, сектантами и прочими «слушателями голосов 'свободного мира». В Управлении к сотрудникам «пятого отдела» с других подразделений относились не то, чтобы презрительно, но с некоторой долей превосходства, дескать, мы, вон, шпионов ловим, коррупцию искореняем, а вы порнографические журналы у молодежи изымаете.
'Агентурное сообщение.
Источнику стало известно, что заведующий Детского хирургического отделения Областной больницы скорой медицинской помощи Булаев З. П., врач-хирург Иванов С. Н. и врач-хирург Киселева О. П. скрывают факты излечения детей-пациентов отделения от болезней, считающихся не излечимыми.
Так:
— Ковалев Антон 15-и лет, поступивший в отделение в начале мая с открытой ЧМТ и повреждением позвоночника, прооперирован и выписан полностью выздоровевшим (хотя до этого неделю находился в коме, поврежден спинномозговой нервный столб — влечет за собой паралич нижних конечностей без каких-либо прогнозов на выздоровление);
— Воронцов Николай 9 лет, поступивший также в начале мая с диагнозом «аппендицит», попутно страдавший ДЦП, выписан полностью выздоровевшим (ДЦП — не может лечиться!).
— Степанова Ирина…
— Болховитина Юлия…
— … .
Всего десять случаев полного выздоровления.
Факты выздоровления от данных болезней, считающихся неизлечимыми, доложены руководству лечебного учреждения, но никаких мер, направленных на выяснение причин происшедшего, а также изучения возможных передовых методов лечения, не предпринято.
Истории болезней сданы в архив. Пояснить случившееся источник не может
Источник Асклепий'.
Бурков дочитал документ до конца и мрачно посмотрел на подчиненного — оперуполномоченного старшего лейтенанта Ершова, молодого сотрудника, работавшего в отделе второй год.
Полковник внимательно оглядел его, оценивая внешний вид — темно-синий костюм, белую рубашку, темный однотонный галстук и черные, начищенные до зеркального блеска туфли. Бурков то ли где-то услышал, то ли прочитал, что грязная обувь ботинки являются признаком безалаберности. После этого, у всех его подчиненных в кабинетах сразу появились обувные щетки, крем и тряпки-бархотки для наведения блеска.
— Вам, Игорь Валентинович (как правило, в «конторе глубинного бурения» сотрудники, включая начальство, общались между собой по имени-отчеству), — выдавил он. — Заняться больше нечем? У вас врачи в курируемых организациях перестали слушать «Голос Америки»? Или морально перестали разлагаться? Солженицына бросили читать? Бродского наизусть не учат? Если вы мне… — полковник запнулся, — всякую чушь стали докладывать! Всякие фантазии собирать начали!
— Юрий Вадимович, — подал голос оперуполномоченный. — Источник, автор сообщения, оперативный псевдоним «Асклепий», работает хирургом свыше 20 лет. По его словам, руководство больницы и врачи, кто владеет данной информацией, не знают, что делать. Буквально руками разводят, не находя каких-либо внятных объяснений. Поэтому даже главврач БСМП принял решение сдать истории болезней пациентов в архив, чтобы лишний раз не рисоваться.
— Товарищ старший лейтенант! — в голосе начальника отдела зазвенели металлические нотки. Ершов вздохнул — раз начальство начало называть по званию, жди проблем.
— Товарищ старший лейтенант, — повторил полковник. — Где здесь вы увидели нашу компетенцию?
Ершов понял, что спорить в данном случае себе дороже, и благоразумно лишь пожал плечами. Дескать, как скажите, так и будет!
— Какая здесь усматривается угроза государственной безопасности? — рыкнул еще раз Бурков. — Здесь признаков ни одного преступления не усматривается!
— Ну, врачи сокрыли факты выздоровления… — неуверенно начал Ершов. — Никому не доложили…
— А они обязаны были, — ехидно поинтересовался полковник, — по каждому выздоровлению пациента докладывать? И следующий вопрос — кому?
Ершов пожал плечами.
— Идите, работайте! — отмахнулся Бурков. Оперуполномоченный потянулся за бумагами, намереваясь их забрать. Но начальник отдела отрицательно качнул головой, мол, оставь, я их еще посмотрю. У него уже нарисовалась идея. Ершов, как положено по Уставу, благо Бурков, как всякий начальник, не служивший в армии, это любил, четко развернулся через левое плечо кругом и, шагнув с левой ноги, вышел.
Бурков еще раз перечитал сообщение. С одной стороны, информация выглядела как фантастика, с другой стороны — зачем-то главврач БСПМ приказал истории сдать в архив и забыть о них. И в данной ситуации полковник увидел возможности оказания влияния на этого самого главного врача, да и на остальных сотрудников тоже. Завербовать, в конце концов!