Наследник чародея. Вот и кончилось лето. Книга вторая (СИ) - Рюмин Сергей. Страница 32
На станции лесник сбегал в кассу, оставив меня на перроне с вещами, сам заплатил за билет.
- У тебя деньги-то есть? – вдруг поинтересовался он.
- Есть, - кивнул я. Деньги у меня были: maman, когда уезжала, оставила трешку на обратную дорогу, да дед вчера червонец сунул.
- На возьми, на всякий случай, - лесник, смущаясь, сунул мне пятёрку. – На такси домой доберешься.
- Да бери же! – разозлился он, встретив мой отказ.
Напоследок, обнимаясь, перед посадкой в поезд я запустил в него конструкт регенерации. Василий Макарович вздрогнул, почувствовав наложения заклинания – всё-таки колдун.
- Это тебе на здоровье! – сообщил я. Я зашел в вагон, обернулся, махнул на прощание рукой. Лесник улыбнулся и кивнул мне в ответ. Я вдруг, неожиданно сам для себя, вытащил из кармана оставшуюся пачку «конструктора» и сунул ему в руки. Едва успел, двери уже начали закрываться.
- Спасибо! – лесник снова улыбнулся. Ну, а что? Я себе еще сделаю… Кстати, по приезду сразу на вокзале в киоске «Союзпечати» купил 3 пачки простых карандашей. И тоже «Конструктор». Уж очень они легко ломались.
Глава 22
Скупой рыцарь
Почти сразу, как только вернулся, не откладывая в долгий ящик, я сбегал до телефона-автомата, опустил «двушку», набрал 9-08-13.
- Добрый день, Павел Павлович!
- Добрый! – услышал я в наушнике астматический голос.
- Это от Андрея Комарова вас беспокоят…
- Да, да! – собеседник сразу оживился. – Слушаю вас. Мы можем увидеться? Я могу подъехать…
- Да я бы сам к вам лучше подъехал на Лесную, - ответил я и, набравшись наглости спросил. – Только вот на чём, не знаю…
- Так давайте я за вами приеду! – хрипя в трубку, предложил Павел Павлович.
Мы договорились встретиться в девять утра на остановке автобуса.
Второй звонок я сделал Ершову, сообщил, что вернулся. Мне показалось, что он почему-то моему звонку не обрадовался.
Был выходной день. Поэтому возникнуть проблем у него с работой не должно. Maman, узнав о моей предполагаемой отлучке, сообщила, что тоже собралась в город. Я предложил её подвезти, чему она весьма удивилась.
Кстати, мой внезапный приезд удивил её не особо. Она мне призналась, что ждала меня гораздо раньше.
- Как ты вообще столько выдержал, не понимаю? – удивилась она. – Там же делать нечего! Ну, рыбалка, ну грибы… День, два, три и надоедает. А огородом заниматься – нет уж, увольте!
- Не для того красна ягодка росла! – подхватил я.
- Да! – шутливо отозвалась maman и горделиво продемонстрировала мне перстенек на пальце, который я ей подарил. – Представляешь, если я себя плохо чувствую, недомогание какое или просто плохое настроение, камешек тусклый становится, прям стекляшка стекляшкой. А если всё замечательно, вот как сейчас, - она озорно улыбнулась, - смотри!
Изумруд прямо сиял, словно светился изнутри.
- Вот как!
- Да, Тошка, - вспомнила она. – Ты мне так и не сказал, откуда он у тебя.
- Ма, - я чмокнул её в щеку. – Это мне лесной хозяин подарил за то, что я его мишку убивать не стал. Помнишь?
- Да ну тебя! – она обиженно оттолкнула меня. – Я серьезно спрашиваю!
- И я серьезно, - ответил я. – Это правда, ма. Только не говори никому. Ладно?
Maman встала, слегка толкнула меня в плечо и отошла. Непонятно, поверила или нет. Но вопросов больше не задавала.
На остановке автобуса машин стояло немного. Две желтых «Волги» с «шашечками» - такси – да бежевая «Нива» с «колхозными» номерами (почему-то все номера автомашин, закрепленных за сельхозпредприятиями области, оканчивались на «а»).
Я подошел к «Ниве». За рулем сидел толстый краснолицый лысый мужик лет под 50.
- Павел Павлович? – поинтересовался я.
- Да! – он обрадованно открыл свою дверь, попытался выйти. Это, с его комплекцией, удалось ему с третьей попытки. Он протянул мне свою руку с сосискообразными пальцами.
- А вы? Вас как зовут? Антон, да?
- Здравствуйте, Павел Павлович! – я пожал ему руку. – Да, я Антон!
Успел Андрюха и имя моё назвать.
- Едем? – толстяк полез в машину. – Садитесь, пожалуйста, Антон!
- Пал Палыч, секундочку, - попросил я.
- Да, - он снова стал вылезать. Процесс для него на этот раз оказался слишком трудоёмким. Пришлось его спешно прервать.
- Нет, нет! Захватим маму до рынка? – попросил я.
- Да, да, конечно! – толстяк облегченно вздохнул, закидывая ноги обратно, в салон. Я сел сзади, maman рядом на переднее пассажирское сиденье рядом с водителем.
До рынка он нас довёз за 15 минут. Не знаю, как там maman на переднем сиденье, но я сзади чувствовал себя весьма неуютно. Пал Палыч оказался еще тем водителем! Ему бы на ралли выступать. Пару раз на поворотах мне даже показалось, что «Нива» вставала на два колеса.
Выходя у рынка, maman сдержанно поблагодарила и при этом даже не заикалась.
- Если можно, то потише, пожалуйста, - попросил я.
- Хозяин - барин! – жизнерадостно объявил толстяк.
И правда, к его дому он вёл машину относительно не спеша, не превышая скорости в 80 км/ч.
Пал Палыч жил в пятиэтажном кирпичном доме, в районе, засаженном березами и липами. Район не считался каким-то особенным, находился далеко от центра города. Но, тем не менее, оказался очень уютным. Честно говоря, несмотря на то, что я всю жизнь жил в Переславле, родился, можно сказать здесь, в этом районе я был впервые.
- Красиво, да? – поинтересовался Пал Палыч, заметив, как я жадно и восхищенно осматриваюсь вокруг.
- Здорово! – согласился я.
- Здесь тихо, - согласился он. – Спокойно. Подальше туда, - он показал рукой вправо, - парк. Представляете, там грибы даже растут. Здесь целый микрорайон строили чехи по спецпроекту: жилые дома, школы, магазины, парк разбили – всё для работников НИИ «Радуга»… Ладно, идёмте!
НИИ «Радуга» - это было серьезно. Очень серьезно. «Радуга» была крупным оборонным предприятием нашего города, государством в государстве. Сюда на работу было попасть за счастье. Там и магазины свои были на территории со спецснабжением, и зарплаты хорошие, и жильем всех своих сотрудников обеспечивали не так, как везде, и даже путевки давали в санатории на море летом!
- У меня супруга на «Радуге» работает, - сообщил Пал Палыч.
У каждого подъезда размещалась площадка, рассчитанная на парковку пяти машин. Пал Палыч запарковался у первого подъезда, кряхтя и ругаясь, вылез из машины.
Поднимался по лестнице он тоже с трудом. Жил он на втором этаже. На площадке между первым и вторым этажом немного постоял, отдыхая.
- Беда с этим! – он похлопал себя по животу. – И на диете сидел, и хлеба уже совсем не ем, а всё равно! Ну, никак!
Он открыл дверь своим ключом.
- Я всех выгнал до вечера, чтоб не мешались! – пояснил он. – У меня жена и две дочки.
Обстановка в трехкомнатной квартире оказалась еще та. Что сказать? Богато жил Пал Палыч! Но, тем не менее, вся это роскошь – мягкие ковры, темная мебельная стенка в зале, хрустальные люстры – всё было к месту, не резало глаза. Даже расставленные по ранжиру, цвету и алфавиту книги в многочисленных книжных шкафах скорее свидетельствовали о порядке и наличии вкуса у хозяев, нежели свидетельствовали о стремлении к показной роскоши.
Я подошел поближе – книги не просто стояли, а их читали…
- Где у вас можно руки помыть? – я повернулся к Пал Палычу. Он стоял в дверях и наблюдал за мной.
- Сюда!
Ванна была роскошной. Само помещение квадратов в восемь, ослепительно белая ванна метра в два длиной и с метр шириной, непонятный огромный белый бак в углу, зеркало в полстены перед умывальником.
- На заказ из Польши привезли, - сообщил Пал Палы, вставший в дверях.
- Красиво, - сухо сказал я, тщательно напоказ моя руки.
- Мне будет нужен крепкий сладкий черный чай, - объявил я. – И что-нибудь сытно поесть на скорую руку. Вам после процедуры потребуется душ.