Наследник чародея. Вот и кончилось лето. Книга вторая (СИ) - Рюмин Сергей. Страница 6
На базе вторсырья, куда привозили всякое тряпьё и макулатуру на сортировку и отправку для последующей переработки, у него работал какой-то родственник. В тряпичном цеху – огромном ангаре с половину футбольного поля – иногда можно было найти старые джинсы, с которых мы срезали пуговицы, заклепки, этикетки-лейблы.
- Да поехали! – легко согласился я. Ехать всего пять минут, две остановки на автобусе. База находилась прямо за химзаводом ближе к городу.
Плакала нынче моя утренняя пробежка с физзарядкой. Да и сеанс медитации тоже, наверное, придется пропустить. В принципе, Герис к таким форс-мажорам относился спокойно. Вечером наверстаю!
Собраться было делом пяти минут. Я влез в видавшие виды безразмерные штаны-шаровары, футболку, кеды – груды старого тряпья на базе немногим отличались от помойных куч. Взял складной нож, сумку, хозяйственные перчатки. На всякий случай ссыпал в карман с рубль мелочи. Штаны ребята оставили у меня.
Видимо, автобуса не было давно. На остановке скопилась толпа медленно звереющих от отсутствия транспорта пассажиров, человек эдак в сто, если не больше. Поэтому дальнейшая посадка в подъехавший «Икарус» напоминала собой сцену из классического фильма о гражданской войне, как там народ штурмом брал поезд. После такой посадки «Икарус» основательно просел (сразу на ум пришла карикатура из «Крокодила» с переполненным автобусом и вопящим шофёром «300 килограммов пассажиров! Срочно покиньте автобус!»), а обстановка внутри салона напоминала содержимое бочки с селедкой. В этой толчее мне как-то по малолетке пару раз отрывали ручки портфеля.
Через одну остановку стало свободнее. Больше половины всех пассажиров вышло на «Химзаводе». Парадоксально, но факт – люди часами ждали автобус, когда можно было легко дойти до работы пешком за какие-то полчаса. Ну, от силы минут за сорок!
Мы выходили на следующей. Разумеется, за проезд ни я, ни мои приятели не заплатили, не опасаясь ни контролеров, ни уж тем более кондукторов. Кондукторы в автобусах были явлением редким, а контролёры появлялись либо на середине маршрута, либо на конечных остановках.
База, как и большинство промышленных предприятий в нашем городе, была окружена кирпичным двухметровым забором, поверх которого на ржавых уголках висели обрывки ржавой колючей проволоки. На первый взгляд преграда серьезная и труднопреодолимая. Только вот забор этот как возвели лет тридцать назад, так он и стоял, ветшал и не обновлялся. За его состоянием никто никогда не следил, и кое-где появились так называемые «общественные проходные», которыми работники базы пользовались чаще, нежели обычными, официальными – и пропуск таскать не надо, и к остановке, как правило, ближе, и слово тебе никто не скажет, если от тебя попахивает вчерашним праздником.
Через такую «общественную проходную», представляющую собой участок обвалившегося забора, заросшего густым кустарником, мы проникли на территорию.
- Ты к своему родичу пойдешь? – спросил Мишка.
- Да что там у него делать? – отмахнулся Андрей. – Пошли сразу в тряпки!
Через дыру в стене из профлиста мы проникли в ангар, где складировались тюки из тряпья. Осмотрелись по сторонам. Тряпье завозилось сюда тюками, «сшитыми» толстой сталистой проволокой. Тюки складировались, потом через определенное время вывозились на переработку. База играла роль промежуточного звена.
Запашок внутри ангара стоял еще тот. Крыша протекала. Тряпки гнили, прели. Кое-где даже курился вонючий дымок. Мы в такие места старались не лазить.
Предусмотрительный Андрей достал плоскогубцы, перекусил проволоку ближайшего тюка, выглядевшего посвежее остальных. Тюк развалился. Мы надели перчатки. С некоторой брезгливостью поковырялись и, увы, ничего не обнаружили.
- Что потеряли, ребятишки? – раздался голос прямо за спиной. Я чуть не подскочил от неожиданности, обернулся. Рядом стоял молодой парень из местных рабочих – в спецовке, маска-респиратор висела на шее. Все работяги здесь работали в респираторах.
- Джинсы старые ищем, – миролюбиво ответил Мишка. Работяги на базе были разными. Кто-то на нашу «археологическую» деятельность смотрел сквозь пальцы, а кого-то такие копания выводили из себя.
- Здесь нету, - пояснил рабочий. – Вон там посмотрите! Там свежий завоз…
Он махнул рукой в сторону ворот. Там возвышалась куча тряпья из уже распакованных тюков. Мишка с Андрюхой рванули туда.
- Вы только побыстрее, я через полчаса грузить начну! – рабочий оказался водителем погрузчика.
Андрюха уже через минуту издал вопль радостного павиана, вытащив затертые до белизны рваные на коленях джинсы, но с целой фурнитурой. Мишка уныло ковырялся дальше.
- Не видать Красной Армии? – спросил я. Мишка отмахнулся, злобно продемонстрировав мне средний палец.
В куче тряпья я узрел торчащий кусочек джинсы, потянул на себя. Есть! В моих руках оказались почти нормальные, не затертые, даже не рваные джинсы «Монтана», только гигантского размера, как минимум 60-го.
- Блин, повезло! – буркнул Мишка. Он ковырнул кучу ногой раз, другой. Не обнаружив ничего, отошел дальше.
Андрюха, срезав все заклепки-пуговицы-замочки, присоединился к нему.
- Что нашел? – буркнул Мишка.
- «Авис», индийские штанишки! – ответил Андрей. – Зато фурнитура суперская, почти нулёвая!
Поначалу я хотел найденные джинсы не разорять, а забрать с собой. Дома прокипятить, попробовать ушить под свой размер. Вдруг получится?
К сожалению, обнаружилось, что качественные с виду штаны были насквозь гнилыми в паховой области. Поэтому от последующих поисков я воздержался, выпарывая фурнитуру.
Мишке, наконец, тоже повезло. Из кучи воняющих тряпок он вытащил шорты, перешитые из джинсов, и стал радостно выпарывать пуговицы с заклепками.
- Эй!
Пока мы занимались «швейными» делами, незаметно для нас подошла группа незнакомых парней.
- Какого хрена вы здесь делаете?
Я-то с Андрюхой успели срезать и спрятать свои трофеи. А вот Мишка нет. Он так замер со штанами в руках.
Пришельцев оказалось пятеро. Все примерно моего возраста, плюс-минус год. Выделялся один, здоровый, выше всех ростом, плечистый, в куртке от спортивного костюма «Адидас» и джинсах, видимо, лидер шайки. Еще двое были ему под стать – здоровые, плечистые, с пудовыми кулаками. Двое других были поменьше: один, спокойный, держался позади. Другой, в кепочке, косивший под уголовника, подвижный, словно на шарнирах, полез вперед, к нам.
- Вы кто такие будете? – с показной ленцой уверенно поинтересовался главный, манерно смоля сигарету указательным и средним пальцами. Вообще-то курить в ангаре строго запрещалось. Если на «раскопки» работяги смотрели сквозь пальцы, то за курение в цеху они беспощадно наказывали. Нарушителей беспощадно лупили, но чаще сдавали в охрану. А из охраны путь был только один – в милицию. Увы, прецеденты были. Мишка даже сигареты не рисковал брать, когда мы ездили на базу.
- Мы с Химика, - я взял на себя почетную обязанность ведения переговоров. – А вы кто?
- С Химика? – главный сплюнул окурок и ехидно добавил. – А мы вот с Калюжного. Знаете село такое?
Село Калюжное находилось почти рядом с базой, только на противоположной стороне и пользовалось недоброй славой. Поговаривали, что мужики там через одного сидельцы, что даже участковый там боится появляться один.
Якобы после революции калюжинцы подняли на вилы местного барина Калюжина, от фамилии которого пошло название села. Всю семью барина, включая женщин и детей, убили, а имение разграбили. Уцелел только старший сын, который, будучи офицером, воевал с немцами где-то на юге Украины.
В марте 1918 года он вернулся на родину, обнаружил вместо дома развалины, а на местном кладбище один холмик с покосившимся крестом – общую могилу, в которой похоронили всех его родных разом.
Село запылало этой же ночью. Дома с хозпостройками стояли почти впритык друг к другу, поэтому практически всё село перестало существовать разом, в том числе и церковь с поповским домом, который занял председатель местного комбеда – комитета бедноты. Некоторые дома сгорели вместе с жителями – двери оказались подпёрты снаружи.