Парный танец (СИ) - "Tau Mirta". Страница 29
— Гуляйте.
Потом вбежал наверх, бросил вещи и тут заметил свои очки – они так и лежали на столе, брошенные. Он надел их, морщась от рези в глазах, и глянул в зеркало. Собственное лицо показалось смешным и детским, почти чужим; неужели он настолько от них отвык? Гарри стянул очки и небрежно засунул в ящик стола, подумав: может, просто вырос? Он решил не ходить в душ – нечего откладывать неизбежное, спустился в гостиную и там обнаружил пару писем. Одно было коротким и эмоциональным: «Ого!!!», подпись – Лорна и Марита. Гарри улыбнулся – спелись, ведьмы! Второе от Андромеды, тоже очень краткое: «Это правда?» Гарри вспомнил её серьёзные усталые глаза и шагнул к камину. Вот и проверим, что там правда, а что нет.
Выйдя из камина в Малфой-мэноре, он чуть не врезался в чью-то тощую спину.
— Поттер?
Сильно удивлённым Драко не казался. Гарри проследил за взглядом: на столе Люциуса лежал сенсационный выпуск «Пророка». Значит, Малфои тоже в курсе.
— Привет, Драко, — он дружелюбно улыбнулся. – Мне нужно поговорить с твоим отцом, поэтому выйди.
Вид у младшего Малфоя был такой, словно на него наорал домашний эльф. Он обернулся было к отцу, но тот кивнул и показал глазами на дверь. Драко вылетел, не оглядываясь.
— Всегда хотел сказать ему нечто такое, — удовлетворённо протянул Гарри. – Привет.
— Привет, — Люциус, по обыкновению, разбирал какие-то документы. – Как отдохнул?
— Отлично, — Гарри стянул со стола газету. – Вы, смотрю, тоже не скучали. Кстати, кто автор статьи?
— Некий Билл Джордан.
— Джордан, Джордан, — Гарри задумчиво помахивал газетой. — Кажется, кого-то с такой фамилией Рон однажды спустил с лестницы. Сразу после войны дело было.
— Значит, этому репортёришке не везёт, — Люциус с преувеличенной тщательностью обмакнул перо в чернильницу. – Должен признать, в ситуации со статьёй есть доля моей вины.
Гарри изумлённо посмотрел на него.
— Я бы сказал, мы оба в некотором роде виноваты.
— Да нет, я не о том. Дело в том, что этот, — Люциус брезгливо скривился, — Джордан приходил ко мне с колдографиями. Предлагал сохранить всё в тайне за незначительную компенсацию.
— Знаем мы эти компенсации, — Гарри швырнул газету в урну и деловито спросил: — Ты ему навалял?
— Мерзавец показал хорошую скорость, — в голосе Люциуса слышалось сожаление. – Но я планирую отыграться на продавце.
Гарри кивнул: он тоже узнал лавку пряностей, где их, судя по всему, настигла колдокамера. Повисла тишина, нарушаемая лишь скрипом пера по пергаменту. Гарри здорово раздражало, что Люциус сидел, уткнувшись в документы. Он безо всяких церемоний подошёл и плюхнулся на край стола. Люциус покосился, но ничего не сказал, лишь чуть отодвинулся.
— Люциус.
Тот поднял глаза.
— Я не хочу, чтобы это заканчивалось. А ты?
Люциус придвинул следующий пергамент и принялся черкать на нём с самым деловым видом.
— Ты хорошо подумал? – сказал он наконец. – Объявить себя геем – полбеды, но признать, что ты любовник Пожирателя? Моей-то репутации ничто не повредит, даже сожительство с гиппогрифом.
— Твоя фантазия меня немного пугает, но да, я хорошо подумал.
— Что ты скажешь десяткам репортёров?
— Что моя личная жизнь их не касается.
— А друзьям?
— То же самое, только более вежливо.
— А твои сокурсники и преподаватели в Университете? Ты ведь надежда нации, символ молодого поколения…
— Значит, найдут себе новую надежду и символ! – Гарри разозлился и спрыгнул со стола. – Я не понял: ты что, придумываешь отговорки?!
— А ты что, предъявляешь мне претензии? – прищурился Люциус.
— Да, — сказал, подумав, Гарри. – Да, предъявляю! Ты можешь хоть раз ответить прямо на вопрос?
— На какой из них?
— Опять??? Вопросом на вопрос? И убери уже этот чёртов пергамент, всё равно ты просто рисуешь на нём пикси. Не похож, кстати.
— Подкорректировал зрение? – весьма кисло спросил Люциус, откладывая исчёрканный пергамент.
— Угу, — от такого редкого зрелища – смущённый Люциус – злость Гарри улетучилась. – Так почему ты не поехал со мной?
Тот фыркнул и откинулся в кресле.
— Я что, должен был бросить все дела? То есть я мог бы, но нужно было предупредить заранее.
— А сказать?
— Ты не мог этого не понимать. Я подумал, ты хочешь таким образом прекратить отношения, — Люциус с таким вниманием разглядывал подлокотник кресла, что Гарри тоже невольно к нему пригляделся – ничего особенного. – И я решил облегчить тебе задачу.
— Разве было похоже, что я хочу всё прекратить?
— А разве было похоже, что я хочу?
С минуту они молча смотрели друг на друга.
— Ладно, — сказал наконец Гарри. – Ты, значит, решил уйти первым?
— Вроде того.
— Ага. Но я так и не услышал ответа на свой вопрос.
Люциус удивлённо поднял бровь.
— Разве?
— Люциус!
И тогда он рассмеялся.
— Иди сюда.
Насупленный Гарри не тронулся с места. Люциус подался вперёд, обнял его, притянул к себе, легко поглаживая по спине. От прикосновения тёплых рук Гарри стало физически больно – настолько ему этого не хватало, но он сдержался, не стал прижиматься к нему. Тогда Люциус выпустил его и серьёзно сказал:
— Я скучал по тебе. И нет, я не хочу, чтобы это заканчивалось, — он склонил голову на плечо и лукаво улыбнулся: — Так вам нормально?
— Пойдёт, — Гарри шагнул ближе и, опёршись на сиденье, уселся на колени Люциусу, лицом к лицу: — Может, со временем вытяну из тебя ещё что-нибудь.
— Надеюсь, ты не ждёшь мадригала(3) в свою честь?
— Ой, да не ругайся ты…
А их руки уже вели свой разговор. Нежные прикосновения, осторожные поглаживания – они вспоминали друг друга, зная, что некуда торопиться, что эти ласки не украдены, не взяты взаймы у времени. Гарри закрыл глаза и прижался к нему, обвивая руками шею. Он не отказался бы просидеть так всю оставшуюся жизнь. Люциус что-то забормотал ему в плечо.
— Что?
— Говорю: я пожилой человек…
— Пф!
— …и хочу покоя. Я заслужил. Надеюсь, не будет метаний между мной и друзьями, истерик и терзаний?
— Не будет.
— Точно?
— Я постараюсь, — Гарри улыбнулся. – Только за своих поклонниц не ручаюсь, среди них встречаются буйные. Если официально объявить о таком…
— С поклонницами я как-нибудь разберусь, — заверил его Люциус.
— А что твоя семья?
— Всё в порядке. Нарцисса уже давно в курсе.
— О, — Гарри почувствовал себя и смущённым и обрадованным. Он давно рассказал ей, надо же.
— А Драко успокоится.
— Сейчас он не кажется спокойным.
— Поймёт, не маленький. И вообще, я никому не позволю давить на себя.
— Какой ты грозный, — Гарри тронул губами гладко зачесанные волосы и тут же ощутил ответный влажный поцелуй в шею.
— А ты – солёный, морем пахнешь. Прямиком с пляжа?
— Угу. Не помнишь, кстати, чего меня туда понесло?
— Кажется, ты хотел разобраться в себе. И выкупать дельфина, наверно.
— Кого? – не понял Гарри, но рука Люциуса уже нырнула под футболку и кончики пальцев скользили по рисунку над пупком. – А-а, да… — он нервно поёрзал. — Слушай, если ты не прекратишь, я потеряю голову.
— Может, я этого и добиваюсь?
— Ну, не здесь же…
— Да, — Люциус спихнул его с коленей и мягко подтолкнул к камину. – Иди, я сейчас. И не вздумай смывать с себя соль.
— Э-э… Хорошо.
— Отрадно видеть, что ты не разучился краснеть.
— Да ну тебя! – Гарри, смеясь, шагнул в камин.
Много позже они лежали на развороченной постели в очень неудобной позе, но ни один не пытался отодвинуться. Люциус целовал Гарри в местечко, где шея переходит в плечо, а тот даже поёжиться от щекотки не мог, сил не осталось. Кожу обожгло горячим дыханием – Люциус что-то сказал.
— М?
— Я спрашиваю, тебя не огорчает, что ты всегда, хм, снизу?
Гарри изумлённо распахнул глаза и даже попытался обернуться.
— Что это на тебя нашло?