Корабль - Брандхорст Андреас. Страница 47

Это был Каскад мурийцев – сеть туннелей сквозь пространство и время, c помощью которого можно добраться до миров, находящихся на расстоянии сотен тысяч световых лет, не используя корабли, оборудованные двигателем. Адам чувствовал, что мысли стали течь еще медленнее, чем раньше, вероятно, потому, что ссылка, соединяющая его с Землей, работала не так, как надо. Квантовый мост, связывающий его с телом на Земле, должен был заново соединяться через множество промежуточных станций. Это были лишь короткие остановки на одну-две секунды, а дальше падение продолжалось. Оно сопровождалось резкой пронзающей болью, как от холодного острого предмета, вонзающегося ему в голову, в настоящую голову, где есть кожа и кости. Он падал и падал от одной станции к другой без возможности повлиять на путь. Время от времени появлялись более длинные паузы – десятки или даже сотни секунд. Например, в мире, в котором есть только один город, освещенный лучами бледно-желтого солнца. Каскад позволял Адаму многое узнать, ведь он видел не только с помощью визуальных датчиков, а еще и при помощи пузыря, в котором плыл, и даже с помощью глаз, которые находись внутри пузыря и не могли принадлежать ни одному жителю пустого города. Здесь ничего не шевелилось. Ни одного движения рядом с покинутыми миллиарды лет назад зданиями. Ничего не летало и не пробиралось по венообразным тоннелям. На мгновение Адаму удалось увидеть пелену белых, как снег, облаков, растянувшихся в огромные нити единой сети длиной в сотни тысяч километров. Адам наблюдал эту картину всего несколько секунд, но этого времени было достаточно, чтобы понять: нити – это живые организмы, питающиеся бактериями.

В другой раз ему показалось, что он стоит на вершине башни, на ночном небе горят бесчисленные звезды, а под ним простирается огромное море света, состоящее из сотен факелов. Туземцы приветствуют его гортанными голосами, вероятно, принимая мерцание портала на башне за знак присутствия божества. Некоторые из них начинают долгий подъем на башню по спиралевидной лестнице длиной почти километр. Когда первые из туземцев были всего в нескольких десятках метров, сияние на башне исчезло.

Адам не знал, сколько световых лет он преодолел и сколько времени прошло. Иногда он хотел заснуть, раз, перемещаясь со станции на станцию, он не может выбрать направление или остановить падение. Он задавался вопросом, будет ли это путешествие бесконечным, или же полет через Млечный Путь прекратится, когда его энергетическая клетка опустеет.

«Этого не должно произойти, – подумал он. – Я должен составить отчет, чтобы Кластер знал о моем открытии. Это важно».

Адам размышлял и о том, что в галактике есть бесконечное количество чудес, миров, которые нужно исследовать. Этот вкус бесконечности, он прекрасен: сладкий, полный обещаний и искушений, но в то же время и горький оттого, что у Адама нет времени узнавать и удивляться. Мысль о том, что он смертен и что конец его жизни близок, приносила Адаму горе. Будь у него в запасе еще сто лет, а может, тысяча или вечность, как у людей на Земле, он бы побродил по всей галактике, используя Каскад, и увидел бы все собственными глазами. Нет, не все. Он думал о том, что даже жизнь бессмертного может закончиться, ведь никогда нельзя исключать вероятность несчастного случая. Но… Неужели падение замедлилось?

Из-за вялых и медленных мыслей Адам не сразу смог собраться. Он был Говорящим с Разумом и выполнял важную миссию. Ему запрещалось думать о себе и о своих мечтах. Прежде всего у него есть долг перед человечеством и Кластером. Нужно найти способ стабилизировать связь и вернуться на Землю.

Он еще не сделал важных открытий, не выучил язык мурийцев, даже не начал это делать. Если раньше Бартоломеус говорил, что он важен для Кластера, то теперь он важен для Кластера как никогда.

Адам улыбнулся. Ему нравилось чувствовать свою важность.

«Да, – думал он. – Падение замедлилось. Но я все равно лечу быстрее скорости света».

Он снова улыбнулся с помощью рта, быть может, и не существовавшего здесь, в Каскаде.

«Быстрее скорости света и самых быстрых мыслей Кластера. Если бы только я мог видеть, куда падаю, наблюдать за звездами и планетами, мимо которых я пролетаю».

Внезапно он что-то заметил…

Перед ним были не звезды или планеты, а лишь черные линии. Черные линии в темноте, которая теперь казалась не такой темной. Они образовывали рисунок – многоугольник, который терял свои углы, пока не стал прямоугольником. Затем что-то сгладило его, линии изогнулись и прямоугольник трансформировался в овал.

Адам сконцентрировался и почувствовал притяжение. Хотя он и продолжал падать, световой год за световым годом, что-то тянуло его к овалу. Острая, колющая боль, которую он ощущал в начале долгого падения, вернулась, а потом Адам очутился внутри мерцающего, словно маяк, овала, проглотившего, а теперь выплюнувшего его.

Две или три секунды Адам не понимал, где находится, из-за автоматического сброса данных датчиков, а затем он снова обрел тело, руки и ноги разной длины. До него донесся знакомый звук акустических датчиков, характерный звук работы сервомоторов. Сквозь темноту пробилось несколько лучей. Играя на гладком этериуме, они добрались до Адама.

– Я… – прохрипел он.

– Идентификация, – послышался голос из-за света. – Модифицированный фактотум. Поврежден и неправильно отремонтирован. Идентификационный сигнал неполный. Вы – Говорящий с Разумом?

– Я… Адам, – выдавил он. – Отвезите меня к ближайшему коннектору. Мне нужно вернуться на Землю как можно скорее.

Он прибыл на Уриэль – четвертую планету двойной звезды Линдофор, находящейся на расстоянии шестисот семидесяти восьми световых лет от Земли. Каскад не случайно привел его именно сюда, назад в мир с последним живым мурийцем, пребывавшим в состоянии закристаллизованной гибернации и окруженным панцирем, возможно, служившим пультом управления. Адам наблюдал за панцирем, поднятым с глубины тридцати километров цепкими лапами медленного гравитационного буксира и находившимся в окружении трех статических полей – новой разработки Кластера. В интерфейсной комнате коннектора, подключенный к двум нейростимуляторам, ускорявшим его мышление, он заметил, что второй транспортер, меньший по размеру, чем первый, поднимал гравитационным тросом портал, через который Адам вернулся на Уриэль, планету, колонизированную Кластером. Это был начальный пункт его путешествия длиной шестьсот семьдесят восемь световых лет. Возможно, с учетом войны, начавшейся на Границе Миропознания и пришедшей в глубь системы, это был слишком длительный срок. Вражеский корабль весом со спутник не просто летал по межпланетному и межзвездному пространству, он прыгал, пренебрегая скоростью света. Это был не корабль мурийцев, но он тоже мог преодолевать этот установленный предел, намного его обгоняя. Он может прилететь на Землю быстрее, чем транспортер на орбите планеты Уриэль преодолеет расстояние в один световой год.

Мысль ужаснула Адама. Возможно ли это? Неужели огромный инопланетный корабль продолжит полет до тех пор, пока не достигнет Земли? Хотя он еще не появился в системе двойной звезды Линдофор, но Локальный Кластер явно этого ждал и готовился к бою – брутеры изготавливали новые системы вооружений, получая чертежи через каналы связи с Землей.

К дыре, ведущей в глубокие слои планеты, выкопанной более чем сотней экскаваторов, подошел третий буксир, а немного позже на горизонте показался третий объект для отправки на Землю: маленький корабль из сплава этериума и керамики. Наверное, у пилота корабля мурийцев, пробывшего миллион лет в кристаллической спячке, не было возможности проснуться от долгого сна.

Объем переданных данных – шестьдесят процентов, – произнес голос базы данных, с которой ему вновь удалось связаться. – Ждите еще пять минут.

В память Адама уже было занесено более половины из трех модулей данных, которые он нашел в двух фактотумах на космической станции за пределами Млечного Пути. Из-за повреждения каналов передача данных заняла гораздо больше времени, чем обычно. Интерфейсы коннектора могли лишь частично помочь ему.