Няня - Макмиллан Джилли. Страница 14

Марджори корчит гримасу, которая точно не улучшает ее выражение лица, на котором уже сто лет как написано сдержанное неодобрение.

– Наверное, это довольно странное ощущение – сознавать, что у тебя в озере столько лет плавал труп, – картинно передергивается она.

– Вовсе нет.

– Ну, ты сделана из более прочного материала, чем я.

Кто-то из участников комитета делает несколько шагов в нашу сторону, явно пытаясь уловить смысл разговора. Неужели нечем больше заняться? Отворачиваюсь от Марджори и расставляю чашки с блюдцами. Больше сюда ни ногой…

Дома продолжаю внимательно наблюдать за Джослин. От вопросов уклоняюсь. Очевидно, найденный в озере череп занимает все ее мысли. Мои, впрочем, тоже. Дочь вполне способна устроить драму из подобного события, поэтому следует сделать все, чтобы у нее не возникло подозрений, которые могут многое испортить.

Уже начинаю думать: не стоило мне вмешиваться в это дело с ее заявлением на вакансию в детсаду. Наверное, чем больше времени Джослин будет проводить вне дома, тем лучше. Если старые воепоминания не подталкивать, возможно, они и не всплывут.

Предлагаю дочери свою помощь в присмотре за Руби – пусть посвятит себя поискам работы. Разумеется, она разыгрывает удивление. Моя поддержка ее злит, словно Джослин считает, что у меня есть какой-то тайный план, однако мы обе отдаем себе отчет, что выбирать в ее ситуации не приходится.

Джослин и Антеа разошлись по делам. На улице дождливо и грязно, так что мы с внучкой составляем план, как развлечься не выходя из дома. Руби предлагает устроить показ мод и самозабвенно роется в моих шкафах.

Спальня моя после смерти Александера стала совершенно стерильной. Что сказать – комната вдовы, тихая и опрятная. Уж и не вспомню, когда последний раз на моей кровати в беспорядке лежали платья и завернутые в папиросную бумагу туфли в раскрытых коробках. Внучка добирается даже до моих шелковых шарфов, и теперь они, словно опавшие знамена, висят на спинке кровати и на трюмо.

Руби внимательно изучает мои наряды. Рассказываю ей о принципах кроя и материалах, из которых пошиты платья. Внучка очарована; восторгается великолепными, обтянутыми тканью пуговицами и изысканными украшениями из бисера. Мы обе испытываем неземное блаженство. Сколько бы я ни рассказывала Джослин о красивой одежде, сколько бы ни приучала ее носить, модой дочь так и не заинтересовалась.

Руби меряет мои платья, а я сижу на кровати посреди полного хаоса и наблюдаю, как она крутится перед зеркалами. Разумеется, наряды ей велики – платья падают с плеч и волочатся по коврам, талия съезжает до коленок, а задники туфель хлопают по лодыжкам. Зато как весело!

– Вот это мне нравится больше всего! – заявляет внучка.

– Одно из моих любимых платьев. Когда-то была в нем на сказочном вечере у Аннабель. А знаешь, что я с ним надевала?

– Что, бабушка?

– Тайны хранить умеешь?

Она быстро кивает.

– Тогда иди ко мне.

Руби ковыляет ко мне в огромных для нее туфлях, и я открываю ящик прикроватной тумбочки.

– Смотри сюда…

Вытаскиваю ящик полностью, ставлю его себе на колени и нажимаю на нижнюю часть сочленения передней и боковой стенок. Внутри открывается тайничок, и Руби ахает, бросив взгляд на спрятанный в маленьком отсеке браслет.

– Бриллианты! – говорю я.

– Настоящие?

– Разумеется. Мне подарил их твой дедушка.

Надеваю на Руби ожерелье, и драгоценность подчеркивает цвет ее глаз.

– Хочешь, нанесу тебе макияж?

Если внучка откажется, как обычно делала Джослин, постараюсь сильно не обижаться. Однако Руби, не колеблясь, усаживается перед зеркалом.

– Подкрашу тебя совсем чуть-чуть, ты и без того красотка, – приговариваю я и замираю с тушью в руке.

На подъездной дорожке раздается скрип шин. Знаю, как среагирует Джослин, если увидит, чем мы тут занимаемся. Бегу к окну. Нет, не успела. Кто же приехал?

– Это мама? – спрашивает Руби. – Можно ей показаться?

– Ни в коем случае, – возражаю я. – Оставайся здесь, пока я с ней не переговорю. Быстренько переоденься, умойся и спускайся к нам. Боюсь, твоя мама этот карнавал не оценит.

– Почему?

– Просто предчувствие. Пожалуйста, дорогая, сделай это для бабушки.

Не успеваю спуститься, как брякает дверной звонок. Джослин забыла ключ? Да нет, вряд ли – он ведь на одной связке с ключами от гаража. А если забыла – почему бы не войти с черного хода? Я открываю дверь. На пороге стоят детективы.

– Снова здравствуйте, – начинает женщина. – Сможете сейчас уделить нам несколько минут?

Вряд ли я могу отказаться, поэтому веду полицейских в гостиную, чувствуя, как ноги наливаются свинцом. На лестничной площадке появляется Руби.

Так и не переоделась! Более того, закончила макияж самостоятельно: на ресницах тонна туши, да еще и красная помада вдобавок. Моя внучка напоминает маленькую куртизанку.

– Привет! – здоровается она с детективами.

Мужчина не обращает на девочку никакого внимания, а женщина улыбается:

– Красивое платье!

В другое время обязательно скомандовала бы внучке немедленно переодеться и умыться, но сейчас вынуждена промолчать: уж очень нервничаю, боюсь, что дрожащий голос выдаст мой страх перед предстоящим разговором.

Детектив Энди Уилтон

Дверь открывает леди Холт. Энди удивлен: спустилась сама? Странно, почему не попросила слуг?..

– Прошу, входите, – предлагает она.

С лестничной площадки на них смотрит девочка. Господи, на кого она похожа… Словно вышла прямо из фильма Дэвида Линча.

Леди Холт проводит их по длинному коридору, и Энди бесцеремонно осматривается. Потолок выгнут в виде купола и украшен лепниной. На стенах – панели из темного дерева. Портреты предков с мертвыми глазами, много живописи. Энди никогда не видел столько произведений искусства в одном месте, разве что в музеях.

Хозяйка ведет их в комнату – говорит, что здесь ее личная маленькая гостиная. Окна в гостиной высотой не меньше восьми футов, мебель выцветшая, не новая. Устилающий полы бежевый ковер так стар, что в некоторых местах вытерся до розоватого оттенка. Абажуры на потолке со следами потеков от воды, света лампочек едва хватает на всю комнату.

Энди не отказался бы от кофе, однако леди Холт не слишком гостеприимна. Приходится с ходу приступить к разговору о давнем происшествии на охоте.

– Ради всего святого, при чем тут эта охота? – недоумевает хозяйка. – Сто лет прошло, я уж почти ничего и не помню.

– В тот день тяжело ранили одного подростка…

– Ах да. Очень печально, но это был несчастный случай. Спорта без риска не бывает.

– Потенциальную свидетельницу полиция так и не нашла, и многие считали ее исчезновение весьма странным.

– «Предположительное исчезновение» – так ведь тогда говорили? По-моему, не было ни одного доказательства, что она действительно видела происшествие. Кроме того, кто сказал, что эта женщина вообще участвовала в охоте? Всего лишь одна из гипотез ваших коллег, вот и все.

Чушь собачья… В соответствии с имеющимися в деле свидетельствами, по крайней мере один человек заявил, что видел женщину неподалеку от раненого мальчика. Она наверняка что-то видела.

– Меня интересует, как вышло, что эту женщину пригласили на охоту, угощали завтраками и обедами, а между тем вы ее якобы знать не знаете.

Леди Холт выгибает бровь.

– В те дни в наших мероприятиях участвовало много народу. Приглашали близких друзей, каждый из которых мог привести с собой еще одного человека. Не мне судить людей, бравших с собой подруг, с которыми познакомились буквально накануне. Возможно, даже имя узнали лишь за завтраком. Наши друзья были не прочь поразвлечься, детектив. Разве у вас в жизни не случалось подобного? Наверняка такой молодой и темпераментный человек может похвастать парочкой приключений.

Ее снисходительная улыбка приводит Энди в бешенство.