Наваждение генерала драконов - Лунёва Мария. Страница 12

– Я выдам тебя замуж, только чтобы ты забрала этого несносного пса с моих половичков! – взвизгнула матушка, придя к тем же выводам, что и я. – Токи! Плохой пес! Не сметь грызть это в доме!

Ощерившись в улыбке, я рванула за своей собакой, чтобы отобрать у нее эту мерзость.

Токи, не будь дураком, быстро сообразил, что все заметили его «прелесть», и сорвался на бег. Я за ним по коридору на лестницу. Обнаружив погоню, он, пробуксовав на ковре, влетел в холл и унес свою тушу на улицу.

Остановившись у парадной двери, я надулась и глянула на читающего в кресле газету отца.

– Уже собралась? – как бы невзначай поинтересовался он.

– А то ты не знаешь, – выдохнула я.

– Знаю, конечно. У нас на весь род одна проблема. Даже Сэтт ну очень жаждет подыскать своему Хэйлу жену. Избранную он потерял, так что надежда на договорной брак. Девушку как бы подобрали и условия оговорили… Но есть большая вероятность, что Хэйл, скажем так, отреагирует на эту новость не совсем в положительном ключе…

– Этот генерал даже не знает, что его дома ждет такая подстава? – Я довольно хмыкнула, представляя, как вытянется от «счастья» лицо бедолаги.

– Нет, – папа отложил газету, – если он отвергнет выбранную девицу, то Сэтт начнет предлагать ему тех, что там соберутся…

– Папа-а-а, – мне вдруг перестало быть весело, – скажи мне, что мы едем навестить твоего брата, по которому ты ни разу не скучал все эти пятнадцать лет, не для того, чтобы подсунуть его сварливому сыночку распрекрасную меня! Я тебя умоляю, развей мои нелепые страхи…

– Нет. – Отец недовольно сдвинул брови. – Я что, тебя на помойке нашел, чтобы этому угрюмому вояке отдавать?! Только через мой труп или благодаря большому чуду ты ему достанешься. Нет, милая, просто у невест есть братья… Вот ради них-то мы и едем.

– Час от часу не легче, – выдохнула я. – Чья идея? Твоя или матушки?

– Результат совместного планирования. – Уголки его губ поползли вверх.

– У меня есть шанс на спасение? – Подскочив к креслу, я уселась на подлокотник и, взяв ладонь отца в свою, жалобно заглянула ему в глаза. – Ведь есть, правда?

– Во-первых, не понравься никому, – выдержав паузу, объявил он первое условие.

– Легко! А второе?

– Во-вторых, поможешь Ульви с избранной – отстану от тебя на два года…

– На три! – выпалила я, мысленно потирая руки.

– На один! – сурово отчеканил папа.

– На четыре! – недовольно фыркнула в ответ.

– На два! – гнул он свое.

– На шесть! – не сдавала я позиций. А чего? Наглеть так наглеть.

– Ладно, три! – выдохнул он.

– Уговорил – четыре! – Я невинно похлопала ресничками.

– Айла!

– Папа! Я училась торговаться у тебя.

– Ты слишком многому у меня научилась, милая. – Отобрав у меня руку, он снова развернул газету. – Три года в обмен на избранную Ульви.

– Годится! – легко согласилась я.

Разговор был окончен. Что же, я знала, на кого в семье имею большее влияние. Папина дочка! Я вообще не помнила, чтобы он хоть в чем-то мне отказал. Если передо мной вставала серьезная проблема или труднопреодолимое препятствие, я решала все это всего одним словом: «Папа!»

Он всегда спешил на выручку и выносил меня из любой беды на своих плечах.

Вот и сейчас не подвел. Что же… один – ноль в мою пользу.

Развернувшись, я отправилась в свою комнату, надеясь, что Токи хватит ума сгрызть добычу под крыльцом.

Вечерело, когда, отставив дорожную сумку, я подошла к окну и уселась на высокий сундук со своим приданым. Да, теперь он у меня был. Мама начала собирать его с первого дня, как стало понятно, что родни у меня нет и я останусь с ними.

Собственно, никто и не искал ту самую родню.

И все же… Не радовал меня этот сундук. В памяти навсегда осталась та ночь, пылающий дом, лай Токи и безликий мужчина, срывающий брачный браслет с моей руки.

Порой он являлся мне в кошмарах и раз за разом оставлял меня умирать.

Видела я и Оуэна. Его последний взгляд. Ладони, скользящие по траве…

Тосковала ли я по своей родной семье? Никогда! Я забыла их. Стерлись лица. Время забрало их.

Их, но не Оуэна.

Порой я была даже благодарна тем разбойникам, что убили моего отца. Да, это жестоко и неправильно. Но их руками был отомщен тот, кого я до сих пор любила.

Мой Оуэн.

Именно поэтому я так противилась самой мысли, что у меня появится жених. Мне не нужен был никто. Мне хорошо и одной.

– Айла, ты только посмотри, что сотворил твой Токи! Да за что же мне послано это исчадье недр земли! – Сквозь сон ко мне навязчиво пробирались крики матушки. – Все! Его место на улице.

Клацанье когтей по полу.

Четвероногое бедствие нашего дома замерло за дверью и поскреблось.

Моя бровь приподнялась, хотя глаза я так и не открыла.

– Дорогая, – дверь напротив моей комнаты отворилась, и послышался заспанный голос папы, – если он будет жить на улице, то, боюсь, мы никогда не добудимся наших детей. Вытащить их ранним утром из постели способен только Токи.

Одобрительный лай! Застонав, я засунула голову под подушку.

Расшумелись.

– Но, Захария, за что мне это! – не унималась мама. – Шерсть по углам, грязь. С чего он вообще взял, что кость вкуснее естся на чистом ковре?

– Как за что, Халима? – усмехнулся глава нашей семьи. – Ну должен же у нашей девочки быть недостаток. Вот считай, что это Токи.

Тихий шлепок.

Кажется, сердечко моего пса не выдержало таких жестоких слов, и он пал к моим дверям. Держу пари, там еще и язык набок.

– Выдам ее замуж, и пусть забирает эту косматую зверину с собой, – не унималась матушка.

– Да не отдашь, – осадил ее папа.

– Чего это?

– Ну я-то знаю, где он взял кость.

После этих слов я приоткрыла один глаз и немного напряглась.

Каюсь, грешна. Но еще ни разу за этим делом не поймана.

– На что ты намекаешь, дорогой?!

– На то, что ты балуешь его, когда думаешь, что мы не видим, – выдал папа.

Я усмехнулась. Выследили маму, выходит. Да она только и занималась тем, что откармливала моего пса все эти годы. Уж я-то знаю, какие там жаркие почесушки за ушками происходили на кухне.

Повернувшись на другой бок, сладко зевнула.

– Но я не позволяю тащить еду на половички. – Мамочка пыталась выбраться из щекотливого положения.

Что-то стукнулось об мою дверь.

Похоже, там Токи изображал предсмертные голодные судороги.

– Халима, этот пес – страж нашего дома. Благодаря ему ты всегда бдишь за чистотой и не расслабляешься. Сейчас должен прийти управляющий, нужно дать ему последние указания по кормлению Токи. Надеюсь, пес не сильно заскучает. Все же я за то, чтобы взять его с собой.

Открыв глаза, я закивала соглашаясь.

– Только через мой труп! – Категоричный женский голос за дверью убил всю надежду. – Недостаток моей дочери останется в этих стенах, и жених о нем узнает, уже будучи мужем.

– Чувствую, он останется здесь навечно. – Засмеявшись, мой отец пошел вниз. Я отчетливо слышала отдаляющийся стук каблуков его сапог.

Дверь в мою комнату резко открылась. Кто-то шумно, как-то даже возмущенно прошел до окна и распахнул тяжелые шторы. Яркие лучи солнца ослепили, проникнув в щель между матрасом и подушкой.

– Ну мама! – простонала я, натягивая одеяло на лицо.

– У тебя десять минут до завтрака, Айла, – строго отчеканила любимая родительница. – Не успеешь – поедешь голодной.

– Рань такая! – Я не сдавалась.

– Токи! – пропела мамочка, что-то тяжелое подскочило с пола, и раздался громкий лай. – Где хозяйка? Где Айла? Искать!

– Мама!

Через мгновение на меня приземлилась неподъемная мохнатая зверюга и принялась лизать лицо.

– Ой, фу! – заверещала я, стараясь выбраться из-под одеяла. – Да встаю я. Встаю! Мама!

– Токи, – ее голос сделался мягче и нежнее, – косточка у Ульви. Найти!