Хоккейная сделка (ЛП) - Граната Кристен. Страница 47

Я глажу ее нежную щеку большим пальцем.

— Ты меня изматываешь, язвочка. Я беззащитен перед тобой.

Это заставляет ее снова улыбнуться.

— Хорошо.

Глава 26

Ария

Я морщусь, срывая с себя футболку.

— Ты когда-нибудь видела извержение вулкана рвоты? Я даже не представляла, что из такого маленького создания может извергнуться столько..

Кэссиди морщит нос по ту сторону видеосвязи.

— Бедняжка.

— Это на меня извергся вулкан. Я бедняжка, — я натягиваю чистую футболку — уже вторую за сегодня — и снова заплетаю волосы в пучок на макушке. — Джулиана плачет и говорит, что у нее извергается вулкан в животе. Мне так ее жаль.

— Думаю, стоит позвонить Круму. Ему бы захотелось знать, что его принцесса заболела.

— Он не сможет сосредоточиться на игре, если узнает, что ей плохо. Черт возьми, зная его, арендует самолет и прилетит.

Она кивает, и я понимаю, что она согласна, потому что Трентон поступил бы так же.

— По крайней мере, рядом с тобой есть Энни, которая в случае чего поможет.

— Эта женщина — буквально ангел-хранитель. Не знаю, что бы я без нее делала.

Спустя час после того, как Александр этим утром умчался в Денвер, у Джулианы поднялась температура, и ее начало рвать. Страшно видеть ее такой, но Энни клянется, что для детей нормально подхватить ротавирус и что завтра все закончится.

— Ребенок весь день не отлипает от меня. Только когда она засыпает, удается хоть что-то сделать. Я знаю, что ей нужно отцовское тепло, но изо всех сил стараюсь продержаться до его возвращения.

— Ты делаешь более чем достаточно, просто находясь рядом, — говорит Кэссиди. — Я действительно горжусь тобой, детка.

Я беру телефон и отхожу от раковины.

— Хорошо, мне пора возвращаться. Позвоню позже.

— Дай знать, если что-нибудь понадобится.

— Обязательно. Спасибо.

Я возвращаюсь в гостиную и вижу, что Джулиана все еще спит на диване. Хорошо, ей нужно отдохнуть. Я собираюсь плюхнуться в кресло и немного вздремнуть, как вдруг из ванной в коридоре доносится звук рвоты.

Нет, нет, нет.

Я влетаю в коридор и распахиваю дверь ванной, обнаруживая Энни, согнувшуюся над унитазом.

— Черт, Энни. Неужели и тебя это настигло?

Она вытирает рот комком туалетной бумаги и тянется к ручке, чтобы спустить воду.

— Тебе лучше уйти отсюда, пока тоже не зацепило.

Как бы ни была заманчива эта мысль…

— Я не могу оставить тебя с больным ребенком. Вставай, — я наклоняюсь и помогаю ей подняться. Ее кожа горячая на ощупь. — Иди садись в кресло, я принесу ведро.

Она так слаба, что даже не спорит.

Я провожу весь день, следя за тем, чтобы Джулиана и Энни пили достаточно жидкости, проверяя температуру и очищая их ведра с рвотой. В одном из мамских блогов, которые я искала, говорилось, что это всего лишь 24-часовой вирус, и что все, что я могу сделать, это следить за тем, чтобы обе были достаточно гидратированы.

Когда Джулиана просыпается после очередного сна, она подползает ко мне и кладет голову на грудь.

— Я скучаю по папе.

— Я знаю, малышка, — я успокаивающе глажу ее по спине. — Скоро мы увидим его по телевизору. Можешь передать ему немного удачи через экран.

— Хорошо, — ее голосок звучит так грустно, что у меня разрывается сердце. — Ты любишь его?

Мое тело замирает от ее вопроса.

— Кого? — спрашиваю я, чтобы выиграть время.

— Моего папу. Ты любишь его?

— Я очень сильно забочусь о нем, — я делаю паузу, понимая, что это не совсем ответ на ее вопрос. — Почему ты спрашиваешь?

Она поднимает голову, чтобы посмотреть на меня, с розовыми от лихорадки щечками и спутанными, мокрыми от пота кудрями.

— Потому что если любишь его, а он любит тебя, то, может быть, ты и есть моя настоящая мама.

Ох.

Я смотрю на Энни, но она сейчас не помощница, поскольку отключилась на диване.

Ни один из мамских блогов не подготовил меня к этому.

— Я, ну… — я делаю паузу, пытаясь подобрать правильные слова, чувствуя, как в животе все скручивается. — Ты хочешь маму? Тебе грустно, что ее нет?

Она пожимает плечами.

— У всех моих друзей есть мамы, поэтому я думаю, что мне бы тоже хотелось ее иметь. А ты заботишься обо мне так, как заботятся их мамы.

— Друзья тоже заботятся друг о друге, знаешь ли.

— Да, — она снова ложится. — Но мне нравится, что ты живешь с нами.

— Твой отец очень любезно предоставил место для проживания, пока мой дом ремонтируют.

Я хочу напомнить ей, что это не навсегда. Что в конце концов уеду. Что мы с ее отцом не будем жить долго и счастливо.

Но я не могу заставить себя разрушить радужные надежды Джулианы. Или, может быть, не хочу разрушать свои собственные.

— У меня нет отца, — говорю я тихим голосом, продолжая поглаживать ее по спине. — И моя мама тоже была не самой лучшей. Но я поняла, что неважно, как ты называешь людей. Мама, папа, брат, сестра. Имена, которыми мы их называем, не важны. Важно, как они к тебе относятся. Поэтому гораздо важнее, чтобы вокруг тебя были хорошие люди, которые любят и поддерживают тебя. Это имеет смысл?

Она кивает.

— В моей жизни много хороших людей.

— Да, — я обнимаю ее. — И я всегда буду одним из них, хорошо? Даже если больше не буду жить здесь, я всегда буду с тобой.

— Хорошо, — затем она всхлипывает. — Ария, думаю, я собираюсь…

Теплая жидкость извергается изо рта Джулианы мне на колени.

Я закрываю глаза и выдыхаю.

Это будет очень долгая паршивая ночь.

За ужином Джулиана смогла удержать в себе несколько крекеров с яблочным пюре, пока мы смотрели игру Александра.

Это самое долгое время, которое она провела без рвоты, так что я надеюсь, что Джулиана на финишной прямой этого отвратительного недуга. Я решила спать с ней в кровати Александра на случай, если понадоблюсь посреди ночи, и отправила Энни домой, чтобы она могла спокойно выспаться.

Субботний вечер, всего девять часов, но после сегодняшнего я вымотана и готова свалиться с больным ребенком и двумя пушистыми зверьками, свернувшимися у ног.

Боже, как изменилась моя жизнь.

Но на тумбочке жужжит телефон, и на экране загорается имя Александра. Мой живот скручивает беспокойство, я волнуюсь, как он отреагирует на то, что не сказала о болезни Джулианы.

Энни тоже не рассказала ему, так что по крайней мере мы обе попадем под раздачу.

Я на цыпочках выхожу из комнаты, чтобы Джулиана не проснулась, и провожу пальцем по экрану.

— Привет, Большой Парень. Отличная игра.

Улыбка сползает с его лица, как только Александр замечает меня.

— Что случилось?

Черт, этот парень молодец.

Я падаю на диван и тру лицо свободной рукой.

— Пожалуйста, не злись, но Джулиана с Энни весь день блюют. Кажется, у них ротавирус.

— Что? Ты шутишь. Почему мне не сказала?

Я морщусь.

— Я не хотела беспокоить тебя перед игрой.

Он стонет, откидывая голову назад.

— Ротавирус — то еще дерьмо. Как они?

— Я отправила Энни домой, чтобы она могла нормально выспаться. Джулиана отрубилась в твоей кровати со зверьками. Температура спала, и она съела несколько крекеров на ужин. Посмотрим, как пройдет ночь.

Его брови сходятся на переносице.

— Мне так жаль, Ария.

— Пожалуйста, не извиняйся. Все в порядке.

— Это не твоя проблема. Джулиана — моя ответственность. Я должен быть с ней.

— Эй, хватит. Не загоняйся. Дерьмо случается. Я держу все под контролем.

Он зажимает переносицу.

— Она спрашивала обо мне?

— Спрашивала, но я ее приободрила, — я закусываю нижнюю губу. — У нас был интересный разговор.

— О, да? Какой?

Я почесываю шею.

— Она, может быть, попросила стать ей мамой.