Не будите спящую собаку (СИ) - Мах Макс. Страница 42

— Так точно!

— Ну, иди тогда!

«И забудь про меня! — приказала она мысленно. — И про черненькую забудь! — добавила Лиза, заметив Барбару, стоящую в дверях туалета. — Мы с тобой не говорили и не встречались! Сторожи!»

— Пошли! — позвала она Барбару и, не оглядываясь, пошла к дверям на лестницу.

— Лихо! — сказала ей в спину Бабс, когда они уже начали спускаться по лестнице. — И разумно! В этой части коридора нет видеокамер, так что вас никто не видел. Я, к слову, тоже ничего не видела. Я в уборной тебя ждала.

— Так уж и не видела? — не оборачиваясь, спросила Лиза.

— Лиза, — мягко ответила Бабс. — Твои тайны — твои, а мои — мои, договорились? А иначе нам не выжить, согласна?

— Да! — на этот раз Лиза обернулась и улыбнулась Барбаре. — Согласна!

Как ни странно, она поверила Барбаре сразу и бесповоротно. Бабс действительно сохранит ее тайну, как и она, сохранит тайны Бабс, какими бы ужасными они, по случаю, не оказались.

Глава 7

Среда, 6 Мая 2009 года, вечер — Четверг, 7 Мая 2009 года, ночь

Удача сопутствует смелым, так кажется? Роб успел въехать в город еще до того, как полиция перекрыла Западное плечо — меньшую из двух эстакад, соединявших мыс Ферен с пригородами столицы. О том, чтобы ехать по мостам дальше, до центра, и речи не шло. Не успеть. А на эстакаде, какой маневр?! Другое дело в городе. Здесь даже если прижмут, остается масса возможностей уйти от погони хоть на колесах, хоть на своих двоих. Поэтому Роб и выбрал Западное плечо, выводившее прямиком к спальным кварталам Нойбурга. Разумеется, это не то же самое, что Центр, но по всякому, много лучше, чем пробиваться через полицейские заслоны.

Роб съехал с эстакады, проехал немного по ярко освещенному проспекту, застроенному несколько помпезными массивными зданиями конца девятнадцатого века, свернул в первую же боковую улицу, где стояли дома попроще, и, попетляв среди жилых кварталов, припарковал угнанную и наверняка уже находящуюся в розыске машину на стоянке, разместившейся между старинным протестантским собором и несколько более новым зданием школы. Заглушив двигатель, Роб выбрался из машины и, закинув рюкзак за спину, поспешил покинуть опасное место, но лишь затем, чтобы в двух улицах к западу угнать с парковки очередную, вторую за этот день машину, оказавшуюся, по случаю, вполне приличным Фольксвагеном. Вот на нем Роб и добрался спустя сорок минут до Вергейтского парка. Здесь он первым делом зашел во все еще открытый, несмотря на позднее время, салон Tele2 и, предъявив свой шведский паспорт, — что, к счастью, требовалось только для проформы, а не для записи, — купил пару мобильных модемов для лэптопов и десяток сотовых телефонов фирмы Эриксон для «служащих моего офиса». Покупку можно было считать оптовой, и Роб не только получил скидку в размере двенадцати процентов от стоимости товара, «не считая НДС», но и бесплатную аппликацию, позволяющую использовать все приобретенные аппараты или только часть из них в режиме «конференция». Поблагодарив девушку-менеджера и рассказав ей мимоходом, что открывает в городе офис своей хай-тек компании, Роб покинул салон и, перейдя на противоположную сторону улицы, вошел в парк. Вергейтский парк славился своими липовыми аллеями и чудесными прудами, возникшими на речке Верг, когда ее перекрыли каскадом живописных плотин. Вот в один из этих прудов и упала восемь лет назад Елка. Не дерево ель, разумеется, а Людвиг Тадер — по кличке Елка — студент первого курса юридической школы. Людвиг был нетрезв, вернее, он был мертвецки пьян, а происходило все это поздней осенью. Вода в пруду была холодной, и Роб знал это наверняка, поскольку ему и пришлось лезть в воду за захлебывающимся Людвигом.

— Ну, слава Богу! — Барбара вышла из-за деревьев и пошла навстречу Робу, едва он появился на берегу пруда.

— А уж я-то как рада! — откликнулась Изи, появляясь из-за закрытого на ночь павильона.

— Добрый вечер, барышни! И пойдемте отсюда поскорее! Кстати, Дюку позвонили?

— Обижаете, мистер! — усмехнулась Барбара.

— А с машиной как?

— Ну, в принципе, она сейчас на платной стоянке у Нового рынка, до выяснения, так сказать, а мы на метро приехали. А что случилось?

— Понимаешь, какое дело, — Роб и сам пока не мог сформулировать свои подозрения, но ощущения подсказывали, что дело нечисто, — меня там ждали, в твоей гостинице, я имею в виду.

— Уверен? — нахмурилась Барбара.

— Абсолютно! — подтвердил Роб. — Классическая засада: один человек в номере и второй — снаружи, около пожарной лестницы.

— Они могли попросту вычислить мою собственность, — предположила Барбара, впрочем, без уверенности в голосе, — хотя официально отель зарегистрирован на мою мать, а у нее другая фамилия…

— Или они нас слушали, — предположил Роб.

— Где? — А это была уже Изи.

— А черт его знает! — пожал плечами Роберт. — Но я думаю, на заводе.

— На заводе они нас слышать не могли, — покачала головой Барбара. — Там нет приема, забыл?

— Значит, где-то еще…

— А мы разве называли адрес отеля? — усомнилась Барбара.

— Не помню, — признался Роб. — Но если слушали, могли и телефоны взять на прослушку, и на машины поставить маячки…

Звучало, скажем прямо, не слишком убедительно, но не станешь же рассказывать Барбаре, что в мыслях одного из тех, кто попробовал его захватить, промелькнула уверенность, что, как бы ни сложилась нынешняя охота, никуда Роб уже не денется. «Капкан захлопнулся», — вот, что подумал тот человек, но объясняться сейчас с Барбарой на тему «чтения мыслей на расстоянии» не хотелось. С другой стороны, должно же было найтись разумное объяснение такой осведомленности противника? И не для Барбары, Роб и сам не отказался бы понять, где и как он прокололся. Или, может быть, они все где-то оплошали? Знать бы только, где!

— А вещи ваши где? — спросил Роб, обративший внимание, что одеты девушки совсем не так, как днем, да и вообще, если он не страдает склерозом, предполагались «массовые закупки», не зря же он сунул Изи пачку евро «на шпильки», чтобы она не чувствовала себя в долгу у Барбары.

— Сумки там, за павильоном, — повела подбородком Изи. — А у тебя, Роб, уже есть машина?

— Угнанная, — развел руками Роб, — но, надеюсь, до утра ее не хватятся.

— Тогда, поехали на ней! — решила Бабс. — Я до утра все равно ничего лучше угнанной тачки не придумаю, а время, между прочим, поджимает. Дюк встречается с Абе в половине одиннадцатого.

Она была права, разумеется. Пока суд да дело, наступил вечер, стремительно переходящий в ночь. Девять с четвертью, а дел еще — начать и кончить…

Если верить спутниковой фотографии, лучшее место для наблюдения за служебным входом в клуб «Люрекс» — это крыша дома номер семь в Костяном переулке. Дом угловой, он стоит там, где переулок пересекает Кожевенную улицу, но секрет в том, что улица в этом месте довольно круто поворачивает на северо-восток, тогда как переулок сразу за перекрестком резко берет на северо-запад. В результате, седьмой дом — он же номер двадцать три по Кожевенной — исторически получил крайне странную в архитектурном отношении конфигурацию. С его средней части западный отрезок Кожевенной улицы просматривается насквозь, включая сюда и служебный вход в клуб, расположенный в доме девятнадцать. Вернее, там имелось целых два входа: служебный и хозяйственный. Хозяйственный — обслуживал ресторан, служебный — предназначался для актеров, стриптизерш и прочего клубного персонала из тех, кому не положено входить в «Люрекс» через главный вход. Тем не менее, оставлять без внимания фасад этого трехэтажного особнячка было бы верхом самонадеянности, поэтому сейчас где-то там находилась Барбара. Она должна сидеть в одном из нескольких заведений на выбор, а вернее, где получится, на противоположной стороне Портновской улицы и следить за главным входом. В створе Кожевенной улицы, в автомобиле — а это был Вольво, угнанный тремя кварталами к югу от Торжка — припаркованном в тени ближайшего дома, притаилась Изи, ну а Робу досталось «исследовать» крышу дома номер семь по Костяной улице.