Не будите спящую собаку (СИ) - Мах Макс. Страница 49
— Не знаю, — честно призналась Лиза. — Но выглядит подозрительно. И вот еще что. Те странные люди, которые пришли ко мне на острове… Я не рассказывала, но… В общем, я так и не смогла к ним пробиться. На них мои «посылы» не действуют. Вообще. Других таких я в жизни не встречала. И Роб сказал… Понимаешь, Бабс, он их не «слышит», в смысле, не «читает». Просто, как черная дыра. Ничего. Но они-то про него знали. Знали, что он может читать мысли. Вернее, подозревали… А на самом деле, они про него ничего толком не знали. Про армию не знали, про меня и Дюка, и всякое другое… Словно, случайно на него наткнулись. И про то, что умею я, тоже не знали. И про тебя. Но откуда, тогда, они узнали про Роба?
Писем было четыре. Два в одном ящике. Два — в другом. Полная симметрия.
Первое по времени письмо пришло на старый почтовый ящик, которым Роб в эти дни не пользовался, полагая — и не без причины, — что аккаунт взломан. Однако проверял. На самом деле, за двое суток туда пришло больше ста писем, но значимых — в нынешних обстоятельствах — только два, и первое по времени было от Удо Эрстеда по кличке Щен. Впрочем, послание было анонимным и пришло через даркнет.
06 часов 07 минут
От Зеленого Черному
«Я жив. Надеюсь, ты тоже. На шоссе была засада. Бой получился короткий, но жесткий, и не понятно с кем. Я ушел, про Желтого и Красного — они там точно были, — ничего определенного сказать не могу. Машину бросил, ушел по зеленке. Сейчас в норе. Все связи до выяснения оборвал. Если что, пиши на джимэйл Лукасу+позывной Белого без последних двух букв и промежуточной цифры.
Будь!»
Зеленым во время операции в Каваси был Удо Эрстед. Черным — Роб, Желтым — Гном, Красным — Юль, а Белым — командир 1-й роты, и его позывной помнили все, потому что рота капитана Хегера осуществляла силовой захват базы партизан, а Третья Тактическая выводила Белого на цель.
Роб ответил сразу, но с другого аккаунта. Передал Удо новый адрес для связи и кратко описал ситуацию с их группой, как он ее знал.
Второе письмо на тот же адрес пришло в полдень. Пауль Мёллер сообщал, что с Ёргом все в порядке, но «история — темная, поскольку по госпиталю работал настоящий спецназ, только непонятно чей и зачем». Следов оставили мало, ушли быстро. Наверное, просто отступили, как только получили отпор и поняли, что провести операцию скрытно не получится. Полиция работает. Судя по некоторым признакам, подключились контрразведчики из Федеральной службы разведки, но Пауль в успехе их расследования сомневается, поэтому «до выяснения» «залег» пока с Ёргом и его женой в горах, и «носа не кажет».
Паулю Роб тоже ответил, но совсем с другого — совершенно левого — аккаунта, и вдобавок был крайне осторожен в выражениях. Впрочем, новый адрес Мёллеру он все-таки дал, но не прямо, а, как и Эрстед, иносказательно. И настоятельно рекомендовал, со своего адреса ему больше не писать.
После этого Роб перешел к своему «аварийному» ящику, и нашел там еще два письма.
Первым в пятом часу утра отписался Гном.
04 часа 56 минут
От Гнома Ходоку
«Спасибо, что вмешался. Запросто могли сыграть в ящик. Кто такие и что им от нас понадобилось, не знаю. Копф тоже в полном недоумении, но, похоже, это кто-то из нашего прошлого. Это, думаю, ты и сам уже понял.
С Копфом мы разделились. У него в городе кто-то есть, у меня — тоже. В любом случае, переходим на нелегальное положение. Связь держим через мэйл, но хорошо бы, наладить и телефонную связь. Скинул бы ты мне, что ли какой-нибудь номерок, или просто позвони. Ты мой „особый“ номер знаешь.
До встречи,
В десять с четвертью пришло письмо от Карла. По всему выходило, что прокурор «от ужаса» забыл обо всем, даже о верховенстве закона. А вот об осторожности вспомнил, потому что перешел со служебного адреса, на даркнетовский.
10 часов 16 минут
От Карла Лихта Роберту Хелшу
«Новости дерьмо, но полагаю, ты должен знать.
1. Лео Вертенберг и Ольга Берг. Я позвонил по телефону из списка 7, и меня троллили минут двадцать, переводя от одного чиновника к другому, а потом с моим шефом связались из Ведомства и „настоятельно рекомендовали“, не вмешиваться. Это все.
2. Пришла ориентировка из Интерпола. Не мне. Меня, вроде бы, никто не отстранял, но ощущение дерьмовое. Впрочем… Один хороший человек ориентировку мне все-таки показал. Труп во Франкфурте опознали. Это капитан Дирк Криге, сорок два, женат, трое детей. Африканер. Семья живет в Замбии, в Хараре. Наемник. По последним данным оперировал где-то на западе Ярубы, если тебе это что-нибудь говорит. Мне нет. Но я заглянул в интернет. Гугл утверждает, что там, в районе озера Косугу и в дельте реки Гестойя или Лас-де-Гестойя, уж не знаю, как правильно, ведется нелегальная добыча алмазов. Гражданская война, бандиты и контрабандисты, санкции ООН. Кровь и кишки. Такой экземпляр.
3. „Люрекс“. Перестрелка произошла в районе одиннадцати — от без десяти до без четверти, точнее пока не установили, — и не в самом клубе, а на Кожевенной улице. В начале одиннадцатого на Кожевенную прибыли два черных хаммера. Пять человек. И два водителя. Боевики — снаряжение, радиосвязь, автоматическое оружие, — вошли в клуб через служебный вход и явно готовили кому-то засаду. Полчаса, или около того, ждали. Потом вдруг сорвались и ушли. Что-то, видно, пошло не по плану, хотя и неизвестно, что. Вышли из клуба, стали возвращаться к машинам. Дальше полный мрак. Похоже, что водитель одного из Хаммеров — Густав Лямпе из Дрездена — открыл огонь на поражение из девятимиллиметровой Беретты 96. Двоих то ли убил, то ли ранил. Кровь есть, но тел нет. Самого Лямпе застрелил снайпер из крупнокалиберной винтовки Баррет. Стрелял с крыши, под неудобным углом, но попал. Профессионал. И оружие не рядовое.
4. И, наконец, около пяти утра на путях под мостом короля Готлиба обнаружен труп. Мужчина. Белый. Тридцать-тридцать пять. Убит из пистолета выстрелом в затылок. Около семи выяснилось, что его отпечатки есть в базе данных Военного министерства. Список из Франкфурта помнишь? Убит Альфред Юль. И вот, что настораживает. Ты в этом списке. А еще Даниэль Хойер (на него, если помнишь, покушались, и он в бегах). В Цюрихе вчера произошло нападение на госпиталь Святой Терезы. Знаешь, кто там лечился? Йорг Ретлер из того же поганого списка. И еще один фигурант списка — Виктор Реклер — убит три дня назад. Ничего не хочешь, рассказать?
Письмо Карла заставило Роберта сжать челюсти с такой силой, что даже больно стало. Юла было жалко до слез, но глаза Роба остались сухими. Гнев высушил их, как жаркий ветер пустыни.
Прошло не меньше пяти минут, пока он смог взять себя в руки. Перечитал письмо, обдумал и решил, что должен, — просто обязан, — встретиться с Абе. Вопрос — где, когда и на каких условиях?
Обдумав эти вопросы «по существу», Роб сверстал в первом приближении план действий, и сразу же приступил к воплощению его в жизнь, написав первым делом два письма.
Первое было адресовано Карлу и содержало минимум полезной информации, зато способно было поддержать друга, а Карл, оказывается, был ему все-таки друг, а не «просто так погулять вышел». Ну, а дружбу Роб ценить умел.
Второе письмо было адресовано человеку, обращаться к которому за помощью, Роб никак не предполагал. Никогда об этом не думал. Вернее, думал, но совсем о другом: как бы ненароком не пересечься с этим человеком на жизненном пути. Тем не менее, случаются в жизни моменты, когда ради выживания, — и не своего даже, а, в первую очередь, Лизиного, ну, и «всех остальных», — приходится урезать свое собственное Эго. Забывать давние обиды. Смирять гнев.
Как ни странно, Роб помнил адрес «дядюшки Ёрана», словно тот продиктовал эти буквы и цифры только вчера. Но дело происходило пять лет назад, в их последнюю встречу, и Роб за все эти годы ни разу адресом Ёрана не воспользовался.