Отражение: Разбитое зеркало (СИ) - "Snejik". Страница 64

— Экшн-фигурки? — понимающе спросил Стив.

— Ты знаешь, что это такое? — рассмеялся Барнс. — Нет, плюшевые и тряпичные. Экшн-фигурки я собирал, коробка с ними до сих пор лежит, но на складе. А Себастьяну дарили кукол ручной работы.

Барнс грустно вздохнул, вспомнив, как Себастьян радовался каждому такому подарку.

— Значит, у тебя коллекция милых плюшевых Зимних Солдат? — улыбнулся Стив. — Если бы Тони узнал, он бы на байты распылился. Он же перевел себя в цифровой формат, понимаешь? Сам придумал, как это сделать, и перед смертью осуществил. Каждый день скидывал обновленные копии. Он рано умер, Тони Старк.

— Скучаешь по нему? — спросил Барнс.

Если не Старк, не было бы у него сейчас живой руки, но Барнс так и не смог им проникнуться, этим странным человеком. Он вообще был весь не с ними, не с Мстителями, он был с Себастьяном, рвался к нему, мечтал о нем, был с ним во снах, какое тут общение с живыми людьми? Поэтому Барнс просто принял, задолго до того, как узнал об этом, что Мстители так или иначе закончили свой земной путь.

— Я по всем скучаю, — признался Стив. — Ты же знаешь, как я привязываюсь к людям. За последние лет пятьдесят у меня, считай, и не было друзей, только Конни и дети. Но Конни умерла, дети умерли, внукам на меня наплевать — я никогда не умел быть хорошим дедушкой. Остался совсем один.

— Теперь мы снова вместе, — сжал плечо Стива Барнс.

— До конца? — спросил Стив.

— До конца, — уверенно кивнул Барнс.

========== 19 ==========

Франсуа и Баки валялись на диване и смотрели старые-престарые плоские черно-белые мультики про саймонова кота. Санора и Мара гуляли снаружи — как раз ударил заморозок, и кошки ходили по хрустящим листьям и заиндевевшей траве. Они любили гулять в такую погоду.

Франсуа поглаживал Баки по пояснице, забираясь все ниже и ниже. На экране белый кот вскарабкался хозяину на голову, чего-то испугавшись, а маленький пушистый котенок вис у него на поясе халата.

— Как хорошо, — задумчиво сказал Франсуа, — что мы не носим халатов, — и погладил Баки по расщелине между ягодиц.

— Да, тебе бы это сильно помешало, — согласился Барнс, чувствуя руку Франсуа.

Он был не большим фанатом этих мультиков, но Франсуа они нравились, а посиделки на диване были приятными, поэтому и мультики можно было посмотреть. Но Барнс больше прислушивался к ощущениям рук будущего мужа, блуждающих по его телу.

Прикосновения были приятны, будоражили и намекали на интересное продолжение, поэтому Барнс сидел и ждал, что будет дальше, хотя можно было и самому включиться в процесс, но он подставлялся и ловил ощущения.

Рука Франсуа забралась еще ниже и нежно обвела дырку.

— А представляешь, как кошки бы на халатах висли? — спросил Франсуа.

— Они тебе на плечи могут положить лапы, какие халаты? — поинтересовался Барнс, и решил все перевести в горизонтальную плоскость буквально.

Потянул за собой Франсуа, укладывая его на диван рядом, и запустил руки под футболку.

— Представляешь, уже завтра, — и коснулся губами губ.

— Не представляю, — признался Франсуа и потерся о Баки пахом. Член у него стоял колом. — Испачкаем диван?

— А если не успеем до возвращения кисок? — усмехнулся Барнс.

Кошки жили в гостиной, и диван большей частью был их территорией, так что Барнс совершенно не представлял, что будет, если они заляпают диван или, что хуже, вернуться их урчащие скотины и увидят, какое они на нем устроили безобразие.

— А мы их не пустим, — сказал Франсуа. — Но мы можем перебраться в спальню.

— И чем же таким интересным мы займемся в спальне? — промурлыкал Барнс в шею Франсуа, прихватывая ее губами, касаясь кончиком языка.

Он уже был весь взбудоражен, возбужден, и место для взаимного удовлетворения желания друг друга было не принципиально.

— Паззлы пособираем? — Франсуа поцеловал Баки в шею под ухом и лизнул.

От ласки Барнс застонал, резко прижав к себе Франсуа, выдохнул долго, жарко, и, плюнув на все, ухнул в желание с головой.

— Нахуй паззлы, — прошептал он, стягивая с Франсуа футболку.

Как же он хотел; все тело горело, вибрировало от желания, от необходимости чувствовать не просто рядом, вплавить в себя, чтобы если оторвать, то только с мясом.

— Не, я против таких извращений, — Франсуа тоже быстро раздевал Баки. От того слабо пахло шоколадным гелем для душа. — Хочу тебя вылизать. Поэтому давай, коленями на сиденье, грудью на спинку, задницей ко мне.

— С чего это ты взял, что имеешь права в койке командовать? — хитро осведомился Барнс, не спеша принимать требуемую позицию.

— Нет, ну если ты не хочешь, я и паззлы могу пойти пособирать, — Франсуа приподнялся, собираясь слезть с полураздетого Баки.

— Только попробуй, — прошипел Барнс не хуже разозленной змеи, крепко притиснув его к себе. — Я тебя тогда поймаю и выебу без любви и смазки.

— Порвешь мне жопу и себе уздечку. — Франсуа снова лег на него. — Представляешь, как Чарли обрадуется?

— У меня тоже есть аптечка, а в ней заживлялка, — проворчал Барнс. — Не будет Чарли такого счастья.

— Ну то есть ты не хочешь, чтобы я тебя вылизал? — уточнил Франсуа.

— Кто сказал, что не хочу? — удивился Барнс. — Очень даже хочу.

— А чего тогда тему переводишь?

Барнс и сам не знал, чего он кочевряжится, потому что все тело горело от жажды прикосновений. Он быстро выпутался из одежды и встал, как Франсуа и хотел, опустив голову между вытянутых, уложенных на спинку дивана, рук, и выпятил задницу.

В доме было тепло, но Барнсу было жарко. Просто невозможно жарко от ожидания, от предвкушения от… Он сам запутался от чего.

— Ты так хотел? — хрипло спросил Барнс, облизнув враз пересохшие губы.

— О да, — Франсуа прижался к его заднице, провел ладонями по спине, а потом крепко сжал половинки, стиснул, развел, горячо дыхнул между ними. Встал на колени позади Баки, притянул к себе его яйца и облизал сначала одно, а потом второе.

От этой ласки Барнса тряхнуло, по телу прошла мелкая дрожь, и он задышал чаще, подался на ласкающие его руки, язык.

Франсуа длинным неспешным движением прошелся языком от головки члена к яйцам, по промежности, по дырке и лизнул копчик. А потом спустился ниже и принялся так же неторопливо, поглаживая Баки по бедрам, вылизывать дырку.

Барнс гнулся, то поднимая голову, пытаясь запрокинуть ее назад, то опуская низко-низко. Коса болталась спереди, щекоча кончиком колени, и ему периодически хотелось их почесать, или убрать хвост, но проходящийся по нежной коже язык выпинывал всю лишнюю информацию из головы, заставляя только плавиться, прогибаться в пояснице, стонать в спинку дивана, прикусывая ее, и желать еще большего.

Франсуа вылизывал Баки долго, очень долго. Разглаживал языком складочки. Проникал им внутрь. Ласкал и гладил.

А потом принялся растягивать Баки пальцами.

Непонятно, кому в этой ситуации нужно было больше терпения: Барнсу, чтобы не схватиться за свой член и не начать дрочить, подвывая от удовольствия, или Франсуа, чтобы не засунуть в него член и не начать трахать, позабыв обо всем на свете. Но каждый из них хотел не только получить удовольствие, но и доставить его партнеру.

И Барнс терпел, держа руки подальше от своего члена, чувствуя, как в паху разгорается пожар, задница пульсирует от нетерпения почувствовать в себе член, а в груди тепло-тепло от осознания, что ты не один, что есть тот, кого ты любишь, и он тоже любит тебя.

— Да вставь ты уже, — взмолился Барнс, понимая что долго не выдержит.

Франсуа укусил его за ягодицу, оставив на белой коже круглый красный след, встал с колен, стянул с себя штаны с мокрым пятнышком спереди и похлопал твердым горячим членом по заднице Баки.

— Ты твердо уверен, что хочешь этого? — хрипло спросил он.

— Я тебя, блядь, — зашипел Барнс от яркой вспышки прикосновения члена к заднице, — скручу, нахуй.