Гридень 2. Поиск пути (СИ) - Старый Денис. Страница 29

— Мудр младший воевода-брат. Я так же считаю, — сказал я, думая, как лучше донести до князя Юрия такую вот крамолу на Кучку.

— Не хотел я подобное чинить, но боярин тот сильно наглый и не почитает меня, как должно почитать Воеводу Братства нашего. Изнова прислал Кучка грамоту, а к ней полпуда соли. Писал, что много есть ее, остается только скинуть Юрия, — говорил князь-воевода.

Замысле Кучки и тех бояр, которые «кучкуются» рядом с ним, был амбициозным. Он хотел женить свою дочь на сыне князя Юрия, но при этом уже не должно было оставаться в живых его свата. Тем самым Степан Иванович Кучка рассчитывал стать по сути правителем ростово-суздальского княжество, управляя не им, а князем Андреем Боголюбским.

И не таким уж и сумасбродным был план Кучки. Говорят, что дочка его очень красива, пусть и несколько тоща. Последняя формулировка для меня так и в плюс. Ну не нравятся мне полные женщины, правда и худые не очень. И блондинки не так, чтобы впечатляют, а Ульяна Степановна по рассказам бела власами. В любом случае, управлять зятем через постель дочери — встречаемая ситуация в истории. Ну и молодому князю нужно опираться на кого-то, тут Кучка силен, у него у самого не одна сотня ратных кормится.

— Воевода-брат, тут бы половца какого привлечь… Убить его, предоставить князю, как посыльного от Ростислава Муромского и его союзников половцев. Юрий Владимирович даже вникать не станет, это для него подарок превеликий, причина, дабы покончить с Кучковичами, — сказал я, сейчас всем сердцем желая, чтобы не быть назначенным исполнителем этого замысла, будь он принят.

— Я услышал тебя. Но ты ничего не говорил и не слышал, — сказал князь после минут трех тишины, понадобившейся ему для осмысления моего предложения.

Странно, но сегодня не было рядом с воеводой княжича. Пусть и первый вопрос, который обсуждался с князем и был тайным, вероятно не для ушей Ростислава Ивановича, но воевода Братства даже в таких делах не жалел психику своего сына, посвящая в тайные основы властвования.

— Могу ли я испросить тебя, воевода-брат, а по здорову ли твой сын, княжич Ростислав Иванович? — спросил я.

Лицо князя посмурнело, а глаза налились тревогой.

— Прихворал он. А какой шептухи, или травника, тут, у меня и нет, — сказал князь с горечью в словах.

— Застудился? — решил я уточнить.

— А тебе пошто? — просил Иван Ростиславович, но после оживился. — У тебя, на тех моих землях, что я тебе дал, есть травники?

— Есть, — отвечал я.

Да, у меня были даже не одна травница, а три, если за третью считать девочку-подростка, которая училась у своей бабки травницким премудростями и заговорам. Сперва я даже хотел запретить их деятельность, не веря в заговоры и всякого рода шептания. Но после, посмотрев, как это работает, понял, что с таким явлением можно работать. Нет, клинику со скорой помощью и медицинскими картами, я не предполагал, а вот собрать во едино знания о травах, да присовокупить туда то, что я могу знать из будущего, например о действии и важности витамина С, вот в каком направлении нужно работать.

— Князь, у меня есть с собой взвар на основе шиповника с травами. А еще дам тебе скрынкумалинового варенья кое-также заваривать, — сказал я, подумал и добавил. — Пришлю к тебе доброю травницу. Но, коли задумаешь ее у себя оставить, но не взыщи, воевода-брат, не стану присылать своего закупа к тебе.

— Это ты со своим князем, да еще и с Воеводой Братства! — усмехнулся князь. — Присылай травницу. Я частью чухню со своих земель выгнал, говорят там был какой-то добрый травник. Вот так и выходит, что зазря выгнал всех.

— Постолуйся у меня, доброго оленя по утру добыли, испробуй, — сказал воевода, выпроваживая меня из шатра, как только я передал ему варенье, мед и травяной витаминизированный сбор.

Видимо, спешил Иван Ростиславович отправится на лечение своего сына. Но, нет, я ошибся. Дела внязь-воевода поставил на первое место и скоро к нему в терем входил Боромир. Не долго главный сподвижник князя пробыл у своего сюзерена, вышел через минут десять, а в руках Боромир держал не кувшин с медом или малиновым вареньем, а пергамент, тот самый, бросающий тень на Степана Кучку.

Нужно подумать, как извернуться, чтобы что-то поиметь с этого конфликта. Я был бы не прочь и кого-то… пусть блондинкам предпочитаю брюнеток, но что-то слишком много говорят про красоту Ульяны Степановны.

Олень был вкусен, даже очень. Тут, в этом времени, как мне кажется умеют приготовлять диких добытых животных намного лучше, чем это сделали бы в будущим, со всякими майонезам и терияками. Прожаренный олень, сдобренный солью и какими-то травками, показался поистине вкусным кушанием.

— Так вот он какой, предводитель-отрок! — услышал я басовитый голос рядом с собой.

Резко обернулся и сразу сделал шаг назад, чтобы если что-то по мне уже и летит, меч, или топор, то разорвать дистанцию.

— Ух ты ж, — удивился Геркул, — Прыткий какой стал ты, Фомка… псрости, тысяцкий, Владислав Богоярович. Слыхал я, как ты ратился, да самого митрополита подбивал на создание Братства. Что? Не будешь против, чтобы и я со своей сотней присоединился?

Последние слова были сказаны Геркулом, вроде бы как и в шутку, но я не почувствовал какого-то пренебрежения к себе.

С этим сотником я знаком с того времени, как проживал в Берладе. И пусть все «пакеты данных», все знания реципиента, раскрылись уже после того, как я покинул этот вольный город, с самого начала моего появления в этом мире, о Геркуле я мог сказать только хорошее. Он, наверное, был тем единственным, кто действительно поддерживал порядок в слишком вольной Берладе. Его воины постоянно тренировались, и не зря некогда Иван Ростиславович переманивал на свою сторону сотника Геркула.

— Скажи, сотник, почему ты здесь? — задал я самый напрашивающийся вопрос, но не самый умный.

Понятно, же, пришел устраивать свою жизнь к воеводе-князю. Узнал, что есть теперь у Ивана Ростиславовича земли, так почему бы на них не обосноваться. Но я не могу говорить о какой-то нездоровой корысти Геркула. Почему бы и нет? И для Братства это большое усиление.

— Осуждаешь? — спросил Геркул, когда озвучил все те мои выводы о причинах появления сотника из Берладытут, в Ростово-Суздальской земле.

— Нет, не осуждаю. Тебе воевода-брат дал уже земли? — сказал я, предполагая, что не участвуй я в убийстве Вышаты, то мог подумать, что Иван Ростиславович сам ликвидировал заносчивого сотника, чтобы расчистить дорогу для Геркула.

— Да, мы соседями будем, когда я разделим людей почившего Вышаты. Ну еще мне клятву давать. И что веселит, Фомк… Владислав, так то, что буду витязем-братом, а ты тысяцкий. Вот так Господь распоряжается. И еще… Среди иных тысяцких… Ты примешь меня? — говорил Геркул.

А вот и еще одна интересная информация подошла. Получается, что сейчас остается только два тысяцких: я, да Никифор. Боромира Иван Ростиславович, пользуясь возможностями Устава, быстро подтянул к себе, до заместителя. А должно быть пять тысяцких. Думаю, что и Геркул может до этого чина дорасти, ну и Глеб, который так же уже сотник и витязь.

— Мне нужен будет кузнец, который у Вышаты был. Думаю, что мы сговоримся с тобой, брат Геркул, — отвечал я.

— Еще не брат, только поститься начал, — сказал сотник, посматривая на крутящегося над углями оленя и сглатывая слюну.

— Будешь нам братом, — уверил я Геркула, улыбаясь.

Не чувствую в нем червоточины, потому и рад, что рядом, в очень выгодном месте, рядом с богатым лесом и большими полями, будет Геркул. Вопроса об изъятии с него дани не может быть, это воеводы прерогатива, но можно так сотрудничать, что всем будет выгодно и без податей.

Я не придал значения трем всадникам, которые, загоняя коней стремились чуть ли не ворваться на воеводское подворье. Вестовые тут так и передвигаются, как будто за ними погоня злых кочевников. Это и правильно, если есть новости, их необходимо доставить как можно скорее.

К воеводе, то и дело, но прибывают многие посыльные. Работает митрополит Климент, увещевает свою паству оказывать помощь. Я даже думаю, а нужно ли была нам земля и занятие хозяйством на ней? Если все обещанное разными князьями прибудет к воеводе, то о пропитании и можно не думать. Даже, насколько я знаю, присылают доспехи и оружие. Правда, пока все хранится в воеводинских амбарах, но не солить же это все будет князь.