Трудно жить в России без нагана (СИ 7.01.2012) - "Nazgul". Страница 29

— Я сказал, накормить! — боцман прав — кусочек собаку маловат. На один укус… Точнее, глоток. У-у, прорва! — Следующий! — оп-па… Не ослышался? Интересное развитие сюжета. Какое нам всем дело до этой псины? Людей от дел отвлекать? Тем не менее — команда отдана… Сортировка? Проверка крепости нервов?

— Есть! — парнишка, пожиже Варнакова, тоже наган из кобуры не вынул. Так идет. А Варнаков пятится ему навстречу, держа барбоса на прицеле. Не навязчиво… Просто повернув кисть у бедра… Ага, это он, тот самый… окающий. Длинный нос и конопатая физиономия типичного уроженца Русского Севера. И кусочек, м-м-дя… щедрый. Не лопнет ли, от пережора, этот собак? Не лопнул… Силен! Заглотнул, почти, как первый раз… Ну, в два укуса. Правда, уже на земле. И хвостом вильнул, вполне определенно. Благодарно…

— Следующий! — нас всех, что ли, через процедуру кормления, пропустить решили? Или это умысел?

— Есть! — Похоже, данный воин не чужд навыков экспериментатора. Кусище в его руке потянет почти на килограмм. Боцман молчит. Странно… На глазах расточают материальные ценности, а он ни звука… Оп! Пес на лету хватает кусок… Вспышка! Ослепительная. И совершенно неуместная, в данный момент. Елена не смогла удержаться. Сфотографировала… Собака бросается в заросли, зажав в зубах мясо… Сбежала? Испугали так, что больше не появится? Мир замер, в ожидании громовой матерной тирады… Аж ветер стих.

— Ци-и-и-ть! Молчать! — надо ж, Саляев усвоил лексикон собеседника, — Когда вернется — дать ещё! И ещё! И — варить бульон! Котлы — на берег! Оба! Быстро! — значит, всё уже идет по некоему плану. Ладно.

— Следующим кормишь собаку — ты! Потом — ты! Потом — ты! — похоже, боцман твердо уверен, что пес вернется. Заранее распределяет роли, — Дамы — первыми! — а вот это странно, обычно мы женщин оттираем за спину при малейшей опасности. Чего ждать от таежной псины, пусть слегка одомашненной — неизвестно.

— Как его не разорвет? — неужели трудно сразу догадаться? Впрочем, чего разумно требовать… от наивного "дитя асфальта"?

— Он — не себе. Он — людям харч носит, — густо басит в ответ Варнаков, добавляет — Очень правильная собака. Голодные они… там — До какой степени голодные — знает одна Тома, вон, с начальством шепчется.

— Док, ваш выход! — о черт, пока болтали — собака вернулась. Запыханная, язык висит наружу. Смотрит жалобно. Поскуливает. Просит… Что, не знаешь, как мы отреагируем на беспримерную наглость? — Держи!

Зверь подхватывает мой щедрый дар и снова исчезает в чаще… Сколько он ходок сделал? Пять-шесть, не меньше. Трудолюбивая скотинка! Пес-потаскун… Маленьким, читал, как собака носила еду заваленному в подвале больному человеку, пока тот не окреп и смог разбить дверь. Знакомый охотник готов был о лайке (это же лайка?) говорить часами. Жаль, что в прошлой жизни не удосужился завести собаку. Действительно, "друг человека". Интересно, сколько там народа? Что они думают о происхождении свежего мяса? Конина — явно новинка в рационе тунгусов. Кажется, они её считают за особое, деликатесное мясо. Или это татары? Не! Тунгусы, наоборот, считают лошадь и всадников — табу. Стараются не иметь с ними никаких дел. Боятся. Тогда у них, там, в потайном таежном схроне, уже должна от догадок конкретно ехать крыша. Стрельбу-то они слышали, о бурятах — могут догадаться. О происхождении свежей конины — тоже. Но, как она образовалась? Почему собака конину беспрепятственно таскает? М-м-дя! У меня бы не хватило воображения… Ладушки… Скорость неторопливого бега собаки — около 20 км/час по ровной дороге и 10–12 км/ч по траве… Если псина мотается без отдыха, до схоронки тунгусов не больше километра. Если отдыхает — ближе… Скоро узнаем.

— Дед, клейстер готов! — эге, поспела первая партия "лошадиного бульончика", следует понимать. На вид, да-с. Скороварка сработала, на ять. Субстанция, когда застынет, несомненно сгодится в качестве клея.

— Разливать! — надо же, и канистры приготовили, похоже, действительно имелся план. Что-то знали…

— Мальчики — берите мазь от комариков! — вот тут Тома права. В долинке — ветерок, а под сенью леса, озверелая мошка, накинется и начнет грызть. Сетки для накомарников мало… только мазью и спасаемся. Жирной, вонючей и противной. Хорошо, для массового вылета гнуса пока не сезон. Слепни появятся недели через полторы. Тогда — взвизгнем. Их тут, говорят, чуть ли не сорок разных видов… Один другого злее…

— Док, вы — с ними. Нам, в группе, нужен человек выглядящий солидно, — уй, у Томы в глазах пляшут чертики. Вчера пожаловался на проступившую седину, но, она не пожалела, а загадочно хмыкнула, — Может пригодиться! — Чую, мне и шевелюре, в их плане, уготовано почетное место — изображать аксакала…

— Я что, рыжий?! — машинально вырвалось.

— Ты седой! — объяснение, хм… оскорбительное (у меня черных волос ещё много, "соль с перцем", да).

— Пойдете вторым! Елена — третьей! За старшиной, — это уже легче. Варнаков напяливает бронежилет. Уже легче. Хоть почетную обязанность разряжать впалой грудью тунгусские самострелы, мне не доверили.

— Только ничего не говорите! Если щелкну пальцами один раз — кивайте. Если два раза — улыбайтесь. Угу… В ихнем плане мне явно отведена декоративная роль "почтенного пожилого идиота". Без "права вето". Если вспомнить, что данные конкретные туземцы, в фольклоре покорителей Сибири — это и есть прославленная летописцами "кровавая самоядь", то веселого мало. "А почему аборигены съели Кука?" Он знал, как отказаться от предложенной высокой чести… Гы-гы.

— Куда выбрасывать? Добро переводить?! Добавить новых… и опять кипятить! — а я-то думал — боцман стал чуть щедрее. После разливки сомнительно пахучего варева, зато — отчаянно жирного (прямо свиньи, а не лошади попались), порядок экспедиции определился окончательно. Варнаков, я, переводчица и четверо носильщиков, с заправленными в рюкзаки канистрами. Те, кто собаку уже кормил, кого она не так боится… И Тамара, замыкающей… С небольшим отставанием. Она — единственная, кто умеет ходить в лесу. Именно ходить, без хруста и шороха. Как положено таежному аборигену. Мало ли? Присмотреть за тылом полезно.

— Встали! Попрыгали! — Саляев не может без прикола, не в разведку ж идем, наоборот — знакомиться, — Пошли! — точно, собак очередной раз выскочил на свет, а тут и мы. Понял? Понял… Умный — аж противно. Взвизгнул и убежал. Ничего… теперь мы и сами дорогу найдем. Тропинка — вполне просматривается. Ух…

Душно, мошка лезет в нос и горло, вьется вокруг лица. Сетчатые накомарники отдали женщинам, а сами премся "с открытым забралом". Перед глазами покачивается могучая серо-зеленая спина Варнакова. Точнее, рюкзак с канистрой, отнятой им у воина, наступившего на чуть подгнивший ствол (это никак нельзя — кора скользит под ногой и подвернуть ногу элементарно просто). Вместо миноискателя он держит перед собой увесистый дрын. Щупает подозрительные участки. Предосторожность. На самом деле, если и есть тут самострелы тунгусов, то расположены они не на самой тропе, а возле. Ждут тех, кто, как и положено врагу, попытается пробираться к последнему убежищу тайно. Мы идем открыто. Не прячась. Знакомиться. Нагло? Как сказать… Есть, в положении специалистов, кое-какие преимущества. Не надо платить за инфу жизнями.

Помнится, в прошлой жизни, доводилось спорить с практикантами, из вчерашних студентов, о такой вещи, как "послезнание". Словно бы это разновидность магического знания, которое вкладывается в голову взмахом волшебной палочки. И не работает. Потому, что такие девайсы давно уже есть. Библиотеки, ЦНТИ, презренный Интернет. Информационное богатство человечества рассыпано щедрыми кучами, кажется всем доступным… А не фига! "Что бы правильно задать вопрос — надо знать большую часть ответа" Полудурку отвлеченное знание не поможет, а приобрести собственный жизненный опыт он обычно не успевает.

Взять вроде бы простую вещь — состав самопальной нашей экспедиции. Организованной наспех, из всякого "левого" народа. Разве так ходят знакомиться со страшными лесными людоедами? Где оружие на изготовку? Где свирепые рожи, призванные устрашать? Где блеск амуниции, призванный поразить? А надо? Миклухо-Маклай, именно так, по всей Новой Гвинее и мотался. Налегке. С паршивым ружьишком за плечами и в рубашке с коротким рукавом. Всюду, встречаемый и провожаемый, вполне доброжелательно. Как так? Очень просто. Он там себя вел прилично и ничего не боялся. Понимаете? Не корчил бесстрашие, не грозно надувал щеки и пучил глаза, а натурально. Был, а не казался. Со стороны — видно. Сразу. А раньше я тоже не замечал, да-с.