Эволюция Генри (СИ) - Ильин Владимир Леонидович. Страница 26

— Слушай, Генри, мы ведь тебя уже час ищем, — примирительно произнес Роджер, разворачивая коня так, чтобы встать рядом с Уоллесом и чуть придержать его за стремя.

— Нашли. Уха лишили, рубашку испортили. — Зло ответил я. — Надо решать.

— Да чего решать, Мика под кнут, тебя на лошадь.

— Уоллес, уймись! — Гаркнул второй всадник, и тот недовольно замолк.

— В общем, трупа похитителя не будет, — нагнул я голову вперед. — Награды не будет. Проблемы будут, если рубашку новую не найдете и нож в ножнах вот под эту петельку, — показал я на свои брюки.

— Генри… — Роджер произнес мое имя с явной угрозой.

— Мы медленно идти будем, успеете.

— Ты не охренел ли? — Зло сощурился тот. — Уоллес, а ну рассеки ему лицо.

— А ну, Уоллес, рассеки, — усмехнулся я ему. — Испугать решили⁈ Вы, обмороки, на собрании были? Слышали, что мне пережить пришлось⁈

Судя по задумчивым выражениям лиц всадников, слышали. Только что им с этого? Надо бы объяснить, раз так.

— Да я ж если живым останусь, ржавой ложкой вам глаза выковыряю и сырыми съем, пока вы орать будете. — Доверительно подсказал я им. — А за меня-мертвого вас самих вздернут, — оскалился я самой доброй улыбкой.

И чтобы доверить образ, переключился на другое зрение — где лошади под всадниками окрасились в столь привлекательный зеленый цвет, что я невольно облизнулся и сглотнул накатившую от прилива голода слюну.

Уоллес с Роджером нервно переглянулись.

О, а они подсвечены фиолетово-зеленым — особенно шея… И, что характерно, никто не говорил мне «привет!»… Я успел шагнуть вперед до того, как взять себя в руки и отвести взгляд ниже, на лошадок.

Какая-то нездоровая ерунда со мной происходит, надо будет с этим разобраться. Как лошадей доем.

— Да он псих, — Уоллес шепнул тихонько. — Давай его с Миком грохнем. Типа это Мик, а мы потом…

— Он нужен наставнику, — оборвал Роджер.

— Да я уже ему ухо отрезал! Он же за мной придет!.. — яростно шептал Уоллес, скручивая нервными движениями кнут.

— Генри, если мы принесем новую рубашку и добрый нож, это закроет все проблемы между нами? — Чуть приподнялся Роджер на стременах.

— И не тронете Мика.

— И не тронем Мика.

— Договорились. Нож должен остаться при мне, плевать, как вы объясните это наставнику. Еще принесете вечером мясо. Можно живое. Что-то я проголодался, — добавил я охрипшим и чуть рычащим голосом, продолжая смотреть на лошадей.

Лошади нервничали и прижимали уши, ненароком пытаясь свалить назад.

— Сейчас привезу рубашку, — потянул Уоллес за повод и поскакал в сторону поселения.

— Омой лицо, — кинул Роджер флягу на землю рядом со мной. — Вот твой кинжал, — следом отцепил он свой от крепления на поясе и кинул рядом с флягой. — Не держи зла на Уоллеса. Его родственник должен был охранять больницу, но уснул. Может быть, кто-то подсунул ему снотворное, — с подозрением глянул он на Мика. — Мы еще разбираемся… Уоллес сильно переживает за брата и невольно винит тебя. Прости ему это, Генри. — Не дождавшись ответа, Роджер, развернул лошадь в сторону Грин Хоум. — Я поеду вперед, идите следом.

Что мы и сделали. Вернее, я не спеша пошел вперед, а Мик догнал через какое-то время, принявшись сопеть справа и чуть позади.

— Ты долбанутый на всю голову, — тихо шепнул он мне. — Но я тебе должен.

— Ага. — Не стал я отказываться от долга, на ходу прилаживая кинжал к петелькам на брюках.

Подошло идеально — под тканью брюк был более плотный слой, удерживающий ножны так, чтобы они не мешали при ходьбе.

— Ты это… Лицо все-таки умой, — посопев пару минут, сказал Мик.

— А что не так? А, кровь. Рубашку привезут, смою. — Отмахнулся я.

Открутил флягу, принюхался — вода чистая — и отпил пару глотков.

— Этот, с кнутом, он бы тебя грохнул, — отдал я флягу Мику.

— Я ж говорю, буду должен…

— У вас часто кнутом до смерти забивают? — Спросил я то, что мне было интересно.

— Если с ворованным из общины хотят убежать. — Отпив, пожал тут плечами. — Времена суровые, иная вещь дороже жизни. Вот помню, в прошлом году…

— Понятно, — прервал его я. — Ты лучше пей.

«А воровал беглец или нет — расскажут наставники… А если я сбегу — получается, своровал сам себя?..».

Нет, валить отсюда надо, и побыстрее…

Почти на границе кемпинга нам с радостью на лице выехал Уоллес, на седле перед которым была целая охапка рубашек.

— Вот, возьми. Я размер не знаю, взял все, — протянул он рубашки с седла вниз.

Я кивнул Мику, и тот покладисто забрал для меня одежду. Тут и лицо омыл — Мик поливал водой на подставленные ладони. Старой рубашкой оттер лицо, подобрал себе новую — а остальные, вместе с грязной, вернул через Мика Уоллесу. Вроде договорились, а кровь на рубашке — лишние вопросы.

Как зашли на улицы кемпинга, Мик технично свалил. Я только заметил, что сопеть позади перестали — обернулся, нет его. Видимо, под защиту своего наставника убежал.

Так что с наставником Дэвидом объясняться пришлось мне одному — понятно, что после охов-вздохов явно разыскивающих меня людей, коллективной доставки меня к Мэри, и уже в ее компании — препровождению в мою палату. Уже там ухо снова обработали и нацепили пластырь — а там и наставник явился, вежливо выставив Мэри за дверь, усадив меня на постель и присев на стул рядом. Пришло время для задушевной беседы.

— Ральф решил лично извиниться. — Повторил я, как мантру. — Говорит, сам не может, на дежурстве. Попросил Мика меня позвать. Тут ведь все — одна семья? — Недоуменно пожал я плечами, глядя на печальные и осуждающие глаза Дэвида, который «очень переживал». — Зачем мне бояться?

— Генри-Генри, — отечески сжав мое плечо, покачал головой наставник. — У нас — очень большая семья. Тот же Ральф, разве он поступал с тобой хорошо, когда избил со своими дружками?

— Но я тогда ведь не был в семье. К тому же, он как раз позвал извиниться. — Косил я под дурачка.

— Ладно. Это предмет для долгой беседы, а у меня накопилось очень много дел. В том числе из-за тебя, Генри. — Не удержался он от сурового взгляда. — Ты всех нас очень сильно перепугал. Больше никуда так не уходи.

— Но Мик…

— Никуда не уходи, не поставив в известность меня, Мэри или Летку. — Надавил он голосом. — Даже если кто-то скажет, что от нас, по нашему поручению или поведет прямиком к нам, оставайся в палате. Даже если это будет Мик. Тем более, если это будет он!

— Да, наставник. — Выдохнул я.

— Вот и хорошо, — улыбнулся он тепло. — Я верю тебе, Генри. Я к тебе очень хорошо отношусь, и ты мог это почувствовать. Не так ли?

— Да, наставник. — Понурил голову.

— Не заставляй меня больше переживать, договорились?

— Да, наставник. — Добавил я чувства вины в голос.

— Вот и хорошо. Твое ухо… Оборвать бы тебе его целиком, как ты нас всех напугал! — С показной суровостью погрозил он мне пальцем. — На первый раз Мэри вылечит.

— Простите, наставник.

— Не обижайся на Уоллеса и Роджера, они тоже очень сильно переживали за тебя.

— Роджер подарил мне свой нож, между нами нет обиды.

— Нож… — С сомнением протянул Дэвид.

— С вашего разрешения, я отдам его Летке. — Посмотрел я на брюки, где он был нацеплен. — Петли не очень удачные, ножны чуть шире, чем нужно. Носить неудобно, — соврал я вновь.

— Да, действительно. Отдай ей, пусть перешьет. Нож не нужен внутри общины, но лишать тебя подарка будет неправильно. Ты умеешь заводить друзей, — тепло посмотрел на меня Дэвид. — Такая вещь — весьма дорогая. Роджер вряд ли отдал бы свой кинжал, если бы ты ему не понравился. Если бы он искренне за тебя не переживал!

«Если бы не боялся, что я его сожру».

— Простите, наставник. Я больше никогда никуда не пойду, не поставив вас, Мэри или Летку в известность!

— У тебя чистая душа, Генри, — растроганно произнес Дэвид. — Держись друзей, и все у тебя будет хорошо. А теперь, прости, но мне действительно нужно работать — пока я организовывал твои поиски, многое пришлось отложить.