Крадущаяся тень - Страуд Джонатан. Страница 86

Ротвелл стоял, подняв вверх руку с занесенной в ней рапирой, но при этом слегка согнувшись вперед и, следовательно, выпятив свой зад. Прекрасная мишень! Я размахнулась, как футболист, готовящийся пробить штрафной.

Я не Джордж, я не промахнулась, и удар у меня получился что надо.

Ротвелл взмахнул руками и полетел вперед, прямо на Локвуда. Локвуд отскочил в сторону, и Ротвелл плюхнулся прямо на железные цепи, распластался на них. Одна его рука попала внутрь железного кольца и исчезла в туманной дымке. Ротвелл удивленно моргнул, затем болезненно скривился, затем взревел от ужаса. Потом он попытался встать, но на его спине уже блестела ледяная корка, начали покрываться морозным узором волосы. Сделав могучее усилие, Ротвелл сумел подняться на колени – было видно, как напряглись жилы на его шее. Но на ноги встать ему уже не удалось, серые тени толпились у края железного кольца, тянули Ротвелла за попавшую внутрь него руку. Затем Ротвелл дернулся, словно рыба, которую подсекают крючком. Раз дернулся, второй, но было видно, что он безнадежно проигрывает эту схватку. Коркой льда быстро покрывался лоб Ротвелла, его скулы, уже блестел иней у него на подбородке.

Вот, собственно, и все. Стив Ротвелл в последний раз дернулся, в последний раз крикнул…

Его, как и оборванную цепь чуть раньше, засосало в светящийся бледным молочным светом туман. И произошло это удивительно быстро, легко и просто. Вот только что лежал на цепях могучий мужчина, покрытый льдом, – и нет его. Опустели якорные цепи, осиротело без своего руководителя славное агентство «Ротвелл».

А внутри железного кольца кружили, торжествовали серые тени. Якорные цепи снова сдвинулись, посыпались на землю сломанные звенья. Что-то с огромной силой дергало, толкало защитный барьер изнутри. Нет, долго эти цепи не протянут, это и ежу понятно.

Слегка пошатываясь, Локвуд первым делом поднял с земли свою рапиру, затем взял меня за руку и повел к нашим.

– Джордж! – окликнул он.

– Что?

– Мы повредили защитный барьер железного кольца. Та твоя чудовищная вспышка. Думаю, пора пустить ее в дело.

– Что? Большую Бренду?

– Ты даже имя ей уже дал?

– Если честно, я успел сильно привязаться к ней, – вздохнул Джордж, вытаскивая из-за своей спины громадный серебристый кокон. Посмотрел на свою Большую Бренду, покачал ее в руке. – Ладно, Большая Бренда, прощай. Ты хочешь, чтобы я сам ее бросил, Локвуд?

– Нет! – испуганно вскрикнул Локвуд и очень спокойно, очень медленно продолжил: – Я просто подумал, что, может быть, это лучше сделает Люси? Она ближе к кольцу. Нет! Не кидай! Передай из рук в руки.

Джордж передал мне Большую Бренду, и она оказалась даже тяжелее, чем я ожидала.

– У нее есть таймер. Вон там, сбоку, Люси, – сказал Джордж. – Как ты думаешь, если поставить его на две минуты, этого хватит?

Я посмотрела на поврежденные якорные цепи, на серые тени, теснящиеся возле слабого звена в защитном барьере. В призрачной толпе мелькнуло лицо Эммы Марчмент с пустыми глазницами и ярко-красным ртом. На заднем плане проплыла раздутая, как дирижабль, туша Соломона Гаппи. Я подумала о том, что где-то в этом молочно-белом тумане летает, наверное, и девочка в хорошо знакомом мне синем сарафанчике. Слишком хорошо мне знакомом. Очень скоро поврежденные звенья цепей окончательно разойдутся, круг будет разорван, и все эти духи хлынут в наш мир.

Я повернула колесико таймера и щелкнула выключателем.

– Думаю, что и одной минуты хватит, – сказала я. – А теперь посмотрим, хорошо ли мы умеем бегать.

Как выяснилось, бегать мы умеем. Когда прогремел первый взрыв, мы уже выбегали из ворот институтской ограды в поле. Он сорвал крышу центрального ангара, а взрывная волна оказалась такой сильной, что мы попадали и кубарем покатились по траве. На несколько мгновений ночь превратилась в день, в ослепительном свете стала видна каждая травинка. А затем с неба полетели первые осколки раскаленного металла, и наш интерес к ботанике немедленно пропал.

Мы вскочили и бросились бежать и спустя несколько минут уже были в относительной безопасности, когда на одном дыхании взлетели по склону холма, а затем улеглись на его вершине под прикрытием берез. Отсюда как на ладони был виден охваченный огнем институтский городок.

Когда мы слегка отдышались, Локвуд повернул голову к Джорджу, Киппсу и Холли – они лежали на земле живописной группой, словно только что закончившие дистанцию марафонцы.

– Спасибо за то, что спасли нас, – сказал он. – Нам с Люси никогда и никого не было так приятно видеть, как вас в том ангаре. Честно говоря, мы думали, что вы ушли домой.

– Мы в самом деле едва не ушли, – сказала Холли.

– После того как вы оставили нас в оружейной комнате и исчезли, мы заспорили о том, что нам делать дальше, – кивнул Джордж. – Киппс настаивал на том, что нужно уходить, как ты приказал. А я уходить не хотел. Собрался идти за вами вдогонку, но Холли меня удержала. Тогда Киппс сказал, что если уж прыгать к черту в зубы, то хотя бы не с голыми руками, и мы принялись увешивать себя оружием. Нас слегка задержали те двое лаборантов в белых халатах, они снова прошли мимо нас, но после этого мы сразу же выступили в поход. Эх, видели бы вы нас тогда, когда мы шли по тому коридору, вооруженные до зубов! – он прищелкнул языком и мечтательно покрутил головой. – Красота!.. А потом мы пришли в тот большой ангар, и спрятались за ящиками, а потом увидели, как вы уходите внутрь кольца.

– Так значит, это вас мы тогда слышали? – ошеломленно произнесла я. – А мы думали, что это идут люди Ротвелла! Именно поэтому мы и полезли внутрь кольца!

– Да? Не знал, – сказал Джордж. – В таком случае прошу прощения. Но вы же не станете упрекать нас за то, что мы вернулись, правда? Ну, а когда мы увидели, как вы исчезаете среди призраков… Ну, короче говоря, мы просто обалдели. Накидки – не накидки, все равно мы думали, что вы погибли. А тут как раз вернулся Ротвелл со своей бандой, а с ними тот чувак в консервной банке. Он подошел к цепи и собирался войти внутрь железного кольца.

– Это была Крадущаяся Тень, – вставила я. – Не надо, не спрашивай, это отдельный разговор. Потом. Лучше рассказывай, что случилось дальше.

– Что случилось, что случилось, – проворчал Киппс. – А потом у Джорджа крыша поехала, вот что случилось.

Джордж снял очки, потер свои глаза.

– Я не знал, что тот чувак – это Тень, – сказал он. – Зато отлично понимал, насколько опасно это колечко, куда он намылился. Был уверен, что вы оба лежите там… мертвые. Короче, мое оцепенение как рукой вдруг сняло, и я… слегка рассердился. На меня словно затмение нашло, а когда в голове вновь прояснилось, оказалось, что я уже забрасываю ротвелловских очкариков своими игрушками, – он тяжело вздохнул. – Вот такие дела. Но в конечном итоге все получилось как надо, разве нет?

– А если бы не получилось? – спросил Локвуд. Там, внизу, огненный ад катился в сторону оружейной комнаты с ее запасами бомб, вспышек и всего прочего.

– Все равно мы по-другому не могли, – ответил Джордж. – Ведь мы думали, что вы умерли, и ужасно расстроились. Отомстить за вас хотели.

В этот момент прогремел колоссальной силы взрыв. Он слизнул с лица земли все оставшиеся к тому времени постройки Ротвелловского института, на месте которых расцвели пышные цветки ослепительно-белого пламени.

– Люси, – сказал Локвуд. – Когда в следующий раз Джордж захочет взять себе последний кусок торта, напомни мне, чтобы я разрешил ему сделать это.

– По мне, пусть хоть весь торт целиком ест, – ответила я.

Мы, все впятером, сидели на вершине холма и любовались пожаром, а за дальними холмами на востоке уже заалела заря. А скоро, очень скоро на небе появилось солнце, и усыпавший поле пепел заблестел в его лучах как серебристый иней.

Нежданная гостья

Более тысячи лет, с той поры, когда последний ворон закончил клевать оставшиеся после давней-давней битвы скелеты саксов и викингов, деревня Олдбери Касл была всеми забыта, и, казалось, навсегда. Проходили века, но для большого мира эти сонные места так и оставались глухим, никому не интересным захолустьем. Даже недавнее нашествие призраков не привлекло внимания к Олдбери Касл, никого особо не взволновало. Но все изменилось, как только произошел «несчастный случай в Ротвелловском институте» – именно так стали называть в газетах то, что случилось той незабываемой для нас ночью. В один миг деревня и ее окрестности стали самым знаменитым местом во всей Англии, были у всех на слуху.