Предел обороны - Огай Игорь. Страница 38

3

– Проснись, человек. Я принес ужин.

Человек?.. Нет, что Градобор разбудит, если уж его попросили, сомневаться не приходилось. Но несмотря на весь его прагматизм во имя Общины, отношение гиперборея к землянину давно перешагнуло расовый порог – он наверняка назвал бы Павла по имени. Значит…

Пока землянин оборачивался, левая рука привычным движением нырнула за пазуху. Непроизвольный и бесполезный жест, под правой подмышкой не было даже кобуры, не то что пистолета.

Однако атлант все же предпочел держаться подальше.

– Ужин, – повторил он, стоя у самой лестницы. В одной его руке дымилась кастрюлька, в другой – чашка.

– Так, – выдавил Павел. – Русский, значит, понимаешь…

– Понимаю, – подтвердил атлант риторическое утверждение. – Я принес еду. Не нападай.

Вот даже как? Не нападай!..

– Градобор где? – осведомился Павел.

– Он поехал в магазин.

– Что? – Павел опешил, застыв с открытым ртом.

– В магазин, – повторил атлант. – Я плохо говорю?

– Да нет, – успокоил его Павел. – Нормально говоришь. Только чушь полную.

– В плите используется газ, – пояснил атлант. – Он кончился. Я не смогу сам кипятить воду целую неделю.

Павел снова покосился на дымящиеся сосуды. Пахло из них как-то подозрительно… То есть ничем из них толком не пахло. Однако желудок отчего-то сразу вспомнил, что не пополнялся с самого утра.

– Понятно… – буркнул землянин. – Давай, что там у тебя.

Атлант помедлил, помявшись с ноги на ногу. Потом все-таки подошел.

– Я тоже буду есть это, – сообщил он виноватым тоном. – Ты воин и не должен быть излишне притязательным к пище…

Подозревая самые ужасные вещи вроде тушенных в собственном соку лягушек, Павел заглянул в котел. Четыре картошки в мундире и неслитый кипяток. Шмыгнув носом, он заглянул в кружку. Кипяток без всяких картошек.

– Может быть, стоило подождать Градобора? – предположил Павел. – Вдруг он умеет готовить.

– Я поторопился, – признался атлант, – потому что он не должен знать то, что я хочу сказать тебе.

Землянин кивнул. Чего-то подобного он и ждал с того момента, как услышал родную речь из уст служителя Посейдона.

– Что бы ты ни захотел предпринять сегодня ночью, – проговорил атлант, тщательно подбирая слова, – я не стану чинить тебе препятствий.

– А… что я, по-твоему, должен предпринять? – спросил Павел, подбирая слова не менее тщательно.

– Это неважно, – отмел атлант его сомнения. – Я буду очень крепко спать. Кроме того, мой стик пострадал во время приготовления пищи. Им теперь очень трудно целиться.

Павел хмыкнул. Служители Посейдона предпочитали благородный орихалк, но в принципе могли направлять свою энергию с помощью любой железки. Или даже без нее, пусть и с огромными потерями мощности. Но если воин хочет, чтобы землянин не чувствовал с его стороны угрозы…

– Допустим, – согласился Павел. – Но эти штуки не пострадали.

Он кивнул на металлический штырь у лестницы.

– Они исправны, – согласился атлант. – Но что-нибудь ты должен сделать и сам. Все должно выглядеть достоверно.

Не тратя больше слов, он повернулся и пошел прочь с мансарды. Павел проводил ассамблейщика задумчивым взглядом, борясь с подспудным желанием запустить в спину воина кастрюлю с кипятком. Будь на месте атланта гиперборей, возможно, так и следовало поступить, просто чтобы не стать участником его новой интриги. Но атлант… Его слова требовалось как минимум сначала обдумать.

Павел примостил тару на краю кровати и, морщась, выхватил из воды первую картофелину. Подул на нее, перекидывая из ладони в ладонь, и принялся, шипя и обжигаясь, соскабливать ногтями кожуру…

Атланты… Н-да. Господин Уний никогда не питал особого расположения к Земному отделу в целом и оперативному работнику Головину в частности. Однако то же самое можно сказать и о других расах – атланты не дружили ни с кем, максимум поддерживали партнерские отношения. Но с другой стороны…

Проклятие, несоленая!.. Это же надо додуматься!..

Павел протолкнул в глотку первый кусок пресной, рассыпчатой до песочной сухости картошки и схватился за кружку с водой. Зараза – с горячей водой!.. Вот бы Градобора этим накормить!

Ну ладно, о чем это он. Да, так вот: с другой стороны, атланты никогда не славились изощренностью замыслов. Если они были противниками – то сильными и опасными…

Павел дотянулся до лопатки и всей пятерней почесал место, куда угодил парализующий разряд.

Да уж. Сильными и опасными. И в меру хитрыми. Но не изощренно хитрыми, сильно отставая в этом от гипербореев и тем более от ящеров. А значит, можно предположить, что если уж им понадобился побег землянина, то… им понадобился именно побег землянина, а не благовидный повод наконец покончить с ним раз и навсегда. В конце концов, живец лучше, чем блесна – на свободно перемещающегося по Москве Головина смарры клюнут быстрее.

Павел не заметил, как дожевал первую картошку и даже машинально полез за следующей. Но кастрюля еще не настолько остыла, чтобы этот процесс прошел без недоразумений.

– Ч-черт!..

Должно быть, он отдернул руку слишком резко. Кастрюля опрокинулась, картофелины остались на сетке, а вода с плеском залила пол. Невольно поджав ноги, Павел поглядел на дымящуюся лужу. Потом на орихалковый стержень у лестницы.

Так.

А ведь вода, между прочим, неплохо проводит электричество. Хвала Мирозданию – он так и не отпил из кружки с пресным кипятком больше двух глотков.

Градобор вернулся через полчаса. Шаги и металлический звон газового баллона были отлично слышны на мансарде. Павел вздохнул: придется иметь в виду, что его передвижения тоже не остаются незамеченными.

Для пробы он поднялся и прошелся по комнате, стараясь поменьше шуметь. Ерунда. Даже если снять ботинки, старые доски будут немилосердно скрипеть. Пока в этом ничего подозрительного не было: надо же землянину время от времени разминаться. А вот ночью…

Гиперборей и атлант были целиком поглощены установкой баллона – снизу доносились раздраженные голоса и ругательства на обоих языках. Павел усмехнулся и неторопливо двинулся вдоль стен, тщательно осматривая «камеру».

Дача у шефа была, похоже, построена в те далекие времена, когда он еще работал старшим научным сотрудником в каком-то советском НИИ, теша свои нереализованные тактические таланты этюдами из шахматных журналов. Однако несмотря на преклонный возраст строения, ветхим его, к сожалению, назвать было нельзя. Добротно подогнанную вагонку внутренней обшивки мансарды не представлялось возможным преодолеть без капитального шума. Дополнительных дверей и люков на крышу предусмотрено не было, а любая попытка приблизиться к окнам на расстояние меньше полуметра немедленно пресекалась предупреждающей пульсацией орихалковых стержней и электрическим покалыванием на коже.

Самой примечательной находкой оказался выключатель, прикрученный почему-то к противоположной от входа стене, и наружная проводка, тянувшаяся по косому потолку к одинокой «лампочке Ильича». Павел осторожно подергал шнур – старая пластиковая изоляция легко соскакивала с гвоздей. Что ж, сгодится при случае…

Снизу вполне отчетливо донеслось: «проклятие летней тьмы» и громкое шипение газа.

Павел покачал головой. Шутки шутками, но не хватало еще взлететь на воздух вместе с безрукими ассамблейщиками.

– Эй, там, внизу! – крикнул он в сторону лестницы, и возня с баллоном тут же стихла. – Может, помочь?

– Мы почти справились, – заверил его Градобор убийственно холодным тоном. – Осталось только проветрить дом…

– Ну-ну, – буркнул Павел, принюхиваясь.

Не включая на всякий случай света, он уселся на скрипучую кровать. Сумерки за окном сгущались на глазах, время наверняка приближалось к шести часам. Теперь оставалось только ждать.

Павел облокотился о высокую спинку и закрыл глаза. Час-два до полной темноты – меньше мгновения по сравнению с вечностью…