Сливово-лиловый (ЛП) - Скотт Клер. Страница 89
— Ты презренный надсмотрщик рабов, Аллегра.
— Я училась у своего Мастера, Роберт.
Он кладет руку мне на шею и нежно сжимает.
— Ты становишься дерзкой, моя красавица?
— Нет, определенно нет. Не тогда, когда моя задница все еще сливово-лиловая…
Я улыбаюсь и снова целую его.
***
Еще не прошло и пяти минут, как явился Дрекслер из Архитектурного Совета, а Роберт уже уходит курить. Инга с жалостью смотрит на меня, и я удивленно поднимаю брови.
— Что? — спрашиваю я и скрещиваю руки на груди.
— Он пошел курить.
— Да, я это видела.
— Это означает, что он в плохом настроении.
— Он успокоится. Роберт просто терпеть не может этого Дрекслера. И считает его совершенно неосведомленным и абсолютно чокнутым невеждой, который всюду сует свой нос. Наверное, он прав. Кроме Дрекслера никто из Совета не приходил к Роберту.
— Ты пострадаешь от этого.
— От чего? От плохого настроения Роберта? Определенно нет, Инга.
— Разве он не отыграется на тебе?
— Нет. Он никогда не отыгрывается на мне, даже если злится на меня. Первое правило, Инга: никогда в гневе или в очень плохом настроении. Только когда ты расслаблен. Сбрасывая плохое настроение, можно вызвать лишь страх, но не более того.
— И он придерживается этого?
— Да. Всегда.
Звонит телефон. Инга принимает звонок и разбирается с явно сложной ситуацией, а я а это время ищу некоторые старые планы для Арне, которые он хочет представить потенциальному клиенту в качестве примера. Я слышу, как хлопает входная дверь, и через несколько секунд ощущаю присутствие Роберта за спиной, чувствую запах сигаретного дыма.
— Да, чем могу помочь? — спрашиваю я, не прерывая поисков.
— Мне нужен поцелуй, — бормочет он мне в ухо. — Срочно.
— Вы просите, мистер Каспари? — шепчу я и улыбаюсь.
— М-м-м-м.
— Дай мне поскорее закончить, тогда я приду к тебе в кабинет, хорошо?
— Что ты ищешь?
— Чертежи очень необычного городского дома с извращенно большим зимним садом. Арне говорит, что это был проект 2010 года, и клиента звали Шварц-дефис-как-то. Но я ничего не могу найти.
— Хм, — произносит он, и я почти слышу, как крутятся шестеренки в его голове.
— Городской дом, зимний сад, Шварц-дефис-как-то… Погоди, позволь подумать. Это был не 2010, а 2009 год. Имя клиента — Шварц…. Шварц… Шварц-Баррндорфф. Двойная «р», двойная «ф».
— О, спасибо.
Я откладываю папку и открываю следующий шкаф. Пальцами провожу по корешкам и уже через несколько секунд держу планы в руках.
— Я быстро отнесу это Арне, а потом приду к тебе, — шепчу я, и он кивает.
***
Дверь кабинета тихо закрывается за мной. Я нащупываю ключ и поворачиваю его. Когда подхожу, Роберт откидывается на спинку кресла и улыбается. Поворачивает стул на четверть оборота и раздвигает ноги, чтобы я могла встать между ними.
Кладу руки ему на плечи и медленно наклоняюсь, глядя ему в глаза.
— Что я могу сделать для Вас, господин Каспари?
Я улыбаюсь и чувствую, как он рукой на моей шее тянет меня вниз.
— Поцелуй меня, — отвечает Роберт, и я исполняю его волю.
Слишком быстро он откланяется от меня, разрушая этот чудесный, интимный момент, в котором мы были одни во всем мире.
— Спасибо, — бормочет Роберт и отпускает мою шею.
Я сажусь к нему на колени и снова целую. Еще раз и еще раз. Запирание двери должно ведь себя окупить.
— Стоп, — говорит Роберт после третьего поцелуя, — мы на работе. Прекрати.
Я вздыхаю, приподнимаюсь, поправляю блузку и улыбаюсь ему. Думаю, что иногда и доминантный партнер может задействовать аварийный тормоз. Потому что я бы не возражала, если бы он швырнул меня на стол и взял. Телефон Роберта звонит, и он отвечает на звонок.
— Да?… Да, соедините… Каспари… Завтра, доктор Дрекслер… Да, я прочитал почту.
Я пячусь спиной к двери и любуюсь им. Сосредоточенный на разговоре. Присев на стол, он хватает лист бумаги и что-то пишет, слушая бесконечный монолог Дрекслера. Роберт машет мне рукой и, когда я подхожу, вручает написанное.
«Две вещи, детка:
1. Пожалуйста, будь так любезна и, в виде исключения, принеси мне кофе.
2. Минет. Дома. Сразу по возвращении».
Я киваю с улыбкой и возвращаю ему лист бумаги. Он бросает его в шредер под столом, и я открываю дверь, выхожу из кабинета, иду на кухню, наливаю кофе и несу ему чашку.
Когда снова открываю дверь, Роберт сидит, уложив ноги на корзину для бумаг и раздраженно пялится в потолок. Двойная доза Дрекслера — я абсолютно уверена, что после телефонного звонка тот сделает еще один перекур. Это постепенно входит в привычку. Думаю, что полторы пачки в этом году ему не хватит, он уже столько выкурил. На секунду я задаюсь вопросом, стоит ли мне поговорить с ним об этом, но отбрасываю эту идею. По крайней мере, не сегодня.
— М-м-м-м, да. Конечно. Я понимаю Ваши намерения, но… — говорит он и улыбается, когда я ставлю перед ним чашку.
Я наклоняюсь над ним и нежно касаюсь губами, молча даря невесомый поцелуй. Когда выпрямляюсь, Роберт следит за каждым моим движением, убирает ноги с мусорной корзины и садится прямо. Берет мою ладонь и прикладывает ее к своей щеке. Я нежно глажу его кожу, покрытую трехдневной щетиной, зная, как ему нравятся эти ласки. Наши глаза не отрываются друг от друга, пока я обвожу указательным пальцем линию его подбородка.
— Все может так и есть, доктор Дрекслер, но я все еще не думаю, что это сработает на практике. Я вижу огромную проблему, с которой Вы неизбежно столкнетесь, и эта проблема называется «Постановление об использовании зданий. Параграф семь, абзац четыре». Нет никаких градостроительных оснований, которые позволили бы сделать это исключение, по крайней мере, я их не вижу. И если их не вижу я, будьте уверены, что господа из министерства их точно не найдут.
Роберт глубоко вздыхает, убирает мою руку с щеки и целует ее, прежде чем подать мне знак, что я могу идти. Доктор Дрекслер еще как минимум полчаса не поймет, почему Роберт не может реализовать его проект так, как хочется тому.
Вернувшись к своему столу, я могу думать только об одном. Как уже совсем скоро дверь квартиры закроется за нами, как я без заминки встану на колени и займусь своей работой: служить Роберту, чтобы удовлетворить, расслабить и сделать его счастливым. Мы делали это раньше не раз, и я знаю, как это будет выглядеть, как это будет работать. Роберт будет опираться спиной на дверь квартиры, зарывшись рукой в моих волосах, направляя меня. Когда его бедра начнут дрожать, он толкнется еще глубже. Не могу сказать, что предпочитает Роберт больше: когда мне удается расслабиться так, что он может погрузиться в меня настолько, насколько это возможно, или когда я не могу, и мне приходится задыхаться. И то, и то невероятно возбуждает его, и решаю спросить, предпочитает ли он что-то конкретное, чтобы в будущем я могла правильно действовать. В конце концов, я имею право быть для него идеальной.
***
В следующую субботу Лотта у нас. Анна и Алекс хотят побыть наедине, и Лотта решила, что хочет снова ночевать у нас. Роберт взял себя в руки, попытался спокойно и без нервов выразить свое беспокойство по поводу образа жизни Лотты, и это заметно повлияло на Анну.
Завершился проект «Старые казармы», над которым он работал в прошлом году. В честь этого устраивается праздник. Там будут карусель и надувной замок. Роберт приглашен и берет нас с Лоттой с собой. Мне очень любопытно увидеть, как то, что я видела только по чертежам, стало реальностью, и рада, что работа Роберта увенчалась успехом. Однажды поздней осенью я была с ним в здании, но в то время это все еще выглядело большой строительной площадкой, и ремонт только начинался.
— Вау, — говорю я, стоя на площади посреди двора. — Роберт, это действительно красиво.
— Спасибо. Но мой вклад в реализацию был довольно невелик, — усмехается он, — я просто придумал. Тебе это тоже нравится, Лотти?