Выпускник (СИ) - Купцов Мэт. Страница 66

Опускаюсь обратно на стул, перебирая в голове мысли. Все эти женщины — одна большая загадка. Как вообще в них разобраться? Валя, например, говорила, что не претендует на мою свободу, но стоило появиться Клаве, как всё пошло кувырком. На праздновании Нового года Клава, её новая подруга, вдруг начала ко мне клинья подбивать. Да так, что Валя неожиданно приревновала.

И вот утром первого января мы с Валей уже ссоримся из-за пустяка по имени Клава.

'— Ты пялился на её грудь! — выпалила Валя, злость и разочарование в её глазах просто кипели.

— А куда мне было деть глаза? Не выколоть же, — усмехаюсь тогда, но вижу, что это её только больше выводит из себя.

— Мог бы закрыть, — шипит она.

— Ага, сидел бы я как слепец весь праздник. Меня бы засмеяли, — отвечаю, пытаясь её успокоить, но ощущение того, что я в очередной раз не понял женщину, только крепнет. — И вообще, даже если бы я смотрел на её грудь целенаправленно, при чём здесь ты?

Валя осеклась. На мгновение ей нечего было ответить, но это молчание говорило больше, чем любые слова. Я же в тот момент собрался и уехал домой, чтобы не усугублять ситуацию'.

Возвращаясь к реальности, смотрю на Нику. Кажется, она ждёт, когда я возьму блокнот. Но вместо этого я решаю, что игра не по моим правилам.

— У тебя есть для меня задание? Если нет — я ухожу!

— Тебе заплатят за работу, — показывает глазами на печатную машинку. — И задание есть, надо в детскую поликлинику съездить, поговорить с главным врачом…

Поднимаюсь на ноги, отталкиваю блокнот.

— … пожалуйста, не бросай меня.

Всё-таки мегера просит помощи?

Это что-то новенькое. Ситуация явно не из разряда обычных.

— Ладно, — выдыхаю я, беря её блокнот неохотно. — Но только ради Синичкиной.

Ника на мгновение улыбается, хотя её лицо всё ещё бледное. Интересно, в чём дело?

Удобно устраиваюсь на стуле, пододвигаю к себе печатную машинку, начинаю набивать текст.

Сижу, печатаю, пальцы бегают по клавишам, а в голове мысли пляшут. Ника стоит у окна, опершись о подоконник, словно героиня из книги, смотрит на улицу, опустив плечи. Бесприданница, как есть.

Раньше я бы пожалел, может, попытался утешить, но теперь — нет.

Она сама выбрала этот путь. Интересно, кто её прижал на этот раз?

Может, денежный поток ей перекрыли? Или кто-то наконец догадался, что она далеко не ангел?

— Майор Волков предлагает мне выйти за него замуж, — неожиданно произносит Ника тихо, почти шёпотом, будто боится, что её услышат.

— Ого! Поздравляю! — усмехаюсь. Ну, наконец, кто-то решился на этот героический шаг.

— Я ему не ответила.

Поднимаю глаза от печатной машинки, смотрю на неё внимательно.

— Почему?

— Как ты думаешь, Андрей разрешит мне заниматься тем, чем я занимаюсь? Он поставил ультиматум, что посадит меня и раскроет, если я за него не выйду и не прекращу заниматься своими делишками.

Смотрю на неё, пытаюсь понять, что она имеет в виду. Рабочие дела или что-то более… интересное?

— Ты сейчас про рабочее время или про дополнительное к работе? — уточняю, хотя догадываюсь о её «дополнительных» занятиях.

— Не дури, — её голос становится жёстче, а лицо — серьёзнее. — Прекрасно знаешь, о чём я говорю…

— Я беременна…

— А на черта мне знать об этом? Ждешь поздравлений?

— Я не смогу больше контактировать с теми людьми, Андрей против.

— Я тоже не собираюсь…

— Я… я… втянула во всё это Синичкину, — Ника закусывает губу и рыдает.

Бью по клавише «А» со всей дури кулаком, и вцепляюсь взглядом в Нику.

Стерва.

Моя новинка

Мой позывной Шрек. Я армейский десантник. Жил и умер как солдат в 2046 году. Теперь меня называют боярином Трубецким. На дворе 1600 год. Повсюду магия и интриги https://author.today/work/389135

Глава 29

— Ника, ты, втянула Валентину в свои схемы по незаконной добыче информации? — вцепляюсь взглядом в женщину.

Кивает.

— Забыла, чем в прошлый раз закончилась история для Ольховской Марины?

— Синичкина не такая, она стойкая. У нее иммунитет к деньгам, и она себе на уме, никогда не пойдет на поводу у других людей.

— Плохо ты ее знаешь, ради дела Валя может упереться рогом и упрямо идти вперед, даже если делать этого не надо.

— У меня не было выбора!

— Не ври!

Повышаем голоса друг на друга, при этом поглядываем на дверь, чтобы никто не ворвался.

— Хочешь знать правду? Получай. Я был зла на тебя, хотела отомстить.

— Почему Вале, змея ты подколодная.

Фыркает самодовольно, будто я ей комплимент сделал.

— Потому что вы с ней встречаетесь.

— Откуда знаешь? — смотрю недоверчиво. — Следила?

— Больно надо следить за вами, вы же сами выдаете себя, когда приходите в редакцию и налюбоваться друг другом не можете.

— Брось ты эти глупости, мы просто товарищи.

— Теперь это так называется? Ты, Макар, смотри осторожнее с этим. После дружбы с майором Волковым я осталась беременна, так что, глядишь, и твою свободу заберут, — хмыкает снова.

— Зубы мне не заговаривай. Ты Валю куда отправила? К валютчикам, фарцовщикам? Она уже и с Дедом познакомилась. Кто знает, куда ее уже втянули. Как давно это длится?

— С того самого дня, как ты отказался работать на меня.

— Говори, почему на самом деле не можешь отказаться от этой работы, не из-за денег же. Тебя заставляют заниматься этими грязными расследованиями? Кто?

Девушка кусает губы, фактически подтверждая мои опасения, что кто-то стоит за ней. Тот, кто выше ее, тот, кого она боится.

— Почему майору Волкову не пожалуешься на того, кто заставляет тебя рисковать собою, газетой и сотрудниками?

— Они всех убьют, — выдыхает Ника.

— Так уж убьют? Звери что ли? Не войдут в твое положение, на найдут другого расследователя-журналиста. Я бы на их месте следователя бывшего нанял, а не девчонку.

— В том-то и дело, эти люди считают, что на таких как мы с тобой внимания не обратят, мы — мелкие сошки. Ты, Валя, Марина, даже я. Но… почему-то на тебя обратили пристальное внимание. Макар, кто ты, что скрываешь? С самого верха приказали следить за твоими действиями. Ниточки ведут знаешь куда?

Мотаю головой.

— США, — с придыханием произносит Ника, так тихо, что звук проносится как дуновение ветра.

— Может, ты шпион? — моргает глазами как кукла.

— Совсем дура⁈

Мы живем не в той стране, чтобы произносить такие вещи. Услышат, схватят, увезут в воронке, выбьют показания, и расстреляют на месте.

— Кажется, Мартынов меня в чем-то подозревает, следит за мной, хмурится, когда мимо его кабинета прохожу.

— Значит, ты не скажешь этим ребятам, чтобы отвалили, так и будешь втягивать в эту сеть хороших девчонок, портить им жизнь, — спрашиваю больше себя, чем эту крашеную дрянь.

Кажется, она полностью устранилась от решения проблемы, в которую влезла.

— Мой отец работал на эту агентурную связь, до него — дед. Мне уже самой не выбраться. Поможешь?

— Почему я?

— Они тебя боятся, не майора Волкова.

— У меня нет даже родственников в ЦК КПСС, чего меня бояться, я юнец без корочки журналиста, — усмехаюсь невесело.

— Ты хранишь какие-то секреты… — говорит с придыханием. — Расскажешь мне?

— Иди ты к черту.

— Как хочешь, — меняет тон на обычный, стальной. — Теперь ты будешь встречаться с заказчиками и исполнителями.

— Говоришь, как киллер.

— Как кто? — переспрашивает, задумчиво глядя на дверь.

— Как заказной убийца, желающий уничтожить всех молодых советских журналистов.

— Ты, Сомов, настоящий журналист, у тебя есть дар придумывать новые звучные слова, — Ника смотрит с завистью.

— Этого у меня не отнять. Мой дар, принесенный оттуда.

— Откуда оттуда? — округляет глаза, внимательно слушает.

Складывается такое ощущение, что всё что здесь происходит запланированный спектакль, чтобы развести меня на лишние слова. Ну конечно, ни черта Ника не больна, чувствует себя прекрасно, ведьма по-другому и не может существовать, она же как все женщины, питается мужской энергией.