Проклятие любви - Лей Тамара. Страница 52

— Замолчи, Лусилла! — прикрикнула на нее Милдред.

— Детей может и не быть, — возразила Райна, хотя понятия не имела, как она будет предохраняться.

Ведь за советом она и пришла на кухню.

— Не будет детей? — фыркнула Лусилла. — Похоже, ты обладаешь крепким здоровьем, а Пендери…

Она хмыкнула, очевидно, мысленно увидев Максена.

— Я не хочу рожать ублюдков, — вспылила Райна, — поэтому я и пришла поговорить с вами.

— Да? — глаза Милдред подозрительно прищурились.

— Наверно, есть какие-нибудь средства?

Женщины поняли ее просьбу, но ничего толком подсказать не могли. Час спустя Райна уходила из кухни в полной растерянности. Теперь ее надежда была на Кристофа.

— Я знаю, что не должна спрашивать об этом, — Райна говорила полушепотом, чтобы никто не мог подслушать, — но мне больше не к кому обратиться.

Кристоф, перебиравший травы и коренья на столе, поднял голову:

— Вы знаете, что я готов сделать для вас все, что угодно.

«Но как сказать о такой щекотливой просьбе, — растерянно думала Райна, а потом решила, — лучше прямо, без обиняков».

— Мне нужна трава или настойка, — прошептала она, наклонившись ближе. — Та, что помогает избежать нежелательного зачатия.

Лицо юноши выражало такое удивление, что в пору было рассмеяться.

— Понимаю, — выдавил он из себя. — Вы не хотите иметь незаконнорожденных детей.

Она кивнула:

— Вы поможете мне?

Просьба явно смутила Кристофа, и саксонка из его слов поняла почему.

— Есть корень, который делает женщину бесплодной, пока та его принимает, но она рискует.

— Рискует?

— Может причинить себе вред, — пояснил Кристоф. — Сета говорила мне, что одна женщина умерла, так как приняла слишком много, пытаясь избавиться от ребенка.

Райна смутилась, но быстро пришла в себя:

— Сета сама его принимает?

— Да, хотя живя с Томасом… — замолчав, он пожал плечами. — Она, наверно, хотела понести, но когда он посылал за ней, было неподходящее время. — Юноша горько рассмеялся. — Да, иногда Томас делал мудрые вещи.

Значит, Томас знал, когда возможна близость с женщиной, а когда нет. Объявив ее своей невестой, он не хотел заводить незаконнорожденного ребенка. Да, Кристоф прав — иногда его брат поступал очень мудро.

— А если в меру принимать — опасности нет?

— Думаю, да.

— Вы можете дать мне корень?

— Наверно, но мне не хочется этого делать.

— Почему?

Не отвечая, Кристоф начал перебирать травы.

— Кристоф, — позвала Райна.

Юноша поднял голову:

— Все это не понадобится, если вы с Максеном обсудите свое будущее. Может, ребенок поможет тебе.

Она задохнулась:

— О чем вы говорите?

— Вы должны пожениться.

Пожениться? Но ведь Максен заявил, что никогда не женится на ней. Слишком много между ними того, что препятствует их браку.

— Даже если Максен захочет жениться, я не захочу, как не захотела стать женой Томаса.

Кристоф пристально на нее посмотрел:

— Но вы не любили Томаса.

Слова его, как всегда, попали в цель: утром он догадался о ее чувствах к Максену, а сейчас сказал, как она относится к его среднему брату.

— Я знаю, Райна, — продолжал он, — я знаю вас и вижу ваши глаза, когда вы смотрите, на Максе-на. Мне со стороны виднее.

«Неужели Пендери тоже догадался?» — растерянно подумала девушка.

— Не лгите мне, — умоляюще произнес Кристоф.

— Хорошо. Это правда.

Юноша с облегчением вздохнул.

— Но почему вы заговорили о свадьбе? — спросила она. — Максен никогда не женится на мне, саксонке.

— Почему вы так думаете?

— Но… по многим причинам, — буркнула Райна, удивляясь тому, что позволила втянуть себя в такой глупый разговор. — Тут должно быть обоюдное согласие. А у нас его нет. Да и не любит он меня.

— Думаю, вы ошибаетесь насчет него.

— Он не может испытывать ко мне теплых чувств.

— Его не так легко понять, как вас, и все же в нем есть что-то…

«Нет, — подумала саксонка, — Кристоф ошибается, приписав брату чувства, на которые тот не способен. Юноша видит в нем то, во что ему хочется верить».

— Вы теперь знаете обо мне все, — она старалась закончить тягостный для нее разговор, — и я прошу вас об этом никому не говорить.

— Хорошо.

Вздохнув с видимым облегчением, саксонка вернулась к тому, с чем пришла:

— Вы можете дать мне корень?

Юноша нахмурился:

— Я не обещаю, но все же попытаюсь.

— Понимаю. — Райна подошла и сжала его в объятиях. — Это правда к лучшему, — проговорила она отстранившись.

Они долго молчали, а Кристоф рассортировал травы и коренья по полотняным мешочкам и завязал их. Закончив работу, он пошел, не сказав ни слова.

Девушка, глядя ему вслед, коснулась рукой живота.

— Господи, пусть там не зародится жизнь, — прошептала она и отправилась на поиски того, что могло бы ее отвлечь от мрачных мыслей.

Глава 22

Ночь наступила как-то неожиданно быстро, хотя казалось, что день никогда не кончится. Райна сидела без дела: ей уже не надо было разливать питье по кубкам. Так распорядился Максен и настоял на этом, хоть она не была его женой. Она молча сидела рядом с ним во время ужина, и когда тот закончился, с радостью ушла на кухню. Возвратившись в зал, саксонка с изумлением посмотрела на рыцаря, удобно устроившегося на ее постели и мирно похрапывающего.

«Разбудить его и попросить освободить скамью или улечься на пол?»

— Пусть он спит, — раздался голос Максена за спиной.

Райна, резко обернувшись, уткнулась в его широкую грудь.

— Я… — и замолчала, когда могучие руки норманна обняли ее. — Он спит на моей скамье.

— Она больше не твоя, — Пендери старался говорить тише, чтобы не разбудить спящих. — Твое место теперь рядом со мной. Идем.

Значит, Максен хочет, чтобы она провела с ним всю ночь как жена, а не бесправная любовница. Это несколько успокаивало девушку, но тут же спокойствие сменилось тревогой — Кристоф еще не дал ей коренья, предохраняющие от зачатия.

Дойдя до своей комнаты, Пендери отпустил ее и начал раздеваться.

Райна, занятая своими мыслями, наблюдала, как обнажилась широкая грудь, ноги, бедра. Тут она очнулась, ощутив странную сладкую истому.

— Хочу видеть тебя обнаженной, — сказал норманн.

Покраснев, девушка отвела от него глаза и посмотрела на свое платье. Вчера она отдалась ему, но сегодня ей было стыдно, саксонка чувствовала себя явно не в своей тарелке. Она утратила девственность, но не скромность же.

— Ты хочешь, чтобы я помог тебе?

«Еще хуже!» — растерялась она. Покачав головой, она взялась за пояс:

— Я сама справлюсь.

Наверно, почувствовав ее смущение, Максен повернулся к креслу.

— Я не думал, что ты начнешь шить мне одежду, не сняв мерку, — удивился мужчина, разглядывая шитье, оставленное на подлокотнике кресла.

— Я взяла твою рубаху и по ней выкроила новую, — пояснила Райна, снимая платье.

— Молодец, — усмехнулся Максен, — если забыть о том, что все рубашки, которые у меня есть, принадлежали Томасу, но они мне не годятся.

Райна в досаде охнула. Она-то себя хвалила за находчивость, радовалась, что не нужно снимать мерку с Максена. Да ведь Томас был гораздо меньше своего брата!

— Могу распороть и сделать новые швы.

Повернувшись к ней спиной, Максен приложил к себе рубашку.

— Пожалуй. А то придется кому-нибудь натягивать эти рубашки.

Оставшись в одном нижнем белье, она подошла к норманну, чтобы забрать раскроенную вещь. Тот молча отдал, улыбнулся и обнял девушку.

— Давай я приложу рубашку к спине, чтобы знать, распарывать мне ее или нет, — попыталась вернуться к шитью саксонка, но рыцарю уже было безразлично будущее его гардероба. Отобрав у Райны ткань, он перебросил ее через плечо и начал медленно поднимать рубашку, которая только и разделала их.

Почувствовав, как тело начало отвечать на ласки Максена, девушка растерялась. Надо его остановить, надо… Саксонка застонала, когда его ловкие пальцы скользнули по бедрам.