Наши уже не придут 2 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator". Страница 67

Кулаки, которых тут хватает, используют своих подкулачников, чтобы приватизировать побольше земли и битва получается неравной.

И Немиров, поначалу, даже не сразу понял, как быть.

Ему виделась картина, на которой крестьяне честно делят землю, обрабатывают её, все счастливы, мир, любовь, «благочиние, добронравие и порядок». Но то, что ему изначально виделось, увы, оказалось нежизнеспособной утопией.

Честно делить никто и ничего не собирался, кулаки с удовольствием отправили своих людей, чтобы физически занять «ничьи» наделы, которые раньше находились во владении различных землевладельцев, промышленников, банков и крестьянских общин.

Где-то подкупом, где-то физической силой, но большая часть «ничьей» земли стала принадлежать ограниченному кругу лиц — за какие-то дни. Все готовились к этому, поэтому работали быстро.

И теперь перед Аркадием задача — как-то сделать так, чтобы страдающие крестьяне перестали страдать, но, при этом, не объединились вновь в простую и понятную им общину.

Действия Столыпина, когда-то давно начавшего аграрную реформу, имели двоякие последствия. С одной стороны, почти разрушена архаичная и не соответствующая современным требованиям община, а с другой стороны — тьма кулаков, в которых выродились изначально благоприятные для государства единоличники.

Ленину и его команде, в идеале, нужно множество слабых единоличников, которые просто не смогут конкурировать с макрохозяйственными объединениями в виде коммун и артелей.

Кулаки, по большому счёту, этому тоже не помеха, они сверхкрупным коммунам и артелям не конкуренты, но кулаки — это плохо, потому что создают большие социальные проблемы на селе.

Владимиру Ильичу социальные проблемы на селе не нужны, вообще никакие, поэтому он сейчас, вместе с Лариным и остальными, думает, что делать с кулаками.

Явление есть, оно разрушительно для аграрного сектора, но нет решения, альтернативного насилию.

— Ещё эти поганые кулаки… — пробурчал Аркадий и залпом выпил пиалу остывшего чая. — Кхм. Гвардии младший сержант Клымив! Чай поставь!

— Слушаюсь, товарищ гвардии полковник! — ответил тот.

У него есть решение, которое точно не понравится кулакам, но может понравиться обычным селянам. Последнее зависит от того, как он подаст его.

— Отставить чай! — громко приказал Аркадий. — Готовьте машину — я выезжаю в Совет!

Через десять минут он уже был в зале заседаний Совета.

Как раз шло заседание, и выступал председатель Совета, Алексей Иванович Патроклов.

Странная фамилия легко объяснялась не таким уж и далёким прошлым — скорее всего, кто-то из предков Алексея Ивановича был крепостным, а это открывает два варианта получения подобной фамилии. Первый вариант — помещик был творческой личностью и лично называл детей крепостных вычурными для этой местности именами, а потом такое имя стало фамилией крестьянского рода. Второй вариант — после 1861 года непосредственный предок председателя взял себе такую необычную фамилию…

«Возможно, сугубо прикола ради», — подумал Аркадий.

Это просто любопытный факт, а с Патрокловым Аркадий уже познакомился и имел с ним ряд бесед по поводу его личного видения дальнейшего развития ситуации в Казани. Патроклов принял его видение, поэтому способствовал тому, чтобы Совет не мешал военному коменданту делать его грубую, но очень нужную, работу.

— … расчисткой участка для будущего кинотеатра, — продолжал Алексей Иванович. — Аппаратуру и специалистов обещал передать Моссовет, поэтому, дорогие мои товарищи, скоро у нас появится возможность смотреть кино!

Немирову современное кино не нравилось, по причине того, что оно сплошь немое. Читать субтитры, объясняющие смутное действо на экране — это было для него непривычно и даже в чём-то болезненно. Киноискусство ещё на самой заре, ему предстоит пройти долгий путь, чтобы начать соответствовать ожиданиям Аркадия.

Он подошёл поближе к кафедре оратора, чтобы тот его увидел.

Патроклов его заметил и даже улыбнулся, как близкому другу.

— Товарищ гвардии полковник Немиров! — прервал он своё выступление. — Здравствуйте!

— Здравствуйте, товарищ Патроклов, — улыбнулся ему Аркадий.

— Хотите выступить? — спросил тот.

— Если позволите, то после вас, — ответил Немиров.

— Кхм-кхм, — кашлянул Патроклов. — Итак, возвращаясь к повестке заседания…

Через двадцать минут монолога, в котором освещалась проблема городского освещения, председатель Совета уступил трибуну Аркадию.

Он нарушил очерёдность выступлений, но следующие депутаты не были против.

— Здравствуйте, товарищи! — приветствовал Аркадий присутствующих. — Я буду краток…

По пути он сформулировал текст своей речи, уложив все тезисы в компактную конструкцию на пять-шесть абзацев.

— Как вы знаете, в Казанской губернии нарастает социальная напряжённость на селе, — продолжил он. — Откровенно нечестные методы раздела земли стали повсеместными, отчего страдают простые крестьяне и беднота. Губернский комитет бедноты, к моему большому сожалению, не проявляет активности, о чём я сделал вывод по тому, что ко мне за всё это время так никто и не обратился.

Фёдор Алексеевич Рябов, председатель губернского комитета бедноты, и Михаил Васильевич Крылов, заместитель председателя, потупили взоры.

На их счёт Аркадий уже всё разузнал — комбеды на местах подвергаются террору сильных кулаков, поэтому очень плохо способствуют борьбе с ними. Губернский комбед, не имеющий опоры на местах, оказался бессилен, но признавать этого не хотел.

— Возникшую проблему нужно решать на корню, — произнёс Аркадий. — Я предлагаю восстановить справедливость на селе и для этого у меня есть комплекс действий…

Крестьянские депутаты смотрели на него с затаённой надеждой — ситуация на селе, действительно, выглядела не очень здорово. Точнее, она выглядела очень нездорово.

— Первое, что мы должны решить — это кулацкий вопрос, — после этих слов Аркадий окинул всех присутствующих тяжёлым взглядом. — Мироеды, наварившиеся на бедах крестьянского класса, достаточно долго пили нашу с вами кровь. Думаю, пора прекратить эту порочную практику.

Его слова вызвали одобрение — кулаков не любит никто.

— Я предлагаю обеспечить вооружённое охранение волостных и сельских комитетов бедноты силами городского гарнизона, — продолжил Немиров. — Далее — я предлагаю учредить комитет по распределению земли. Наделы должны быть распределены между единоличниками и беднотой на основе справедливости, а не скорости реагирования. Комитетам бедноты, как дискредитировавшим себя, участвовать в распределении земли запрещается — у вас уже было время, чтобы навести порядок в сельской местности, но вы им не воспользовались.

Раздались беспорядочные выкрики с мест.

— Прекратить беспорядок! — Аркадий постучал по трибуне. — Свои мнения выскажете потом, после того, как я озвучу свой план действий.

Конечно, все тут понимают, что ему необязательно устраивать тут демократию, а достаточно просто издать указ, который все обязаны будут исполнить. Но он пошёл им навстречу и вывел решение проблемы в плоскость Совета — это должны оценить.

— Далее, — продолжил он, после того, как установилась тишина. — Справедливое распределение земли должно способствовать уравнению возможностей крестьян — это должно заложить основу ликвидации кулаков, как класса.

Да, это классическое «отнять и поделить», но других способов решения внезапно назревшей проблемы Аркадий не видел.

Грабежа он не допустит, имущество останется при кулаках, но вот много земли у них больше не будет.

— После исполнения этих этапов, я издам указ, запрещающий крестьянам иметь больше шестнадцати гектаров пахотной земли на одну семью, — заявил Немиров. — Земля эта будет принадлежать крестьянской семье, с правом продажи, но каждый акт продажи будет осуществляться исключительно через комитет распределения земли.

Коррупционные возможности это открывает просто потрясающие, но явление это будет временным. По замыслу Ленина, артели и коммуны очень быстро всех сожрут, поэтому комитет быстро утратит свою актуальность. Да и Дзержинский скоро приедет — ему Аркадий собирался поручить борьбу с коррупцией, для чего через Совет будет учреждён антикоррупционный комитет.