Проклятие Энтаны - Брюс Алина. Страница 13

Каратель молча отдал мне свернутую бумагу и карандаши, а сам отступил на несколько шагов назад, но недостаточно далеко – давая ясно понять: никаких секретов.

– Что это? – прервал неловкое молчание Кинн, указывая на бумаги.

Я постаралась собраться с мыслями.

– Это карта Энтаны. Нам нужно несколько копий, чтобы не заблудиться в городе, если разделимся. Ты сможешь?..

– Конечно. Мне бы только светильник поярче, – сказал он, посмотрев на Карателя. Я обернулась, тот коротко кивнул. Кинн спросил: – Сколько копий вам надо?

– Было бы хорошо, если бы карта была у каждого, но… как получится. Ты знаешь, зачем мы плывем в Энтану?

Он покачал головой. Прижав вещи к груди, я в двух словах рассказала ему о нашей миссии. Помрачнев, он бросил взгляд на Карателя и тихо спросил:

– Зачем Имроку Дейну камень-сердце?

– Не знаю. Он столько всего недоговаривает…

В этот момент корабль так качнуло, что, не устояв, я едва не ударилась лицом о металлические прутья, но Кинн удержал меня за плечо – на фоне окружающей прохлады его прикосновение обжигало.

– Спасибо, – сказала я, глядя ему в глаза.

Он не улыбнулся, просто смотрел на меня, и я забыла о том, что нас разделяет решетка, о том, что мы не одни. В ушах зазвучал его голос: «Я люблю тебя».

Я потянулась к Кинну, но в последний миг обнаружила, что до сих пор прижимаю к себе карту с карандашами.

– Давай уберу, – сказал он и, отпустив мое плечо, взял вещи, чтобы положить их на откидной столик.

Едва Кинн от меня отошел, мне стало зябко, и я поежилась – как же он тут спит? Одеяло у него, судя по виду, совсем тонкое. Я вновь почувствовала угрызения совести: из-за меня ему приходится терпеть такие условия. Поэтому, когда Кинн вернулся, я прошептала:

– Прости.

Он нахмурился.

– За что?

– Это я попросила Имрока Дейна, чтобы ты плыл с нами. Только я не знала, что они отправят тебя сюда… Мы… Нас разместили наверху, – добавила я совсем тихо, избегая его взгляда.

Кинн вдруг усмехнулся.

– И ты думаешь, мне было бы лучше сидеть в той комнатушке – целый месяц, в полном одиночестве? Не имея ни малейшего понятия, что с вами? Не имея возможности увидеть тебя и… – На мгновение он замер, а потом, протянув руку между прутьев, несмело дотронулся до моей щеки. – Я… скучал.

Положив свою руку поверх, я посмотрела в его серые, такие знакомые глаза.

– Я тоже.

Это так странно… Кинн уже не раз касался меня за прошедшие месяцы: при переходе через Врата Изгнания, при побеге от Волков, в Квартале Теней, – но именно сейчас его прикосновение казалось особенным. Настоящим. Может, всё дело в том, что мы наконец-то скинули свои маски?..

Не задумываясь о том, что у нас есть свидетель, я вытянула другую руку и под пристальным взглядом Кинна принялась изучать пальцами его лицо: брови, скулы, линию подбородка… Моя ладонь соскользнула на шею и остановилась на татуировке отступника. Под подушечками пальцев я ощутила жаркое биение пульса.

– Ты же знаешь, что связалась с опасным типом? – хрипло спросил Кинн. Хотя он смотрел серьезно, в уголках его губ притаилась усмешка.

– М-м… – протянула я и провела пальцем по черному перу. – Судя по тому, что матросы едва не прыгают за борт, желая держаться от меня подальше, еще вопрос, кто из нас опаснее.

Серые глаза на миг помрачнели, но, перехватив мою руку и слегка ее сжав, Кинн с легкой полуулыбкой сказал:

– Похоже, мы друг другу подходим.

– Похоже.

Помолчав, я тихо призналась:

– Я так испугалась, когда узнала, что тебя отправили на корабль – избавляться от Теней.

Кинн отнял ладонь от моей щеки и мягко взял мои руки в свои.

– Кому-то нужно было это сделать, – сказал он.

– Как тебе это удалось?

– Сначала они хотели, чтобы я просто провел ночь на корабле. Но, похоже, капитану показалось этого недостаточно – он вручил мне целую шкатулку с мелкими люминариями и потребовал, чтобы я разложил их по всему кораблю, особенно во всяких закоулках.

– Зачем? – не поняла я.

– Чтобы у них было доказательство того, что я не отсиживался в капитанской каюте, а обошел весь корабль и Тени меня не тронули.

– С тобой же был камень-сердце, естественно, они бы тебя не тронули…

Кинн сухо усмехнулся.

– Они заперли камень-сердце в сейфе, в капитанской каюте.

Несколько секунд я смотрела на него, не веря своим ушам.

– Они – что?

Кинн успокаивающе погладил мои руки, и лишь тогда я поняла, что сжала их в кулаки.

– Это уже в прошлом.

– Но… – в груди у меня похолодело от запоздалого испуга.

– Я совру, если скажу, что мне не было страшно, но почему-то я был уверен, что всё будет хорошо.

Он поднес мои руки к своим губам и по очереди их поцеловал. Весь мой гнев и страх испарились. А Кинн прошептал:

– Ты была готова пожертвовать своей жизнью – ради того, чтобы Тени меня не тронули. И я чувствовал, что, пока камень рядом, со мной всё будет в порядке.

К щекам прилила кровь, и сердце забилось еще быстрее.

Кинн медленно притянул меня к себе и уже наклонился, чтобы поцеловать, но в этот момент кто-то глухо захлопал в ладоши, и мы отпрянули друг от друга.

– Браво! Какая трогательная сцена! – с холодной насмешкой проговорила даэрра Немея, неторопливо подходя к нам. – Ронс был бы в восторге!

С лица Кинна схлынула вся краска. Он во все глаза смотрел на Карательницу, словно впервые ее увидел. И наконец хрипло спросил:

– Кто вы?

Я перевела недоумевающий взгляд с него на женщину.

– Кинн, это даэрра Немея…

– Кто вы? – перебил он меня.

Карательница усмехнулась.

– Каратель Росс, оставьте нас, – бросила она мужчине, и тот с коротким поклоном ушел. Она повернулась к Кинну. – Неужели ты наконец-то заметил? Даже не знаю, радует это меня или оскорбляет…

Ловким движением она откинула капюшон и сняла маску. На вид женщина казалась значительно моложе Имрока Дейна. Ее густые русые волосы были убраны назад в строгую прическу, а благодаря тонким чертам лица и необычным серым глазам с черной каемкой вокруг радужки ее можно было бы с легкостью назвать красивой – если бы она не смотрела на нас с таким надменным, холодным выражением.

– Мама?.. – прошептал Кинн.

Глава 4

– Мама? – в недоумении переспросила я.

О чем это он? Ведь и его родная мама, и мачеха давно умерли!..

Но тут лицо даэрры Немеи исказилось от злости и она с пугающей ненавистью прошипела:

– Не зови меня так! Я тебе не мать.

Я перевела взгляд с женщины на побледневшего Кинна и неожиданно всё поняла.

– Вы – А́лма? Вторая жена Ронса Террена? Но… как же… мне сказали, что она скончалась в заключении…

Карательница обернулась ко мне.

– Официально так и произошло. Вот только Алмы Террен никогда не существовало.

– Что?.. В каком смысле?..

– Мама, о чем ты говоришь? – настойчиво спросил Кинн.

Карательница метнула в него полный ярости взгляд и процедила:

– Я сказала: не зови меня так.

– Но…

Во взгляде Кинна появилась такая растерянность, что я не выдержала:

– Пожалуйста, объясните! Что значит – не существовало?.. Вы… – Я оглядела женщину с головы до ног, задохнувшись от неожиданного осознания. – Это вас отправили в Зеннон, чтобы вернуть осколки камня-сердца… Это сделал Имрок Дейн? Вы… уже тогда были Карательницей?

– Долго же до вас доходит, – холодно усмехнулась она.

Я вспомнила слова Кинна и еле слышно спросила:

– Вы знали мою маму?..

– О да, я знала Мирию. Ты на нее похожа – сразу видно, чье ты отродье.

Я отшатнулась от нее – в меня словно воткнулись стальные шипы.

– Прекрати! – низким дрожащим голосом произнес Кинн. – Прекрати так говорить с Вирой!

Его мачеха повернулась к нему и с презрением выплюнула: