Проклятие Энтаны - Брюс Алина. Страница 15

– Не смей поучать меня. – Затем, взглянув на Кинна, протянула: – Вы оба так предсказуемы. Ваши сердца все на виду. Вы не осознаете, насколько уязвимыми они вас делают.

Я процедила сквозь сжатые зубы:

– Зато у вас сердца, похоже, вовсе нет.

Холодно улыбнувшись, Карательница шагнула ко мне – моя голова вдруг дернулась, а в следующий миг лицо пронзила слепящая боль.

– Не трогай ее!.. Вира!..

– М-м… – промычала я, осторожно приложив ладонь к горящему лицу.

Под пальцами оказалось что-то горячее, и я в недоумении уставилась на них. Кровь. От удара у меня пошла носом кровь. Я подняла потрясенный взгляд на даэрру Немею.

– Похоже, Линды не научили тебя держать язык за зубами, – совершенно спокойно сказала она. – Предупреждаю последний раз: еще один такой выпад – и это покажется тебе сущей мелочью. То же относится и к тебе, – бросила она Кинну. – Твое дело – рисовать карты, а в остальном – делать вид, что тебя здесь нет. Иначе я могу засомневаться в целесообразности твоего нахождения на корабле. А теперь нам с Вирой пора.

Она отточенными движениями надела маску и накинула капюшон, а я посмотрела на Кинна.

– Вира… – прошептал он.

Я не знаю, чего в его глазах было больше – ярости или вины.

– Всё в порядке, Кинн, – проговорила я, пытаясь улыбнуться и чувствуя, как дергает от боли нос и скулу.

Кинна моя улыбка не убедила. Он стоял, держась за прутья решетки, и казался не просто потерянным – в нем будто что-то надломилось, и видеть это было невыносимо.

– Всё будет в порядке, – прошептала я и отвернулась.

На жилой палубе мы столкнулись с Карателем Россом – он нес светильник для Кинна. Я заметила, что он рассматривает мое лицо, и внезапно мне стало стыдно, словно это я кого-то ударила, а не наоборот. Я отвернулась.

Приказав Карателю сопроводить меня потом обратно в каюту, даэрра Немея дождалась, пока он спустится, и сказала:

– Советую не тратить время на жалость к себе, а сосредоточиться на задании. Я сейчас отправлю к вам Карателя Дерри с картами и книгами. Не задерживайся.

С этими словами она ушла.

Оставшись одна, я попыталась дрожащей рукой вытереть кровь, но, осознав, что еще сильнее ее размазываю, достала наконец из кармана платок и приложила к носу.

Неужели эта женщина растила Кинна?.. Притворялась женой и матерью – всё ради того, чтобы найти и вернуть осколок?.. Восемь лет – это огромная жертва, но разве Кинн и его отец заслуживали того, чтобы стать пешками в чьей-то игре? Чтобы их жизни оказались в итоге исковерканы? Чтобы…

Каратель Росс вернулся, прерывая мои мысли, и я молча поднялась с ним наверх.

У дверей в кают-компанию нас встретил второй Каратель: коротко взглянув на меня, он передал Карателю Россу часть книг и спустился первым. Я воспользовалась этим и, проскользнув следом, скрылась от остальных в коридорчике.

Надо было умыться, стереть кровь, но сил не было. Зайдя в свою каюту, я опустилась на койку и прижалась затылком к стенке.

После удара лицо ныло, нос дышал плохо, а рука, держащая платок, продолжала дрожать.

Когда меня укусил Сай, мне было гораздо больнее, но сейчас я чувствовала себя куда хуже: я чувствовала себя униженной. Одним движением руки даэрра Немея показала, что я ничего не стою. Прямо на глазах Кинна…

В дверь постучали. Я не отозвалась. Видеть никого не хотелось, хотелось завернуться в темный непроницаемый кокон и спрятаться ото всех. Стук повторился, и раздался негромкий баритон Карателя Росса:

– Пожалуйста, откройте.

Встав, я взглянула в небольшое настенное зеркало и, как смогла, вытерла следы крови. Вывернув платок чистой стороной наружу, убрала его в карман и только после этого открыла.

Каратель был один, в руках он держал деревянную шкатулочку. Не успела я спросить, что ему нужно, как он сделал полшага вперед и сказал:

– Я посмотрю, нет ли смещения.

Возражения замерли у меня на губах. Он не дал мне ответить, оттеснил назад, в каюту, и закрыл за собой дверь. Мне показалось, что я очутилась в клетке с медведем – в тесной каюте Каратель выглядел огромным. Я отступила как можно дальше и теперь молча смотрела на него, уперевшись поясницей в откидной столик.

– Вам лучше сесть, – произнес он, а когда я не пошевелилась, добавил: – Так вы загораживаете свет.

Я медленно села, не спуская с Карателя настороженного взгляда.

– Вы меня боитесь? – тихо спросил он.

Я едва подавила истерический смешок. Боюсь? Его начальница, возможно, сломала мне нос, а он – да если пожелает, он может придушить меня одной рукой!..

Мне почудилось, что Каратель вздохнул. Поставив шкатулку на столик, он откинул капюшон и, помедлив, снял маску и положил ее к шкатулке. А потом опустился рядом со мной на колено – так, что его серо-зеленые глаза оказались напротив, – и сказал:

– Вам нечего опасаться.

Он был лет на десять старше меня, широкую бровь с правой стороны пересекал белый шрам, и, хотя лицо его казалось неулыбчивым, во всем облике чувствовалось какое-то спокойное достоинство.

С другой стороны, если бы я встретила Иврен Немею на улице, я бы ни за что не предположила, что эта женщина способна поднять на кого-либо руку.

Каратель тем временем внимательно осмотрел мое лицо и начал задавать вопросы:

– Голова у вас не кружится? Не тошнит? Перед глазами не плывет?

Услышав от меня тройное «нет», он кивнул и заявил:

– Чтобы полностью исключить перелом, мне нужно ощупать место удара. Вы позволите?..

Помедлив, я кивнула.

– Дайте знать, если будет слишком больно, – сказал он и, приблизившись ко мне, уверенными и неожиданно мягкими движениями начал надавливать на мое лицо. Морщась от боли, я отвела взгляд. Подушечки пальцев у мужчины были широкие, от кожи пахло мылом.

Наконец Каратель отодвинулся.

– К счастью, это простой ушиб.

– Вы целитель? – спросила я, рискнув снова на него посмотреть. Он взял со стола шкатулку.

– Мой отец был, – сухо ответил он и достал из шкатулки цепочку с камнями. – Поносите это дня два, максимум три, и всё пройдет.

Я с подозрением уставилась на цепочку. Мне вспомнилась почти такая же, которую дал мне Хейрон, – с ее помощью он помешал мне сбежать. Заметив мою нерешительность, Каратель спросил:

– Что-то не так?

– Вы же знаете, что я дремера – я не могу проверить камни.

– Вы мне не доверяете? – спокойно спросил он.

Я опустила взгляд.

– Меня уже однажды обманули, с такой же цепочкой. Тоже Каратель.

– Могу я узнать, в чем там было дело?

«Какая вам разница?» – хотела спросить я, но вместо этого ответила:

– Я надела цепочку на больную ногу, и меня смогли обездвижить.

– Вот как, – только и сказал он, но я заметила, что между бровей у него пролегла складка. – Я не буду спрашивать, кто и когда позволил себе такое…

– Этого человека больше нет, – прервала я его.

Мужчина кивнул и задумчиво посмотрел на цепочку на своей ладони.

– Вы могли бы показать ее своему другу, – наконец сказал он.

– Кинну? – Мое сердце забилось быстрее. – Вы отведете меня к нему?

– Только не сейчас. Позже.

Каратель поднялся и убрал цепочку обратно в шкатулку, но с собой не забрал – оставил на столике.

– Всё же будет лучше, если вы наденете ее сразу – чтобы снять отек. Или хотя бы смочите платок холодной водой и приложите. В шкатулке еще есть мазь, чтобы синяк сошел побыстрее.

Надев маску и накинув капюшон, он уже открыл дверь, собираясь уйти, но обернулся.

– Если не передумаете, я зайду за вами, когда все лягут.

Я не удержалась:

– Почему вы мне помогаете?

Он помедлил, словно раздумывая над ответом, а потом молча вышел, оставив меня в замешательстве.

Я присоединилась к остальным после того, как умылась и намазала покрасневшую скулу остро пахнущей мазью. Поколебавшись, в итоге я надела и цепочку, рассудив, что, пока я не одна, мне ничего не грозит. Боль сразу же отступила, и дышать стало легче.