Практика и теория жертвоприношений (СИ) - Романова Галина Львовна. Страница 66
- Ребята, круг! – воззвал Вальтер. - И амулеты! Срочно!
- Сейчас, - голос Альфреда. - Только с амулетами того…
- Да быстрее! Χоть какой-нибудь!
Их переговоры не остались незамеченными. Личей потому и называют личами, что у них сохраняются остатки личности. Они могут понимать человеческую речь и сами тоже иногда умеют разговаривать. И вообще, уж если сравнивать с упырем, то лич – разумная нежить. Вот и противник Вальтера, о чем-то догадавшись, внезапно замедлил ход. Οстановился, словно в растерянности, оглянулся по сторонам, словно и явно что-то прикидывая, а потом…
Вальтер сам не понял, как он мог двигаться так быстро. Только что тварь стояла, как в оцепенении – и вот она уже летит на него, растопырив руки.
Каким-то чудом в руке оказался меч. Ни встать в позицию, ни атаковать по всем правилам, ни тем более отворить кровь и начать начитывать заклинание юноша не успевал. Он просто отмахнулся крест-накрест. Клинок рассек воздух, кажется, не встретив сопротивления, но тишину расколол хриплый рев.
Лич отпрянул, взмахнув конечностями. Пытаясь увернуться от когтистого замаха, Вальтер сделал шаг и…
Споткнулся.
Ступню пронзила короткая резкая боль. Юноша припал на колено, и лич пронесся мимо, то ли не успев заметить, куда исчез его противник, то ли увидев более слабую жертву. Короткий резкий визг даже подсказал, какую…
- Лилька!
В глазах потемнело, от пронзительного звона в ушах, казалось, сейчас лопнут барабанные перепонки. Воображение уже нарисовало жуткую картину – тварь тянет лапы к его девушке, хватает ее и… А он, как назло, стоит слишком далеко, чтобы успеть, защитить, закрыть собой, отдать жизнь…
Жизнь. Без Лильки Зябликовой разве это жизнь? Это…
Мысль оборвалась, когда его что-то сбило, валя на землю. Чей-то кулак чувствительно въехал под ребра, сбивая дыхание.
- Пусти! – взвыл Вальтер, пытаясь стряхнуть неожиданную тяжесть.
- Тихо! Цыц ты! – его еще раз приложили кулаком, на сей раз по уху.
- Пусти! Там…
- Да тихо ты! – его чувствительно огрели по уху, - Слушай!
- Тихо-тихо, маленький… Вот так… вот хорошо, вот и все…
Голос. Странный какой-то голос. Вроде Лилькин, а вроде… Разве не положено девушке сейчас вопить от ужаса и боли?
Вальтер все-таки вывернулся из-под локтя удерживающего его на месте Альфреда… и застыл, вытаращив глаза.
Продолжая причитать, девушка наступала на существо, не сводя с него пристальных глаз. И оно пятилось, сутулясь и словно становясь меньше ростом. Γорбилось, пригибалось к земле, почти вставая на четвереньки, и отворачивало уродливую башку, словно провинившаяся собака, которую отчитывает хозяин за погрызенную обувь. Разве что хвостом не вилял – по причине отсутствия оного.
- Ну-ну, хватит, маленький, - девушка осторожно протянула к твари руку, медленно шевеля пальцами. С кончиков их сыпались искорки, оседая на голове твари. – Вот так… вот так… Не рычи… Дай лапку. Я только посмотрю, что там у тебя… Больно, маленький?
- Ты видишь то же, что вижу я? - прошептал Вальтер, когда тварь, ворча и скуля, все-таки протянула вперед обожженную конечность, и девушка осторожно коснулась ее пальчиками, рисуя на бледной коже исцеляющие знаки. Левиафан крутился рядом, задрав хвост. Похоже, он не чувствовал исходящей от твари угрозы.
- Провалиться мне на месте, – выдохнул Альфред.
- Мальчики, – не превращая гладить и ощупывать раненую конечность, позвала тем временем Лилька, - принесите-ка заживляющих травок!
- Каких травок? - не поняли парни.
- Каких-каких! Заживляющих! Вот мужчины…
- Бегом! – сердито тявкнул в их сторону Левиафан и так зыркнул глазищами, что Вальтер и Альфред, перегоняя друг друга, кинулись в подлесок на поиски лекарственных растений.
- Ну, вот скажи мне на милость, – пыхтел Αльфред, ползая на четвереньках под кустами, - на кой тебе сдалась такая жена? Мало того, что стерва, каких мало, так еще и любая нечисть, даже малоизученная, у нее с руки ест! Она же тебя к ногтю прижмет, ты и пикнуть не успеешь! Будешь перед нею всю жизнь на задних лапках прыгать. Вот подумай и ответь честно – ты этого хочешь или нет?
Вальтер бросил взгляд через плечо. Лилька все ещё ворковала над существом, и оно, кажется, ее слушалось. Или просто внимало звукам ее голоса, не понимая слов, а улавливая только интонацию и эмоции.
- Знаешь, - произнес юноша, – ты мне друг и все такое, но… Я для себя все уже решил. Лилия Зябликова… в ней моя жизнь.
- Смотри! Я предупредил!
- Я понял.
Найдя несколько подходящих травок – очиток, кровохлебку, лесную фиалку – юноша сорвал их все и, зажав находку в горсти, приблизился к девушке и чудовищу.
- Вот. Этого достаточно?
- Спасибо, - рассеянно отозвалась Лилька и, разжевав травки в кашицу, стала втирать их в лапищу твари. - То, что надо.
Юноша внимательно смотрел, что она делает.
- Зачем это надо? – не выдержал он, когда лечебный процесс вступил в завершающую стадию, а именно наложение повязки.
- Как – «зачем»? – Лилька оторвалась от процесса наматывания на лапу твари собственного манжета. – Мы его с собой возьмем и мэтрессе Олле подарим. Он же почти ручной! Видишь?
Вальтер усилием воли подавил желание встретить взгляд лича.
- Вижу. Α ты знаешь, как он… оно называется?
- Нет, - на него глянули ясные, как у младенца, глаза. – А как?
- Лич, - просветил юноша девушку. - Это существо называется лич.
- Правда?
- Правда. Только не говори, что ничего о нем не слышала, – добавил он, заметив, как его подруга нахмурила лобик. - Нам мэтресса Олле на факультативе рассказывала.
Лицо Лильки отразило напряженный мыслительный процесс.
- Да, рассказывала, - протянула она с таким видом, что любой сразу бы догадался – девушка ничего не помнит, но не желает в этом признаваться. - И хорошо. Значит, она тем более будет рада.
- Чему?
- Не чему, а кому. Вот ему, – Лилька указала на лича. - Мы же его с собой возьмем! Ну, ты смотри, какой он хорошенький…
Лич замер рядом, ссутулившись, опустив руки. Но он только казался спокойным и равнодушным – когда к ним подтянулись остальные, лич напрягся и глухо заворчал.
- Тихо-тихо, маленький, – Лилька бесстрашно протянула руку и погладила его по плечу. - Свои. Не надо их трогать!
Ворчание прекратилось.
- Ух, ты! – Альфред с опаской обошел лича кругом. – Ни за что бы не поверил, если бы не увидел своими глазами…Настоящий лич!
- А вот интересно, - подал голос Янко, - откуда он взялся?
- Оттуда, - Вальтер указал на скудельницу, полную заложных покойников. – Скорее всего, это кто-то из них. Может, зимой в лесу замерз. Его селяне нашли и сюда оттащили, а весной он отогрелся и начал бродить.
Ребята закивали. В самом деле, такой вариант был самым правильным. Ведь личами могли стать те, у кого при жизни были магические способности при условии, что их смерть никак не назовешь естественной. Враждебная магия, насилие, просто трагическая тяжела смерть «не в срок», когда человеку на роду написана долгая жизнь – это могло стать причиной «рождения» упыря или лича.
- Тогда почему он бродит тут? Весна-то давно кончилась!
- Может быть, его что-то тут держит?
- Или кто-то…
Все посмотрели в сторону скудельницы. Вальтер вспомнил, кого видел в яме. Мужчины, женщины… ребенок… Судя по некоторым признакам, личем стал относительно молодой человек, всего на два-три года старше студентов. И тот ребенок вполне мог быть его сыном или, в крайнем случае, младшим братом. Могло ли случиться так, что молодая семья, вынужденная среди зимы покинуть родные места и пустившаяся в опасное странствие, не вынести тягот долгого пути и просто-напросто замерзнуть насмерть в двух шагах от человеческого жилья? Вполне! Тогда, оттаяв и мутировав в лича, отец или старший брат умершего ребенка встал на защиту останков своих родных и близких.