Почти идеальная жизнь - Дентон Лорен К.. Страница 31

– Эди. – Мак сел и наклонился к ней, попытался взять за руку, но она не дала. – Эди, что это значит?

– Я не знаю, ясно? – Она встала и отошла от кровати. – Я не знаю, что имею в виду или чего хочу. – Она застонала, как будто ей больно выдавливать слова. – Просто я так зла на тебя. Я не хочу злиться – я ненавижу злиться на тебя – но это не проходит. Я не могу перестать думать о тебе и… – Ее голос дрогнул, и она замолчала. – Просто все так запутано, и я не знаю, что с этим делать.

Слезы защипали глаза, Мак встал с кровати и пошел к Эди, но она покачала головой, и он остановился.

– Я знаю, все запуталось. Но, Эди, мы справимся. Должны справиться. Без тебя я ничего не смогу. Ты мой мир. – На последнем слове его голос сорвался. – Я никогда не сделал бы тебе больно. Ты должна мне верить.

Ее глаза были красными, лицо ужасно уставшим.

– Но ты сделал. Каждый день, что ты хранил этот секрет, ты врал мне. Неважно, что мы не были вместе тем летом. Это все равно ложь. И это больно. – Они смотрели друг другу в глаза, стоя по разные стороны кровати. Наконец она вздохнула и взяла с кровати свою подушку. – Я не могу остаться здесь сегодня, – проговорила она голосом, лишенным всяких эмоций, и направилась к двери.

– Пожалуйста, не уходи.

Эди замерла в дверях, и все застыло, пока он ждал, что она повернется, но она не повернулась. В следующее мгновение она молча пошла к лестнице.

Глава 15

Лето 2000 года

Мак привык много работать, но не так. Работая летом в отцовской клинике, он всегда уставал к концу дня, но эта усталость была больше умственная, чем физическая. Даже дни на баскетбольной площадке в школе не сравнились бы с работой, которую он выполнял в марине восемь или девять часов в день, большую часть под палящим зноем.

Под конец каждого дня он обгорал – и неважно, сколько крема мазал на свою бледную кожу, – и был выжат, мышцы слабели от таскания холодильных ящиков, причаливания лодок, наполнения кулеров и мытья корпусов.

Самое безумное было то, как хорошо он себя чувствовал, несмотря на полный упадок сил. Он не предполагал, что физическое истощение может приносить облегчение. Вместо постоянного ощущения отцовского взгляда на себе ему приходилось остерегаться рыскающего взгляда Карлы. Вместо родительских ожиданий к земле его пригибал переносной холодильник, который он тащил для мужчин, отправляющихся в пять утра на рыбалку к буровым вышкам. И вместо ослепительно яркого будущего, вьющегося перед ним дорогой из желтого кирпича, был деревянный настил марины, ведущий его от магазина к причалу и лодочной мастерской.

Он не был наивным. Он не сможет работать в марине всю оставшуюся жизнь, как Дэйв с татуировками, чьи амбиции не шли дальше смешивания лучшей «Кровавой Мэри» на побережье залива. Маку требовалось большее, но у него также было предчувствие, что ему нужно меньше, чем говорили все остальные. Что, по их мнению, он хотел. Он точно не знал, чего хочет, но наслаждался тем, что хоть раз сам принимает решения. Он был самостоятельным, и вкус свободы был восхитителен.

И сегодня вечером после смены, которая закончилась в девять, он шел домой. Или по крайней мере в маленький голубой домик тетушки Грэма на сваях – их дом на лето. Он слышал, что некоторые работники доков собирались во «Флорабаму», но не представлял, как будет проталкиваться сквозь толпу посетителей и мириться с пьяными танцующими, толкущимися вокруг. Он завел привычку после возвращения с работы сидеть на причале, наслаждаясь тишиной ночной Олд-Ривер, темная вода которой была спокойной и неподвижной после лодок, гидроциклов и водных лыжников, взбивающих ее поверхность целыми днями. Иногда с ним сидел Грэм, но чаще Мак был один. Но ему нравилось. Казалось, будто вода продолжает звать его даже после завершения всех дневных дел.

Мак направлялся домой, к тому причалу, когда его окликнули. Он обернулся: к нему шел Джефф из лодочного ангара. Одна лямка его комбинезона была расстегнута и просто лежала на груди.

– Есть планы на вечер?

Джефф вытер руки грязной тряпкой и сунул ее в карман.

– Никаких, кроме как свалиться с ног. И, может, положить немного алоэ на шею.

Мак оттянул ворот футболки с чувствительной розовой кожи.

– Бедный малыш. Сгорел?

Джефф ухмыльнулся, и Мак убрал руку от шеи. Продолжил свой путь к парковке.

– Шучу, мужик. Слушай, мне нужна услуга. – Мак остановился. – Мы собираемся отдохнуть компашкой и хотим, чтобы Кэт тоже пошла. Тебя она послушает. Ей в последнее время непросто, и мы хотим поднять ей настроение. Попробуешь позвать ее?

– Она не слушает меня. Думаю, она никого не слушает.

– Говорю тебе, мужик. Ты ей нравишься. Если ты пригласишь ее, есть шанс, что она согласится. Попробуй.

Мак отмахнулся, но слова Джеффа зажгли что-то внутри. Он вздохнул, повел шеей из стороны в сторону, чтобы снять напряжение, и поморщился.

– Она еще здесь? Я ее не видел.

По правде говоря, он с трудом сдерживался, чтобы не следить за ней, и сейчас точно знал, что она в магазине разговаривает с Карлой. Он всего месяц в марине, но складывалось ощущение, будто его с Кэт связывала невидимая нить, отчего он остро осознавал каждое ее движение.

– Она здесь. Внутри. Кто знает? – Джефф пожал плечами. – Может, ждет тебя. – Он подмигнул Маку. Мак закатил глаза и выдохнул. – Сделай это для нас, мужик. С ней намного веселее, поверь мне.

– Да, я слышал, было весело, когда она зарядила тебе коленом.

– Я не говорю, что мне не понравилось. – Смех Джеффа превратился в похотливую ухмылку, и у Мака побежали мурашки. – Но ладно, если захочешь пойти домой и положить лед на обгоревшую шею, я пойму.

Не произнося ни слова, Мак развернулся к магазину. Когда он открыл дверь, его приветствовал поток прохладного воздуха, сопровождаемый вздохом Кэт. Она сидела на высоком стуле за столом, а Карла закрывала кассу.

– Слишком поздно, парень, – хрипло сказала Карла. – Больше никаких покупок сегодня.

Не реагируя на Карлу, Мак сосредоточился на Кэт.

– Я не хочу идти в бар.

– Ты не один такой.

Мак громко и долго вздохнул.

– Но я должен.

– Кто сказал?

– Это пацанские дела. Но есть подвох… мне надо, чтобы ты пошла со мной.

Карла прыснула, потом прикрыла рот ладонью, когда смех перешел в кашель.

– А он дерзкий, надо признать.

Кэт бросила взгляд на Карлу, потом обратно на Мака. Яркий верхний свет падал на ее скулы, подбородок, изгиб шеи.

– Тебе надо, чтобы я пошла с тобой? С чего бы?

Он пожал плечами.

– Сила в количестве. Они засмеют новичка. А ты умеешь заткнуть Джеффа.

Мак задержал дыхание. В присутствии этой девушки он чувствовал себя червяком на крючке, но Карла права. Что-то делало его дерзким.

Кэт пристально посмотрела на него, потом соскользнула со стула.

– Даю тебе час. Потом я иду домой.

– Звучит идеально.

Они пробирались между переплетенными телами и разрозненными комнатами внутри легендарного придорожного бара, проходили мимо окруженных людьми бильярдных столов, огибали танцующих под две разные группы и нашли относительно тихое местечко на верхнем уровне. Мало кто приходил во «Флорабаму» ради тишины и покоя, но именно это они нашли в укромном уголке, пока остальные толпились на танцполах и у множества разных барных стоек.

Их единственный час прошел быстро. Время уже подбиралось к двухчасовой отметке и приближалось к одиннадцати вечера. Усталость Мака загадочным образом испарилась. До этого он подумывал позвонить Грэму и позвать его, чтобы познакомить с Кэт, но передумал. Мак еще ничего не рассказывал своему лучшему другу о Кэт, и что-то удерживало его язык каждый раз, когда он начинал говорить о ней. Потому что на самом деле говорить было нечего. Кэт просто девушка, которая работает на лодке. Девушка, которая, вероятно, жалеет его и пришла сегодня исключительно чтобы защитить его от парней, которым нравится веселиться за его счет. Так что он забыл про Грэма и наслаждался временем с Кэт.