Кодекс Крови. Книга ХIV (СИ) - Борзых М.. Страница 43

— Про игры со временем я не шутил! — вновь вернулся к первоначальной теме разговора аспид. — Убьют!

— Райо, у меня свадьба не консумирована не просто с женщиной, а с целой полубогиней. Опасность быть убитым у меня и так как никогда высока. Поэтому будь хорошим аспидом, эргом и человеком, в конце концов, дай я с долгами расплачусь, и мы вернёмся к этому разговору.

«Караул! Папа сейчас иранского принца на лоскуты порвёт! Помоги, если он тебе живой нужен!» — по кровной связи пришёл зов помощи от Имал.

Я был чертовски зол. Настолько зол, что чуть не сократил количество принцев крови в иранской династии. А вы бы не разозлились, если бы вас выдернули из постели во время первой брачной ночи? Вот я и отправился устраивать Абдул-Азизу большой северный песец.

К Имал я перенёсся порталом, застав посреди лесной поляны смерч из двух кошачьих тел: белоснежного с синими искрами имлиса, отца Имал, и песочно-коричневого Гепардеви. И если принц рассчитывал быстро завершить схватку за счёт своих сил, то он сильно просчитался. Во-первых, его ждал большой сюрприз в виде отсутствия божественных даров на моей территории. А с ними ведь такая засада, пока не воспользуешься, не узнаешь, что исчезли. А, во-вторых, эрг был старше, сильнее и опытнее, за счёт чего наносил серьёзные повреждения гепарду. Правда, и сам успел окропить землю собственной кровью.

Дожидаться, чья возьмёт, я не стал и попросту активировал артефакт Винограда. Виноградные лозы скрутили соперников по лапам и растянули в разные стороны. Кошаки шипели и пытались вырваться из захватов, но не тут-то было.

Имлис меня пока мало интересовал, он был в своём праве, защищая дочь, а вот к Абдул-Азизу у меня резко появились вопросы. И раз уж этот кошак посмел ввалиться на мои земли, как к себе домой, и атаковать моих людей, хм, вернее нелюдей, то и ответ он в этот раз получил сообразный.

Первый удар лозой по заднице принц встретил с недоумением. Его ещё не отпустила горячка боя. А вот второй уже вызвал гневное рычание.

— Да! Если тебя в детстве не научили уважать чужое право собственности, то я восполню пробелы в воспитательном процессе, — я не кричал, нет. Моё гневное шипение вторило свисту лозы, раз за разом опускающейся на зад гепарда.

— Ты вторгся на чужие земли — это раз! Ты проник на ведомственную территорию — это два! Ты напал на ребёнка — это три!

Лозина свистела, стегая кошака, пока он не сообразил сменить ипостась на человеческую. Имлис, к слову, тоже успел успокоиться и с усмешкой, больше похожей на оскал, наблюдал за экзекуцией.

«Он собирался украсть Мирославу, я его людей обезвредил, — отозвался по связи эрг, внося ясность в происходящее, — а когда уж он на дочь кинулся, то не утерпел».

«Ты один был в курсе этого?» — уточнил я у эрга.

«Ну почему же, Жук и остальные тоже их вели и даже нашли местного, кто согласился передать записку. Тому, правда, пришлось дать клятву, что мы не склоняем его к измене и предательству тебя, а просим поучаствовать в спецоперации. Мы думали, что у принца мартовские колокола звенят, а оказалось…»

«Какие колокола? — не понял я. — Что звенит?»

«Бубенцы кошачьи звенят, — хмыкнул имлис. — Если бы он просто на свиданку к Мирке приехал, то и отпустили бы восвояси. А раз уж он херовничать начал…»

Да уж, херовничать… Я опасался, что придётся головомойку кровникам устраивать за несение службы спустя рукава, а оказалось, те технично сопровождали гостей, ожидая развития событий.

«Почему именно ты с ним схватился?»

«Ну так, во-первых, с меня спроса не будет, да и быстрее я многих кровников, а, во-вторых, он на мою дочь кинулся. Я его запах ещё прошлый раз запомнил».

Краткая передышка, кажется, прорвала безмолвие Абдул-Азиза.

— Как ты смеешь⁈ — голос принца сорвался на визг, когда его тело вновь встретилось с лозой. — Я — шехзаде Ирана и Аравии! Уй! Я уничтожу тебя! Ай! Ты пожалеешь! Этот позор…

Я прекратил порку и посмотрел в глаза принцу.

— Ты хотел похитить женщин из моего рода! — говорил я с паузами, донося всю глубину своего презрения.

— Я не знал… — попытался было возразить Абдул-Азиз, но тут же получил прямой удар в челюсть, заставляющий заткнуться.

— Чего ты не знал? Что Мирослава — мой вассал? Или что Имал — мой фамильяр? Мне кажется, мы с тобой ещё во время предыдущей встречи объяснились по этому поводу! А уж за одну фразу: «Я уничтожу тебя», — я тебя по болотам развею. При этом даже пальцем не коснусь! Забыл, что на тебе долг жизни? Поэтому последний раз спрашиваю. Какого хера ты забыл на моей земле?

Каждое слово я сопровождал ударом. Физиономия у принца крепкая, но и моё ускорение с драконьей чешуёй в качестве перчатки разукрасило его под хохлому. Лозы Винограда исчезли, принц осел на задницу посреди поляны, не спеша подниматься на ноги.

— Ты не в Иране и даже не в Дербенте, ты на чужой земле и повёл себя так, что мне тебя только в круг чести вызвать. Тебе напомнить, чем подобные экспромты у князя Рюгена закончились? Или решил, что тот — всего лишь князь, а ты — целый шахзаде, и тебя такая судьба ждать не может? А ещё, Азиз, я знаю, что у тебя есть любимица дочка, Махрениса, твоя радость. Что бы ты сделал, если бы взрослый мужик накинулся на неё с вполне определёнными целями затащить в свой гарем? Молчишь…

Руки чесались упокоить принца прям здесь в болоте поглубже, но здравый смысл шептал, что что-то здесь не так. Абдул-Азиз хоть и имел восточное воспитание, но всё же показался мне достаточно вменяемым, чтобы вести себя настолько нагло. Я даже перепроверил через кровь, а настоящий ли принц передо мной. Мало ли, иллюзию можно на кого угодно навесить. Случай с тремя Мариями Петровнами тому пример. А спровоцировать международный скандал таким образом легче лёгкого. Но нет, кровь принадлежала шахзаде Абдул-Азизу.

Я вспомнил весь тот ворох проблем, которые мы получили после смерти князя Рюгена, и решил делегировать полномочия тем, у кого было время заниматься этими вопросами. У меня же из-за перспективы встречи с богами не было столько свободного времени.

Я уже хотел было набрать в мобилете телефон Медведева, когда чуть пришедший в себя принц задал вопрос, который значительно усложнил и без того непростую ситуацию:

— А ты вообще кто и где я нахожусь?

Охренеть. Приплыли.

Пётр Алексеевич Кречет раздумывал над ситуацией. Казалось бы, какой беды можно было ждать от ёлки? А вот дождались, ёлки-палки. Скоро от любого подарка иностранного придётся шарахаться.

— Наблюдение установили за объектом? — на всякий случай уточнил император.

— Обижаете, — пожал плечами Медведев.

Тот вообще вначале не поверил в информацию от Комарина, но всё же решил проверить, следуя профессиональной привычке. Местные спецы подтвердили зооморфизм французского подарка и его паразитические свойства. Правда, для вида пришлось всё обустроить как весеннюю обрезку деревьев и кустов, чтобы не привлекать внимания конкретно к одному дереву.

— И всё равно не верится, что вот так можно… Хорошо, хоть в Кремле посадили. Дружба народов, мать её… — покачал головой император. — Это же какой масштаб, какой размах… и какая наглость, если он не только в своей стране насажал паразитов, ещё и в другие страны подсунул. И ведь искренне уверовал в безнаказанность.

— Иностранные, думаю, чуть иного толка были, как просветили меня наши учёные, — заметил Дмитрий Фёдорович, — они жрут меньше и заполняют накопители не так быстро. Если у Шен дю Лимузенов за пятнадцать лет эффект проявился, а это три десятка накопителей, то наш не чаще раза в год опустошали. К тому же никто особо не заметил, когда сама защитная сеть Кремля вдруг начала потреблять стабильно больше энергии. Решили, что где-то расход увеличился, да и погрешность в пределах десяти процентов считалась допустимой. Но я не поленился, докладные записки были на эту тему. Вот и выходит, что наш«подарок» защиту Кремля истощал, а если бы посадили где-то в родовых землях, то мог к родовому алтарю со временем присосаться.