Ворожей Горин – Посмертный вестник (СИ) - Ильичев Евгений. Страница 21

Единственное, что меня настораживало, так это скорость, с которой моя сестра из бунтарки, не признающей никаких авторитетов, превратилась в паиньку, рвущуюся к знаниям. На Веру это было не похоже. Я несколько раз пытался вывести ее на откровенный разговор и выяснить-таки, что творится в ее маленькой головке, но раз за разом слышал один и тот же ответ: «Хватит мне без дела сидеть, пора брать ответственность за свою жизнь в свои руки» и все в этом духе. Что ж, флаг тебе в руки, как говорится, да барабан на шею. Программист так программист. Даже если она не встанет на ноги, эта профессия обеспечит ее и из дома, были бы компьютер и сеть.

Из тех событий, что, по моему мнению, послужили триггером к преображению моей сестры, Вера ничего толком не помнила. Ну, или не хотела со мной об этом говорить. Я точно знаю, что с ней беседовал на эту тему наш участковый. Влад Борис несколько раз приходил к нам в гости и проводил с Верой по нескольку часов кряду, но и он ничего из сестры не вытянул. Вера отнекивалась и говорила, что толком ничего не помнит. Собственно, ворожеи так и говорили: они сделают так, что никто ничего помнить об их вмешательстве не будет. Сошлись в итоге на неудачной попытке потрясти родственников покойного миллиардера Олега Горина.

Мне, признаться, такой расклад был на руку. А что? Сестру мою охраняли сотрудники Совета, как и обещал мне отец Евгений. Если учесть клятву, которую мне дала ворожея Пелагея, за безопасность сестры в ближайшее время я мог не беспокоиться, что давало мне карт-бланш на передвижения по Москве и возможность тренироваться в ворожейском ремесле. Как я понял, любое слово в мире Ночи имело определенный вес, а уж клятва тем более, так что за безопасность сестры я не переживал, одной головной болью стало меньше.

По сути, для подготовки к смертельной дуэли с Пелагеей мне были созданы все необходимые условия, и единственной проблемой мог стать дефицит информации. По словам самого отца Евгения, его знания в этой сфере уже совсем скоро оскудеют. Все, что ему и его конторе было известно о ворожеях и их методах воздействия на окружающий мир, он уже рассказал, мне оставалось лишь натренировать необходимые навыки. Правда, что-то мне подсказывало, и мой кот Василий эти мысли подтверждал, что в арсенале его прежней хозяйки было куда больше приемов и возможностей, нежели я к этому моменту изучил. Сам он, в силу своего подневольного положения в иерархии ворожей, особо помочь ничем не мог. Да, он рассказал мне о мире Ночи все, что знал, но, как оказалось, его познания не выходили за рамки того, что знали и так служители Совета. И в итоге выходило, что в процессе моего обучения мой кот мне был не помощник.

Сам я был уверен, что в такой профессии, как ворожейство, должны были быть хоть какие-то источники знаний. Не могли же ворожеи все свои премудрости, секреты и хитрости хранить только в своей голове. Нереально это как-то. Учитывая, сколько всего они знали и умели, какими возможностями обладали, такой объем информации был попросту неподъемным для простого смертного. Это было как минимум непрактично с точки зрения сохранения и передачи информации от ворожеи к ворожее — так или иначе что-то забывалось бы за ненадобностью, а что-то терялось бы за редкостью применения. В итоге на каком-нибудь колене любой ворожейской династии сама профессия ворожеи выродилась бы, превратившись в слабенький дар иллюзионистов-любителей. На практике же все обстояло иначе: ворожеи из поколения в поколение лишь укрепляли свои силы, прирастали знаниями и возможностями, каждое новое поколение становилось сильнее предыдущего. Ну, за исключением семьи ворожей Семеновых, где, по словам того же Василия, самой сильной все же была его хозяйка Варвара. Однако ее внучка Пелагея, по его же признанию, недалеко от нее ушла и к своим годам (по меркам мира Ночи — юным) обладала силой, чуть ли не сопоставимой с бабкиной.

Свои мысли я озвучил Василию, но кот лишь плечами пожал (буквально): мол, ничего такого не знаю, ни о чем таком не помню. Вспомнил я и свой последний разговор с ворожеей Варварой Семеновой. Помнится мне, она говорила, что главное найти ее… а дальше она пропала. Что найти? Ее книгу? Ее тетрадку? Ноутбук? Бересту? Что? Что именно могло быть источником ее знаний? Если таковой вообще имеется, он бы стал для меня неплохим подспорьем в процессе освоения ее силы. Ну, или хотя бы помог быстрее вникнуть в суть профессии. Однако и про этот таинственный артефакт мой кот ничего не знал, причем он отнекивался настолько уверенно, что не верить ему просто не получалось.

— Нет, хозяин, — убеждал меня кот, — ничего такого я у своей хозяйки не видел. Все заклятия и наговоры она шептала на память, и я их знать точно не могу.

Ну, на нет, как говорится, и суда нет. Буду обходиться тем, что имею.

Ладно, все это лирика, главной же задачей на текущий момент было разобраться с представителем власти. Этот самый представитель, вполне себе «ничего такая» девушка лет тридцати, сидела сейчас передо мной с бумажным стаканчиком кофе. Ничего умнее, чем пригласить следователя Екатерину Вилкину (так она мне представилась) в небольшое кафе возле метро, я не придумал. Ну не в лесу же с ней обсуждать столь щекотливую тему, как упокоение пятерых упырей. Кстати, это для меня дело обстояло именно так, Вилкина же расследовала убийства пяти молодых девушек и, судя по всему, я и отец Евгений были для них самыми главными свидетелями, если не сказать — подозреваемыми.

— Итак, — начал я разговор, не забыв накинуть на себя привычную уже личину обаяшки, — о чем вы хотели меня спросить?

— Я? — девушка явно смутилась.

Смущена она была явно не тем, что я задал именно этот вопрос — видимо, дело было в том, что она привыкла видеть меня, скажем так, в моем истинном обличии. А сейчас перед ней сидел привлекательный молодой человек — элегантный, несмотря на простую одежду, аккуратно постриженный. Умный цепкий взгляд, легкая полуулыбка, способная обескуражить или даже обезоружить любую девушку. От меня сейчас пахло дорогим парфюмом, все мои жесты казались ей уместными, подчеркивающими образ красавца-интеллектуала. А еще я был сейчас невероятно сексуален. Некий совокупный облик среднестатистического голливудского красавца не мог оставить равнодушным ни одну женщину на свете. Я мог ее понять — сам бывал в ее шкуре, когда любовался прелестями ворожеи Радмилы. И да, признаюсь, я упивался подобными ситуациями, не раз проделывал такое на своих коллегах. Особенно весело с Косяком выходило, перед ним я представал исключительно в облике молодого Сталлоне, разве что лицо оставалось моим, хоть и отредактированным до безупречности. Завидев меня, замглавврача Косяков, как правило, резко вспоминал о каких-то важных делах в другом конце нашего стационара и быстро сливался. На пятиминутках он меня больше не трогал, ибо аура опасности, которую несла в себе моя личина Рокки Бальбоа, заставляла его инстинкты брать верх. Если коротко, я пугал нашего Косяка до дрожи в коленях. Но вернемся к нашей пикантной ситуации. Затянувшуюся паузу девушка заполнила долгим глотком обжигающего кофе. Эта пауза позволила ей смириться с новыми ощущениями от моего облика и начать наступление.

— Это вы меня подловили и пригласили на разговор. Сказали, что хотите помочь мне разобраться с убийствами девушек.

— Я, как вы выразились, «подловил» вас лишь по той причине, что вы следили за мной.

— Ничего не поделать, — пожала плечами Вилкина, — такая работа.

— Могу поспорить, во мне вы видите главного подозреваемого?

— Продолжайте.

Капитан Вилкина не стала чиниться и изображать невинность. Она уже поняла, что мне все известно и смысла разыгрывать карту «ничего не знаю» нет никакого. Что ж, тем проще будет нам обоим. Я узнаю все, что известно полиции (ну, или почти все), а Вилкина сможет убедиться в том, что полиция сейчас на шаг позади Совета, причем идет не в ту сторону.