Десять ли персиковых цветков - Ци Тан. Страница 44

Император чуть не утонул и был ни жив ни мертв от страха. Поскольку Благородная наложница Чэнь оказалась единственной из наложниц, кто прыгнул в воду и спас его в одиночку, равнять ее на других больше было нельзя. Остальным наложницам из соображения приличий императрица велела тихо плакать в сторонке, и только Благородной наложнице Чэнь дозволили упасть на грудь императора и горестно взвыть:

– Ваше Величество, очнитесь… Вы не можете оставить меня!

Закончив причитать, она приложила руки к груди и выплюнула целый сгусток крови. После того как девушка произнесла еще несколько слов, из ее рта снова брызнула кровь.

Несколько опытных лекарей, поспешно вскочив, отдалили Благородную наложницу Чэнь от императора. Несколько многое повидавших на своем веку лекарей тут же подскочили и поспешили разделить Благородную наложницу Чэнь и императора. Дрожащими руками старики открыли свои ящики с лекарствами и поторопились проверить пульс спасенных. Каждый из них задавал вопросы и щупал пульс. Лодка наконец-то продолжила движение. Управлявшему лодкой больше не нужно было тщательно следить за ее положением. Стоило наследнику престола отдать приказ, как лодка, гордо подняв паруса и рассекая водную гладь, на полной скорости поплыла в сторону Императорского дворца.

Я вернулась на корму и попросила молодого евнуха, который по моей просьбе разыскал Юань Чжэня, принести мне кувшин воды. Злой рок больше не преследовал юношу, но, к несчастью, произошедшее помешало Верховному владыке Дун Хуа встретиться с той красавицей. Конечно, я понимала, что у владыки очень много дел, ему нелегко найти время даже на одно перерождение. Мне было жаль, что я разрушила его единственный шанс испытать любовь.

Вытерев пот, я сделала глоток воды. Я нелучшим образом выполнила работу. Но, хотя мне и не удалось сделать все идеально, все же я справилась с основной задачей. Я посчитала на пальцах, сколько времени провела в мире смертных. Это место за мое длительное отсутствие не стало интереснее. Я решила, что завтра отправлюсь в даосский монастырь, что расположен за дворцом, и попрощаюсь с матерью Юань Чжэня: нужно довести начатое до конца. А затем вернусь в Цинцю. Правда, сейчас в моем теле нет ни цуня магической силы, поэтому непонятно, как я смогу попасть домой.

Фэнцзю говорила мне, что после празднования дня рождения бодхисаттвы Вэй То, первого дня шестого месяца, когда Дун Хуа встретит свою возлюбленную, она уйдет. Хотя судьба Верховного владыки несколько изменилась, это ее не касается. Кроме того, сегодня она, рискуя жизнью, бросилась спасать императора. Теперь с уверенностью можно сказать, что она полностью вернула свой долг. Я рассчитывала после захода солнца найти Фэнцзю и на следующий день отправиться с ней в Цинцю.

Вернувшись в Бамбуковый двор, я прилегла вздремнуть. На дворе стояла ночь, когда меня разбудили мягкие руки служанки. Наскоро перекусив, я попросила ее принести фонарь и сопроводить меня в Лотосовый двор. Даже при дневном свете в лабиринтах дворца легко было заблудиться, а ночью, когда горели лишь фонари, тускло освещавшие пространство вокруг, те, кто, подобно мне, прожил здесь меньше двух месяцев, еще больше путались и не могли разобраться в дворцовых строениях. Однако служанка, которая несла фонарь, прекрасно ориентировалась, так что я молча следовала за ней, чувствуя, как мое сердце наполняется восхищением этой девушкой.

Мы проходили мимо беседки в саду, когда на моем пути возник, словно из ниоткуда, Юань Чжэнь. Служанка поклоном поприветствовала Его Высочество. Юноша, прятавший руки в рукавах, вяло ответил ей. Повернув голову и искоса взглянув на меня, он сказал:

– Мне нужно кое-что обсудить с вами, наставница. Не могли бы вы пройти со мной в беседку?

Я приблизилась к нему. Юноша выглядел немного смущенным. Мое сердце пустилось вскачь. После утреннего происшествия я не видела Юань Чжэня: он весь день провел со своим отцом. Его лицо… неужели красная нить судьбы до сих пор связывает его с той девушкой? Если дела обстоят подобным образом, значит, книги Жизни Звездного владыки Сы Мина – действительно сильнейшие артефакты.

Юань Чжэнь провел меня в беседку и пригласил присесть. Со стороны озера подул прохладный ветерок. Взглянув на его, полное любовной тоски, лицо, я молча села на каменную скамью. Он долго стоял, чему-то радуясь, затем медленно достал что-то из рукава и осторожно, словно у него в руках нечто очень ценное, протянул мне со словами:

– Наставница, посмотрите, вы находите это милым?

Я, наклонившись, посмотрела на предмет в его ладони. На душе у меня стало тяжело, однако я не выдала себя взглядом, подумав: «Юань Чжэнь, беспокойный ты ребенок, неужели ты не знаешь, что у тебя в руках?»

Конечно, он ни о чем не догадывался, поэтому восторженно произнес:

– В полдень, после того как лодка причалила к берегу, мне пришлось успокаивать чиновников, поэтому во дворец я возвращался последним. И тут с неба упала эта милая кроха. Конечно, она не так уж и мала: когда раскидывает крылья, те могут занять половину комнаты. Какая невероятно величественная птица! Всего мгновение – и она ростом с меня! Но кроха столь сострадательна, она побоялась ранить меня, поэтому уменьшилась и теперь помещается у меня на ладони…

Сидевшая на ладони «кроха» была не кем иным, как птицей пэн, что принадлежала самому Будде. Сейчас гигантская птица была размером с воробья. Однако продолжала переливаться золотым светом. Было видно, что птица очень расстроена. Когда она услышала слова «милая кроха», ее передернуло.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что к лапам птицы привязан колокольчик. Такой колокольчик – большая редкость. Первоначально он назывался «Сковывающий бессмертных колокольчик». Этот предмет использовался для того, чтобы сдерживать способности магических зверей и птиц. Неудивительно, что птица пэн не могла вернуть свой настоящий размер. Ей пришлось остаться маленьким кусочком мяса на разделочной доске, который вот-вот отправят в суп.

Она спускалась таким чудовищно медленным образом, что я испугалась: вдруг еще мышцу потянет? Похоже, мои опасения оправдались, иначе как бы она оказалась в ладонях Юань Чжэня?

Взглянув на колокольчик, привязанный к лапе птицы, я погрузилась в раздумья. Юань Чжэнь, подойдя ближе, сказал:

– Я хотел показать ее вам, наставница. Когда мне было двенадцать или тринадцать лет, за монастырем обнаружился дух львицы, которая пожелала стать моей спутницей и катать меня на спине. Наставница сразу же подарила колокольчик моей ручной львице. Позже мою львицу увел дух льва с соседней горы, и этот колокольчик лежал без дела, но теперь он пригодился для милой крохи.

Птицу снова передернуло от такого обращения. Я, кивнув, попыталась образумить его:

– Я понимаю, что вы хотели помочь, но, видите ли, у этой… у того, что вы сжимаете в руках, уже есть хозяин. Если вы оставите ее себе, хозяин, обнаружив пропажу, отправится на поиски, и, боюсь, в этом случае никому не поздоровится.

Юноша нахмурился и, стараясь скрыть обиду, произнес:

– Вот поэтому я решил посоветоваться с вами. Вы мудрый человек, скажите, могу ли я оставить эту милую кроху себе? Милая кроха – волшебная птица, ее хозяин, вероятно, бессмертный. А вот я самый обычный человек, срок жизни которого ограничен. После моей смерти нужно будет обязательно вернуть птицу хозяину.

Я посмотрела на «милую кроху», которая изо всех сил качала головой. Однако сейчас она была лишь птицей, которая вовсе не так проворна, как когда она обращается в человека. Из-за энергичной тряски головой затряслось и маленькое туловище птицы. Юань Чжэнь, подойдя вплотную ко мне, сказал:

– Наставница, смотрите, милая кроха хочет, чтобы я взял ее себе, как же здорово!

Птица тут же упала, притворившись, что бьется в предсмертных конвульсиях. Юань Чжэнь со смесью печали и надежды на лице смотрел на меня, и тогда, в порыве эмоций, я ощутила, что в его словах есть доля истины. Следует признать: я отняла у него шанс на любовь, и теперь его жизнь, которая должна была быть насыщенной, пройдет очень скучно. Если рядом с Юань Чжэнем будет эта волшебная птица, которую он полюбит всем сердцем, она, во всяком случае, послужит ему утешением.