Десять ли персиковых цветков - Ци Тан. Страница 88

Мне не довелось пережить те незримые изменения внешнего мира, что перемалывают основы мироздания и ввергают народ в пучину бедствий, однако за те семьдесят тысяч лет, что я скрывалась в Цинцю, Великое озеро пересыхало семьсот семьдесят девять раз. На моих глазах гора Ехоу, которая каждые сто лет сдвигается на один чжан, перешла из владений семьи Чжу Инь во владения отца и матушки. Семьдесят тысяч лет – это добрая половина моей жизни. И все это время я была занята одним-единственным делом: ожиданием пробуждения моего наставника. И теперь он наконец очнулся!

Стоявший рядом Чжэ Янь тяжело вздохнул:

– Все же не зря мальчишка Е Хуа потерял столько лет совершенствования.

Меня переполняла печаль, когда я склонила голову в ответном кивке.

Четвертый брат, смеясь, произнес:

– Я слышал от Чжэ Яня про принца Е Хуа, вот уж кто и вправду влюблен! Однако судьба сыграла с тобой злую шутку. Только ты отдала долг высшему богу Мо Юаню, как уже снова оказалась должницей – теперь принца Е Хуа. Семьдесят тысяч лет ты поила наставника кровью из своего сердца. Как же ты рассчитываешь вернуть Е Хуа сорок тысяч лет совершенствования?

Я раскрыла веер, чтобы спрятать слезы, и ответила:

– Я все-таки собираюсь стать женой Е Хуа. Мне кажется, супруги должны жить в любви и понимании, а не держать в уме, кто перед кем в долгу.

Стоявший на облаке Чжэ Янь, фыркнув, произнес:

– На этот раз ты верно рассуждаешь.

Би Фан поздравил меня, и я поблагодарила его в ответ. Чжэ Янь и Четвертый брат продолжили свой путь. Развернув облако, я направилась за ними.

Е Хуа может немного подождать. Когда я только начала учиться на горе Куньлунь, я, как ученица, редко проявляла почтительность к Мо Юаню, моему наставнику. Когда я повзрослела и поумнела, отдавать ученический долг было поздно – Мо Юань уже лежал в пещере Разноцветного пламени.

Теперь же я чувствовала себя такой счастливой! Мне не терпелось оказаться рядом с ним, чтобы показать ему, что его младший ученик повзрослел, стал серьезным и осознал, что такое дорожить близкими. «Наставник, с вашим юным Семнадцатым все хорошо…»

Поскольку во времена ученичества мне приходилось притворяться юношей, я решила и сейчас принять облик Сы Иня. Однако Чжэ Янь остановил меня, сказав:

– Я с уверенностью могу предположить, что мудрый Мо Юань давно разглядел в тебе девицу, просто держал это в тайне, чтобы не бросать тень на доброе имя твоих родителей. Ты все еще думаешь, что водила его за нос все эти годы?

Я убрала веер и со смехом ответила:

– И то верно, заклинание матушки могло одурачить моих товарищей, но вряд ли способно было обмануть наставника.

Когда мы одолели половину горы Фэнъи, я вырвалась вперед, и мне в нос ударил душистый аромат лунного лавра [114]. Вдохнув осеннего воздуха, я оказалась в пещере Разноцветного пламени. В дальнем углу пещеры, где клубился густой туман, находилась ледяная постель Мо Юаня.

В это столь важное мгновение мои глаза застило мутной пеленой. Быстро проведя по ним рукой, я почувствовала влагу на тыльной стороне ладони. У постели виднелся чей-то силуэт. Пошатываясь от волнения, я сделала несколько шагов. В фигуре, прислонившейся к ледяной постели, я узнала моего наставника, Мо Юаня.

Наклонив голову, он рассматривал вазу, в которой стояли обыкновенные полевые цветы. Его манера держаться за эти семьдесят тысяч лет ничуть не изменилась, однако, взглянув на меня, он едва смог скрыть подступившие слезы.

Семьдесят тысяч лет назад мы с соучениками по очереди прибирались в комнате, которую занимал Мо Юань. У меня был один приятный ритуал: мне очень нравилось оставлять ему цветы. После моего ухода в комнате непременно появлялась ваза с небольшим букетом сезонных цветов. Мо Юань частенько внимательно смотрел на меня, а затем одобрительно улыбался. Каждая благосклонная улыбка наставника дарила мне чувство невероятной гордости.

Мои шаги потревожили Мо Юаня; обернувшись, он коснулся рукой щеки и с едва заметной улыбкой обратился ко мне:

– Семнадцатый? Это и впрямь ты! Подойди-ка сюда, дай мне взглянуть на тебя. Как же ты вырос!

Мне удалось выпрямиться, и я направилась к нему, однако сердце отбивало удары, словно барабан, а перед глазами все расплывалось. На дрожащих ногах я подошла ближе и, всхлипнув, громко окликнула наставника. В этом крике смешались обуревавшие меня радость и горькая печаль.

Крепко схватив меня за плечи, он произнес:

– Почему ты выгядишь так, будто вот-вот расплачешься? Кстати, красивое платье.

Из завесы тумана появился Чжэ Янь, за ним – Четвертый брат, который с улыбкой сказал:

– Вы проспали целых семьдесят тысяч лет, но наконец пробудились.

В пещере было довольно прохладно, и я чихнула. Четвертый брат поспешил вывести меня наружу. Чжэ Янь и Мо Юань тоже двинулись к выходу из пещеры.

За исключением Девятого ученика, Лин Юя, которого Мо Юань спас и взял в ученики, родители остальных моих шестнадцати соучеников занимали видное положение на Небесах. Когда Мо Юань покинул мир живых, старшие товарищи несколько тысяч лет искали меня, но их поиски были тщетны. Позже их семьи призвали сыновей вернуться, чтобы каждый из них мог выполнить свое предназначение.

Как-то раз Четвертый брат нанес тайный визит на гору Куньлунь. Возвратившись, он поведал, чуть ли не плача, что в некогда процветающей школе остался лишь Лин Юй да несколько мальчишек. Жалкое зрелище! Я не знала, как рассказать об этом наставнику, если вдруг он спросит меня о школе. С неспокойным сердцем я летела в Лисью пещеру. Однако я и предположить не могла, о чем он спросит в первую очередь.

После того как наставник расположился в Лисьей пещере, Ми Гу заварил чай, и я собиралась поднести всем по чаше. Пока я разливала горячий напиток, Мо Юань, воспользовавшись паузой, обратился к Чжэ Яню:

– В то время как я спал, тебе, верно, доводилось видеть юношу, очень похожего на меня?

Чайник в моих руках опасно накренился, и кипяток вылился на колени Четвертого брата. Он улыбнулся мне сквозь стиснутые зубы и стоически смахнул капли воды с колен.

За многие годы мне встретился лишь один бессмертный, поразительно похожий на Мо Юаня, и этот бессмертный – мой жених, Е Хуа. Принц был так похож на наставника! Хотя сначала это показалось мне странным, я и подумать не могла, что он как-то связан с Мо Юанем. Я решила, что, видимо, все привлекательные мужчины, достигнув зрелости, похожи друг на друга. Е Хуа был так прекрасен; конечно, он напоминал мне наставника. Однако, судя по вопросу Мо Юаня, этих двоих объединяло нечто большее, чем просто внешнее сходство. Навострив уши, я внимательно слушала. Чжэ Янь, рассмеявшись и искоса взглянув на меня, ответил:

– Такой юноша действительно существует, и ваша ученица прекрасно с ним знакома.

Я почувствовала, как от взгляда Мо Юаня мои щеки предательски краснеют. Мне было немного неловко: все это выглядело так, будто двое возлюбленных собирались пожениться без ведома родителей, однако, на беду, состояли в родстве с весьма словоохотливой сестрицей, которая без зазрения совести разболтала всем и каждому об их тайной связи.

Чжэ Янь несколько раз мне подмигнул, меня же чуть не перекосило. Однако лучше всего было притвориться, что все в порядке, поэтому я с напускной непринужденностью сказала:

– Юноша, о котором говорит наставник, ха-ха, это жених вашей ученицы… Ха-ха-ха, а также наследник Небесного престола, ха-ха-ха…

Мо Юань сделал глоток чая. Он долго хранил молчание, прежде чем хладнокровно произнести:

– А он выбрал подходящую девушку.

Подняв на меня взгляд, наставник спросил:

– Как зовут твоего жениха? Когда он появился на свет?

Я честно ответила на его вопросы. Произведя в уме некоторые подсчеты, он спокойно сделал еще один глоток чая.

– Семнадцатый, ты поймала в свои сети моего младшего брата.

Я стояла словно громом пораженная и через силу смогла вымолвить лишь недоуменное «Что?».