Благословенный. Книга 5 (СИ) - Коллингвуд Виктор. Страница 34

Уильям Хайд Волластон обещал подумать.

Вернувшись в Лондон, он затеял переписку с нашей Академией наук, и через два года приедет в Пеллу в длительную творческую командировку. Здесь он откроет способы получения палладия, вольфрама, родия, титана, тантала, ниобия, магния, йода и брома. Вернувшись в Англию через 10 лет он до конца жизни будет безуспешно добиваться открытия в Лондоне научного центра, подобного Пелле.

Кроме того, англичанин Гершель согласился изготовить по нашему заказу гигантский 200 кратный астрономический телескоп, обещая самое наивысшее качество линз. Телескоп этот станет основой для давно задуманной мною Пулковской обсерватории. Французские химики во главе с мосье Вокленом разработали способы промышленного получения никеля, хрома, работу с полиметаллическими рудами Урала, а также способы очистки от примесей меди, цинка и других металлов. И ещё множество учёных со всего мира внесли свой вклад в развитие науки, работая в лабораториях Пеллы и публикуя результаты в специальном издании: журнале «Вестник Афины».

Глава 15

Надо сказать, что вступление Пруссии в войну с Данией не стало для нас особенной неожиданностью. У пруссаков (и, если шире — у немцев) к Дании давно был счёт за Шлезвиг и Гольштейн. Эти провинции давно уже принадлежали Дании, хотя Гольштейн был германоязычным, а в Шлезвиге применялись и датский, и немецкий языки с преобладанием последнего. Принц Людовик Прусский, брат действующего короля Фридриха-Вильгельма III, принимал большое участие в судьбе этих провинций и много хлопотал о присоединении их к Королевству Пруссии. И Форин оффис посредством принца стал склонять Берлин к выступлению против датчан.

Пруссия, долго воевавшая с революционной Францией, не горела желанием ввязываться в новую войну. Но англичане предложили огромную субсидию и возможность овладеть Шлезвигом, Гольштейном и Шведской Померанией в придачу. Более того, для соединения территорий Шлезвиг-Гольштейна и Пруссии англичане пообещали поступиться частью территории Ганновера! К тому же, война против Дании, да ещё и в союзе с Англией, обещала быть лёгкой. А о том, что у Дании есть секретный договор с Россией, пруссакам никто не сообщил…

В начале августа корпус герцога Браундшвейгского вступил в Шведскую Померанию, а армия под общим командованием самого молодого короля Фридриха-Вильгельма III при поддержке английского корпуса генерала Маккензи пересекла датско-прусскую границу и двинулась на Киль. Датская армия, имевшая втрое меньше сил, сосредоточилась на обороне крепостей. Крепость Фридрихсорт, форты Холтенау, Прис и Ребсдорф были заняты войсками. Через несколько дней началась долгая осада Киля.

По доходившим до меня разведывательным данным, уже в датском походе пруссаки стали испытывать трудности. Прусская армия хорошо умела отбивать шаг на плац-парадах, но была совершенно не подготовлена к реальной войне. Это был насквозь сгнивший механизм, который не только утратил боевую мощь времён Фридриха Великого, но ещё и деградировал. Огромное внимание уделялось внешней форме армии: содержанию в уставном порядке кос и буклей солдатских париков, за неправильную длину кос пороли нещадно. Зато, когда достали из арсеналов ружья, многие из них оказались непригодны. У оружия, имевшегося в войсках, от регулярной чистки кирпичом настолько истончились стенки стволов, что ружья не выдерживали стрельбы боевыми патронами и массово разваливались в руках. У солдат не было ни шинелей, ни жилетов, ни кальсон, летом — даже суконных брюк. Процветало дезертирство. Солдаты постоянно дезертировали (особенно отличались этим этнические поляки), в обучении процветали шпицрутены и мордобой.

Солдаты жили впроголодь. Обычно прусский воин получал паек из 2 фунтов плохо пропеченного хлеба ежедневно и 1 фунта мяса в неделю. Противоположность этому представлял мир господ-офицеров. Они и на войне ни в чём себе не отказывали. Войска сопровождал огромный офицерский обоз. Все, что было привычным для них в мирное время, они возили с собой: один — молодую любовницу, второй — искусного повара, третий — фортепиано. Бесконечный обоз, разрешенный им уставом, офицеры ещё и увеличивали телегами и экипажами, в которых часто возили семьи с обслугой. Таким образом, громоздкая, неповоротливая, обремененная бесконечными обозами, прусская армия передвигалась с медлительностью, которая представилась бы удивительной даже для XVII столетия. Как постановила Высшая военная коллегия: «…лучше несколько больше обременять себя на марше, чтобы с большей уверенностью победить врага, чем идти налегке и затем потерпеть поражение». Поэтому едва прусская армия начала движение, она начала трещать по всем швам. И исправить это было нельзя

Впрочем, и наше положение на тот момент тоже нельзя было назвать безоблачным. Армия находилась в процессе перевооружения; численность её сравнительно с екатерининскими временами не возросла, а даже несколько снизилась. Вообще, я не хотел воевать ни с пруссаками, ни с кем-либо другим, надеясь, что в нужно е время использую против Пруссии польские войска. Таковые, однако, по состоянию на середину 1799 года составляли всего тридцать шесть тысяч штыков. Увы, этого было катастрофически мало для войны с Пруссией, располагавшей двухсоттысячной армией. Конечно, можно было рассчитывать на возвращение поляков из Висленского легиона, состоявшего на французской службе, и, разумеется, сколько-то их встанет под знамёна Костюшко уже на месте — в Великой и Малой Польше. Однако на существенные пополнения рассчитывать не приходилось. А следовательно, нужно было подпереть поляков русским контингентом.

И, в результате, к 36 тысячам польских войск была добавлена 81 тысяча испытанных наших войск, уже не раз сражавшихся под началом Суворова. Поляки базировались под Уманью, силы Российской армии концентрировались в районе Белосток-Гродно. Поляками командовал Костюшко, Суворов должен был принять под командование русскую армию.

Тадеуш Костюшко смог наладить связи с варшавскими патриотами. Те обещали вооружённое выступление, но я на этот счёт имел некоторые сомнения. Поляки часто обещают больше, чем делают.

* * *

Так или иначе, но прежде всего надо было составить план компании. И оказалось, что если на бумаге Пруссия располагала мощными 200-тысячными силами, то на деле ситуация была иной.

Прежде всего, более 50-ти тысяч было выделено на войну с Данией, и теперь они мёрзли где-то в Гольштейне, осаждая датские крепости и гарнизоны. Теоретически при неблагоприятном развитии событий пруссаки могли бы перебросить эти войска в Польшу, но если к тому времени их Восточная армия будет разгромлена, толку от этого уже будет мало.

Ещё 60 тысяч было разбросано по гарнизонам и крепостям. Прежде всего, пруссаки не доверяли Франции, и вынуждены были держать значительные силы на линии реки Эльбы. Кроме того, такие мощные крепости как Кольберг, Кёнигсберг, Торн, Данциг, Бреслау, требовали гарнизонов. Поэтому прусская «полевая армия», способная совершать манёвры и искать сражения с решительными целями, была сравнительно невелика, даже с союзными контингентами не превышая 90 тысяч.

Исходя из этих цифр мы и обсуждали план предстоящей компании.

* * *

Первым делом был всесторонне рассмотрен проект предложенный начальником штаба Каспийской армии полковником Толем.

— Сия диспозиция предусмотрено на случай действительного начала восстания в Варшаве и отвлечения туда основной массы прусских войск. Пользуюсь малолюдством противников иных местах мы должны войти в пределы Восточной Пруссии и скорейшим образом овладеть Кёнигсбергом. По достижении всех задач вам следует обратиться против Варшавы и сокрушить основные силы пруссаков, ослабленных к тому времени боями с польскими инсургентами — пояснял Карл Фёдорович.

— Понятно. Ваш план в целом ясен. Есть ли у кого-то ещё соображения? — спросил я.