Белое на белом (СИ) - Костин Константин Константинович. Страница 18

Впрочем, надежные люди — понятие расплывчатое. Никакая личная преданность — и уж тем более услужливость — не заменит профессионализма. Возьмем, к примеру, ресских брави…

2

История ресских наемных убийц до Диких веков не дотягивала, но вплотную к ним примыкала. Люди, которые могли убить того, кто мешает тебе жить и наслаждаться каждым прожитым днем, появились тогда, когда личное прекращение чужой жизни стало считаться дурным тоном. Первоначально брави были шайками бывших солдат-наемников, в начале одиннадцатого века, в краткий промежуток без войн, получивший название Тихой дюжины, бродивших по городу и задиравших всех тех, кто казался им недостаточно мужественным и достаточно слабым. Бесконечными драками с горожанами, городской стражей, небогатыми дворянами, опять городской стражей, солдаты пытались восполнить то ощущение кипящей крови, которого так не хватало им после окончания войны. Кем был тот, кто заплатил одной из шаек за то, чтобы следующим убитым оказался нужный — а вернее, совершенно ему не нужный — человек, так и осталось неизвестным. Нанимающие убийц крайне редко заботятся о том, чтобы их имена остались в анналах истории.

Когда Тихая дюжина закончилась большая часть брави вернулась к битвам и сражениям, а меньшая… А меньшая решила, что убивать и воевать — разные вещи. Убивать проще. И безопаснее.

В настоящее время брави уже не были теми отчаянными задирами. Различные команды — хотя они предпочитали, чтобы их называли «школами» — специализировались на различных способах «приобщения к большинству». «Капуччи бьянко» предпочитали дистанционный способ: луки, стрелы, арбалеты… Огнестрельное оружие они считали слишком громким и потому почти не пользовались им, хотя, говорят, они заплатят огромные деньги тому, кто создаст бесшумное ружье. «Квартеросетте» были мастерами несчастных случаев: падение с лошади с переломом шеи, утопление во время катания на лодке… «Гли оччи верде» сменили шпагу и звон клинков на острый стилет и тишину скрытного проникновения, из-за чего всегда ссорились с по большей части состоящими из фаранов членами «Лионе неро», которые обожали взрывы и пожары. Фараны в Рессе были вне закона, поэтому заниматься своим обычным ремеслом — подделкой и мошенничеством — им было крайне трудно.

Пока канцлер не выбрал, от какой именно хвори умрет король, но точно знал, что жить его величеству осталось недолго. Канцлер желал своему государству исключительно блага, король, возможно — тоже, но их мнение о благе несколько расходились.

3

Узкий пустой переулок. Несколько снежинок плавно слетает вниз на припорошенную землю. Три курсанта школы черносотнецев. И никого больше. Особенно одноглазого, которому некуда было деться и который просто исчез.

Цайт посмотрел вверх, хотя шансов на то, что незнакомец улетел, было мало. Птицы таких размеров обычно не летают. Страусы там, дрофы…

Вольф тоже посмотрел наверх. Оттуда на них глядела Младшая луна, как бы говоря…

— Мы идиоты.

Ксавье, в отличие от своих товарищей, не выпил ни капли, соблюдая свое воздержание, поэтому он взгляд опустил. На земле переулка лежал тонкий слой свежевыпавшего снега. На котором четко чернели отпечатки сапог одноглазого. Они шли по переулку, доходили до стены и… И все.

— По стене поднялся? — Цайт недоверчиво прищурился. В возможность обычного человека в несколько секунд вскарабкаться по стене, самое низкое окно которой — на уровне второго этажа — верилось слабо. Но в призраков проходящих сквозь стены Цайт не верил совсем.

— Идиоты мы не поэтому. Почему мы сразу же не посмотрели на следы Йохана? — Ксавье со щелчком вогнал шпагу обратно в трость.

Вольф бросился обратно, к выходу из пивной, первым.

Снег у крыльца уже был основательно истоптан, с десяток черных цепочек следов тянулись вдоль по улице.

— Это не то, — Ксавье, низко склонившись, рассматривал следы, — эти идут в пивную. И эти… И эти… А эти из пивной, но это не след Йохана… И этот… А это опять в пивную… Вот! Вот его след!

Кончик трости указал на следы, пересекавшие улицу наискосок.

— Откуда ты знаешь? — скептически спросил Цайт. Вольф, уже рванувшийся было по следу, приостановился.

— Это сапог Черной сотни, по рисунку подошву видно, и размер ноги Йохана. Разве что где-то здесь еще есть курсанты.

Троица отправилась по следу пропавшего товарища. След шел прямо, как будто человек точно знал, куда направляется. Или как будто ему было все равно куда идти.

— Не ожидал такого мастерства следопыта от аристократа, — Цайт поравнялся с Ксавье.

— С чего ты взял, что я — из аристократов?

— Ты бы видел себя в первый день. Выражение лица человека, который привык, чтобы ему и чай подавали не меньше трех слуг и в туалет он ходит исключительно в сопровождение фанфар…

— У нас был такой большой замок, что пока найдешь герольда — до туалета добежать уже не успеваешь. Вот и пришлось учиться искать слуг по следу…

— А ты откуда?

Ксавье быстро глянул на Цайта: не мог тот забыть о том, что их прошлого больше не существует.

— Из Драккена, — коротко ответил он.

— Ух ты. А у вас там правда живут вампиры?

— Нет.

Ходили слухи, что герцоги Драккен — вампиры все, поголовно.

— А…

— Нет.

— Что «нет»?

— Все слухи о драккенцах — нет. Неправда.

След пересек широкую улицу, освещенную газовыми фонарями. Здесь его затоптали с десяток ног, но он шел прямо и продолжился на примыкавшей улице особняков. Здесь фонарей было меньше, но рассмотреть происходящее они позволяли, да и свет двух лун делал возможным рассмотреть детали. Например, сейчас на улице не происходило абсолютно ничего.

— Все-все? — не отставал от Ксавье досужий Цайт.

— Все-все.

— И…

— Этот тоже.

— А…

— И этот тоже.

— Ксавье, ты шутишь?

— Тихо! — шикнул резко остановившийся Вольф.

Сейчас он и впрямь напоминал почуявшего добычу волка: напряженный, устремившийся вперед, в сторону узкого прохода между двумя особняками. След Йохана, внезапно закружившийся по улице, сворачивал именно туда. И именно оттуда два человека вытаскивали безжизненное тело в черной одежде. Носки сапог тела волочились по земле, чертя две полосы поперек цепочки следов, в светлых волосах белел снег…

Йохан!

— Прошу прощения, господа… — трое курсантов подошли к двум «грузчикам». Шпаг не было ни у кого, кроме Ксавье, поэтому перевес был на стороне Черной сотни.

«Грузчики» опустили тело на землю и выпрямились.

— Сегодня прекрасная двулунная ночь, юноши. Почему бы вам не насладиться ею в другом месте? — произнес один из них.

— Мы бы с удовольствием, — вышел чуть вперед Ксавье, — но, к сожалению, нам нужен наш товарищ, которого вы так неаккуратно транспортируете…

Незнакомцы не стали спорить или доказывать, что парни обознались. Они просто мгновенно поменяли расклад сил.

Правый выхватил нож, в руке левого появился пистолет.

Капсюльный пистолет «Лам». Шесть зарядов. Ровно в два раза больше, чем нужно.

На мгновенье ситуация замерла. А потом взорвалась.

4

Пистолет не предназначен для того, чтобы им пугать. Если человек не испугался подойти ночью на улице к незнакомому человеку, то и пистолета он, скорее всего, не испугается.

Пистолет должен стрелять. Или лежать в шкафу.

Незнакомец об этом прекрасно знал, поэтому стрелять начал почти тут же. А вот сноровки в обращении с этим оружием у него явно не было. Потому что первым же выстрелом он промахнулся.

Ксавье, в которого, собственно, и промахнулись, бросил свою трость Вольфу и прыгнул сквозь облако порохового дыма на стрелявшего и выхватил у того пистолет. Попытался выхватить. Получил удар под ребра, и вдвоем со стрелявшим покатился по земле. Пистолет отлетел далеко в сторону.

Вольф выхватил шпагу и человек с ножом лишился последнего шанса. Два быстрых выпада — и он мешком опустился на землю, роняя нож и кашляя кровью.