Полуночный охотник - Семенова Мария Васильевна. Страница 13

«Помоги, сестрица…»

Кайя прикусила губу. Взглядом гейды она видела, что рот девочки неподвижен. Голосок звучал прямо в голове.

– Ты мертвая, – не вопрошающе, а утвердительно сказала Кайя.

И с силой опустила весло в воду, уводя лодку от берега.

«Помоги, сестрица!» – раздался горестный призыв позади.

– Ищи другую добычу, голодный дух! – процедила сквозь зубы Кайя, работая веслом.

Она быстро гребла, не оборачиваясь, по протоке между двумя поросшими сплошным лесом берегами. Здесь стало совсем мелко, даже сквозь бурую торфяную воду виднелись камни на дне. Берега постепенно сходились – и чем уже становилась протока, тем сильнее беспокоился оляпка. «Не надо мне в ту сторону, – поняла его тревогу Кайя. – Повернуть бы…»

Вдруг прямо перед ней, перегораживая путь, бесшумно поднялся из воды призрак девочки. Кайя резко воткнула весло в дно и развернула лодку боком, едва не черпнув бортом воду.

«Не бросай меня здесь одну, прошу тебя! – раздался жалобный голосок. – Меня уже один раз бросили!»

Кайя нахмурилась, придерживая лодку посреди протоки. Девочка маячила перед ней, едва касаясь стопами поверхности, умоляюще глядя неподвижными, светлыми, как морская вода, глазами. Совсем малышка – верно, лет пяти-шести… Столько же было Кайе, когда она потеряла свою семью…

– Как ты умерла? – строго спросила Кайя.

«Меня оставили на острове, на одиноком камне… Мое племя заблудилось здесь, в черных протоках… Я стала даром здешнему сайво, чтобы он пропустил нас…»

Холодок пробежал по спине Кайи.

Скверная встреча! Духи брошенных или принесенных в жертву детей очень опасны. У сихиртя и саами множество страшных сказок о детях, оставленных в голодные годы в тундре. Даже мертвые, их духи никогда не отстанут от своего племени. Они молят о помощи, но на самом деле хотят лишь одного – еды…

«Сейчас попросится ко мне в лодку, – подумала Кайя. – Или начнет стенать, что ей холодно, чтобы я обняла и согрела…»

– Чего ты хочешь от меня, бродячая душа? – буркнула она вслух. – Мне нечем тебя накормить. И моей крови ты не получишь!

«Лишь об одном прошу, сестрица: похорони мои кости! Они тут, недалеко, где высится среди омута дед-камень… Мои кости клюют птицы, и я корчусь от ударов их клювов… Их палит солнце, и я мучаюсь, словно меня жгут огнем… Они трескаются от мороза, и я мерзну до самого лета… Отдай мои кости земле, и я перестану страдать…»

– Бедняжка, – пробормотала Кайя.

Внутри нее боролись сострадание и недоверие. Да, бродячий дух, но… Девочка, брошенное дитя, молит о помощи. И как не помочь ей – даже мертвой? Тем более мертвой… Неужели она откажет погибшему ребенку в такой малости?

…Бабка Морошка всегда повторяла, что их род во времена скитаний в чужих землях хранили боги. Сихиртя ни разу не плутали в непроходимых чащах, обходили самые гиблые трясины… Только в последнюю зиму пришлось положить несколько стариков на погребальные сани и оставить пурге… Но никогда, даже в самые трудные дни, они не приносили в жертву детей.

«А я была бы первой, кого отдали бы духам в уплату за верную тропу, – думала Кайя. – Судьба этой девочки могла быть моей судьбой. И это мои кости могли бы гнить на камне среди омута…»

– Подними рубашку! – резко приказала она.

«Поднять? Зачем?»

– Хочу убедиться, что у тебя нет второго рта на животе.

Проверка показала, что пасти нет. Что ж…

– Ладно, – хмуро сказала Кайя. – Веди. Где там твой дед-камень?

Больше протока не сужалась. Наоборот, вскоре стало светлее, и лодка выскользнула в укромную заводь. Здесь, среди нагромождения скал, разлилось нечто вроде лесного озерца с водой, подобной черному зеркалу. Ровно посередине заводи поднимался покатый замшелый валун. И на нем в самом деле белели кости.

При виде этого камня оляпка зашелся писком.

Кайя прищурилась, вглядываясь. Валун как валун…

– Лети, погляди, что там, – приказала она разведчику.

Странное дело! Оляпка не спешил выполнять ее приказ. Уж не боялся ли он?

– Лети! – повторила Кайя, сведя брови.

Да что же такое, уже собственный сайво не слушается ее!

На этот раз оляпка подчинился. Серым полупрозрачным пятнышком сайво порхнул к островку – и вдруг точно натолкнулся на невидимую стену. Отчаянно забил крыльями, затрепетал, запищал, смолк… И исчез.

Кайя приподнялась в лодке. Где оляпка?! Он был с ней уже больше десяти лет, и ничего подобного она прежде не видала…

«Может, я чего-то не могу разглядеть? Сильный морок, который мне не распознать? Не достать ли корону…»

Кайя мотнула головой. Ну нет! Синеокая же сказала ей: как только достанешь корону, к тебе мигом слетятся все злые духи и их хозяева…

«Справлюсь сама!»

Кайя оглянулась, собираясь задать вопрос девочке-призраку, но той и след простыл. Лишь ветер покачивал еловые верхушки.

«У меня украли духа! – сообразила наконец Кайя, от изумления переходя к возмущению. – Среди белого дня украли моего сайво!»

– Отдай оляпку! – закричала она с негодованием, с силой загребая в сторону камня.

Впереди раздался смешок.

Кайя вздрогнула: прямо перед ней на камне среди заводи сидел старик. Выглядел он как нойда, камлающий нижним духам: землисто-бурое косматое облачение, седые с прозеленью длинные волосы, небольшая корона с окрашенными в красный цвет рогами… Рот кривился в острозубой ухмылке.

В поднятой руке он сжимал оляпку и довольно хихикал:

– Иди сюда, маленькая гейда!

Кайя перестала грести, но в следующий миг днище кережи шаркнуло о камень. Девушка попыталась оттолкнуться веслом, но камень будто поднимался из-под воды, не давая спихнуть лодку.

– Зови своих духов, – раздался надтреснутый голос темного нойды.

Кайя моргнула, и шаман пропал. Сейчас перед ней был лишь замшелый валун, торчащий из заводи. Она моргнула еще раз – и снова увидела старика. Крепко зажмурилась, открыла глаза: валун…

«Да это не человек!» – поняла Кайя.

Тот, кто прикидывался темным шаманом, вовсе не сидел на камне, а будто вырастал из него. На коленях у него лежали детские кости, тело его было каменным, покрытым мхом. Сквозь травяную бахрому, которую Кайя приняла за шаманскую шапку, на нее смотрели плоские глаза без зрачков.

Еще одна попытка столкнуть кережу с мели закончилась звонким треском – это сломалось весло, угодив меж двух подводных камней. Которых еще мгновение назад там не было…

– О боги, – прошептала Кайя, глядя, как из-под воды появляется черная блестящая макушка подводного камня и двигается в ее сторону… Затем вторая, третья…

– Давай, зови своих духов, гейда! – потребовало существо. – Всех зови сюда, мне все сгодятся!

Лодку резко качнуло. Нос ее начал погружаться в воду, будто ее кто-то тянул снизу. Кайя схватилась за борт, а в следующий миг пронзительно закричала от страха и боли – раздался треск, в днище появилась дыра, и кто-то мертвой хваткой вцепился ей в ногу.

– Синеокая, помоги! – вырвалось у Кайи, когда что-то поволокло ее вниз.

Лодка распадалась на части, быстро погружаясь в воду.

– Синеокая, – хрипло повторил каменный старец. – Где она? А, вот в том коробе…

Кайя беспомощным взглядом проводила короб со своим сокровищем. Тот, выпав за борт, поплыл было, но тут же исчез и больше на поверхности не появлялся…

– Это все, что у тебя есть? Да, ты и впрямь совсем юная гейда… Ну, а теперь самое вкусное…

Что-то, клещами ухватив ногу девушки, быстро поволокло ее на дно заводи.

– О Кавр… – булькнула Кайя, скрываясь под водой.

Налетел могучий порыв ветра, и небо потемнело. Кайя ничего этого не видела – она боролась за глоток воздуха. Она не поняла, что за руки подхватили ее и с силой выдернули из омута, будто подхваченную багром. Только крикнула, уносясь в вышину:

– Нет! Корона! Моя корона! Отзовись, Синеокая!

Но та ничего ей не ответила.

Глава 7. Незнакомая болезнь

Безымянный нойда сидел на высоком берегу реки. Что это была за река, как она звалась, он не знал – просто еще одна преграда в пути на север. Неширокий поток блестящей полосой рассекал луг. Дальше виднелось ячменное поле и за ним – дымки словенской деревни.