Украденная душа - Ганиман Денис. Страница 15

Слабый, неясный голос прозвучал в голове Исмы. Ей вспомнился сон, в котором она играла с пепельно-серым волчонком. Ночь Ом’шу’нагок и Тар… Всё смешалось, а теперь ещё этот лисёнок, застрявший в макадде… Толком не порыжевший, слабый, измученный. Девушка медленно двинулась вперёд. Шаг, второй, ещё один. Она осторожно наклонилась и прошептала лисёнку:

– Потерпи, малыш, я обязательно тебя спасу. Ты только не шевелись, хороший. Вот так…

Опустив руки в страшный узор изогнутых ветвей, Исма аккуратно раздвинула их, насколько хватило сил и выдержки. Ей казалось, что сотня игл вонзается в пальцы, но Ис ни разу не зажмурилась и не вскрикнула – движения и слова её оставались спокойными, мягкими. Лисёнок тяжело дышал, но не шевелился, принимая всё как есть. Даже когда Исма вынимала шипы, он старался не мешать. Лисёнок прижал тёмные уши – левое было немного надорвано – и лишь иногда тихонько взвизгивал, сражаясь с обжигающей болью.

Не торопясь и приговаривая что-то, словно в полубреду, Исма вытащила беднягу. Лисёнок сначала пронзительно запищал, дрожа и вжимаясь в складки груботканой туники, а после лизнул горячим язычком руку Ис, измазанную землёй и кровью, уткнулся в неё мокрым носом и успокоился. Исма сняла плащ, закутала в него лисёнка и понесла на Тропу Света, которая оказалась совершенно безлюдной. Никого не было. Паломники ушли вперёд, оставив на влажной почве глубокие следы башмаков, лошадиных копыт и тяжёлых повозок.

«Как же долго я провозилась с тобой, дружочек?.. Смогу ли догнать их до сумерек?..» – подумала Исма, и с неба вдруг полило как из ведра. Спрятаться было негде. Куда ни глянь, всюду камни, трава да вспаханная ногами паломников земля. Очень скоро Ис промокла до нитки и жутко замёрзла, но решила не сдаваться во что бы то ни стало. Мысленно помолившись Палланте, она пошла по следам так быстро, как только могла, ободряя себя тем, что, когда дождь закончится, у неё получится хоть немного согреться, если, конечно, к тому времени она не выдохнется и не сбавит темп.

Одежда потяжелела и неприятно облепила тело. Ботинки предательски утопали в грязи, а дождь всё лил, иногда обрушиваясь волнами мелкого града. Исма шла на пределе сил и тщетно вглядывалась в силуэты холмов, почерневших от водных струй. Часы тянулись мучительно долго, и казалось, что в мире нет ничего, кроме воды. Исме почудилось, что и сама она превратилась в бесконечный поток, и в бурю, и в крупные капли. Словно её вдруг не стало, а может, и не было никогда, но зато всегда и теперь грохотали тучи, шипели ручьи и подземные реки, ревели моря… И всё пребывало в единстве сейчас и навечно. Пока по мёртвой траве хлестал ливень. Пока не…

Пока видение не оборвалось. Сквозь водную завесу до неё донёсся чей-то крик. Исма прикрыла глаза от дождя и всмотрелась вдаль. И снова этот голос. Заметив две фигуры, мчащиеся к ней с ближайшего взгорья, Исма узнала в них стражей.

– Гебб, Аристей, я здесь! – закричала она в ответ, размахивая свободной рукой.

Юноши промокли не меньше Исмы, но не обращали на это никакого внимания.

– Ты цела? – спросил Аристей, стягивая с плеча кожаную сумку.

– Да, только замёрзла очень, – отирая лицо, ответила девушка.

– Не беда. Вот, надень, – бодро отозвался страж, вручая Исме зелёный плащик. – Работа ильварских мастеров. С ним что осенние дожди, что зимние бураны. Мне так Гебб сказал. Правда же, Гебб?

Страж только сверкнул глазами и кивнул. Исма осторожно развернула свёрток, что мгновением раньше бережно прижимала к груди, и протянула лисёнка Аристейю. Зверёк не пищал и не вырывался, будто ручной.

– Ему согреться нужнее, – сказала она. – Я высвободила его из макадды. Он ранен и без тепла не переживёт дорогу.

На секунду юноша застыл и посмотрел на Исму так, словно она спасла не детёныша лисицы, а королевского отпрыска, но тут же пришёл в себя и аккуратно обернул зверька в плащик.

– Надо спешить, – серьёзным тоном произнёс Аристей. – Из-за непогоды ночевать придётся на перевале. Думаю, лагерь уже разбит, но мы далеко от Сумеречных Зорь.

– Тогда вперёд, – тихо, но твёрдо сказала Исма. – Ты понесёшь моего друга, хорошо?

Арис согласился не раздумывая, и вместе они отправились на восток: туда, где их ждали огонь, еда и сухая одежда.

К часу вечерней молитвы дождь стих, и Гебб, как всегда, не проронив ни слова, указал копьём вдаль, где в сгущавшихся сумерках мерцали жёлтые огни. Отблеск радости просиял на молодых лицах паломников. Исма облегчённо вздохнула.

– Здесь холодно и горы мрачно возвышаются над тропой, – сказала она. – Теперь я понимаю, почему старики так не любят перевал, но, слава Палланте, лагерь разбит, и мы уже близко.

– Если верить книгам, у них есть несколько причин, чтобы… – Аристей замер, точно волк, учуявший добычу. – Тихо! Пригнитесь! Гебб, ты слышал?

Страж кивнул, ощетинился и крепко сжал копьё.

– Исма, возьми лисёнка, – прошептал Аристей и протянул ей плащ. – Гебб, ты останешься с Исмой и, если понадобится, будешь защищать её так же, как защищал бы меня, понятно?

Гебб ударил кулаком в грудь. Только теперь до слуха паломницы донеслись приглушённые голоса и бряцанье доспехов.

– Нам повезло, что уже темно и что нас не видно за скалами. Они спускаются с северного хребта.

– Кто это? – не скрывая страха, спросила Исма.

– Судя по говору – эллирийцы. Но важнее то, что они вооружены и крадутся в сумерках, как убийцы или воры. – Аристей отдал копьё товарищу, обеими руками зачерпнул дорожной грязи и вымазал ею штаны. – Я постараюсь прошмыгнуть у них перед носом и оказаться в лагере первым. Ну же, помогите мне. Надо хорошенько испачкать одежду. Иначе меня заметят, как только я покину укрытие.

Когда дело было сделано, Арис поспешил в лагерь, перебегая от одной скалы к другой. Наудачу снова полил дождь, и хлюпающие шаги стража затопил шум небесной воды. Вспыхнула молния, и воздух содрогнулся под раскатами грома. Исму сковал ужас. Собираясь в паломничество, она и представить не могла, что на священном пути встречаются опасности большие, чем те, что преподносят людям голод или непогода. Но теперь Исма лицом к лицу столкнулась с жестокой правдой: зло таится всюду, даже на пути праведников. Сейчас каждый в опасности, и если Аристей не успеет предупредить паломников, смерть заберёт их всех. Она отнимет у Исмы Зефа, Беррэ и Айолу, а следом, возможно, придёт и за ней самой.

Воинственно протрубил горн. Один раз, второй… Послышались крики, командные возгласы и скрежет металла. Они прорывались сквозь бурю и становились громче. Мечи ломали копья, а копья впивались в плоть. Кровь заливала Тропы, и казалось, что битва продлится вечно… Но, к счастью, нападавшие не ожидали столь яростного сопротивления, и им пришлось отступить. Горн просигналил победу. Аристей возглавил отряд охотников, погнавших врага от лагеря до того места, где прятались Исма и Гебб. А когда один из разбойников забежал в укрытие, страж без раздумий пронзил его копьём.

Вернулись в лагерь они под радостные возгласы и ликование спасённых. Эсса благословила людей Аристейя и приказала поставить навес, под которым все, кто хоть что-то смыслили в целительском ремесле, могли оказать помощь раненым. Исма отнесла лисёнка в шатёр и собиралась уже снова выйти под дождь, чтобы найти Зефа, но её остановила Айола.

– Дыханье Палланты, ты жива, Ис! – Девушки обнялись, и Айола продолжила: – Мы с Беррэ места себе не находили. Куда ты пропала?

– Ушла на зов, чтобы спасти жизнь, – ответила Исма. – Но потом Аристейю пришлось спасать меня. Скажи, Айо, ты видела дядюшку?

– Видела, он ранен в плечо, но ничего серьёзного. Им занимается Эсса. Говорит, что мужчине в столь почтенном возрасте не стоило сражаться.

– Как это? Зеф что, тоже дрался с разбойниками?.. – Исма, вконец обессилев, рухнула на плетёнки.

– Да-да, он орудовал копьём ловко, словно китобой гарпуном. Мне сначала показалось, что он никакой не старик, а могучий воин. Но потом кто-то из нападавших пустил в него стрелу. Слава Богине, она прошла выше и лишь слегка оцарапала Зефа.