Закон Арены - Силлов Дмитрий Олегович "sillov". Страница 34
Я нырнул за камень, когда по нему ударила новая порция свинца, и стало понятно, что трындец нам с Хащщем пришел неминуемый.
Бежать было больше некуда.
Последняя линия камней осталась, за которой мы прятались, а дальше – открытое пространство, на котором гранатомет валяется – метра четыре до нас его Климентий не докинул.
Фатальные четыре метра…
Броситься бы сейчас за РПГ, но в броске тварь, очень неплохо управлявшаяся со своими «Кордами», точно меня срежет очередью.
И тогда случилось неожиданное.
Хащщ бросил свой пулемет, схватил камень, за которым прятался, напрягся так, что морда стала красной как помидор, – и, выдрав его из земли, бросил в мутантиху.
Она такого тоже не ждала, но среагировала молниеносно, просто отбив стволом пулемета летящую в нее глыбу…
Но не всегда рефлекторное действие в бою бывает правильным. Тяжелый пулемет отбил тяжелый камень, однако при этом у него со скрежетом оторвалась лента. Мутантиха очень быстро сориентировалась, попыталась перезарядить пулемет – и, поняв, что ничего не выходит, бросила поврежденное оружие, сосредоточившись на оставшемся.
Из него она и полоснула по Хащщу. И убила бы однозначно, при ранении из такого калибра никакая суперрегенерация не спасет никого, даже ктулху. Но в эту секунду волк, подкравшийся сзади, прыгнул, вонзив в спину твари оба длиннющих клыка – и очередь, предназначавшаяся ктулху, лишь вспорола землю возле его ног.
Хащщ же прятаться не стал. Повернулся, схватил еще один камень, поменьше, и метнул его в мутантиху.
И на этот раз – попал!
Каменная глыба размером с половину автомобиля «Нива» ударила тварь с ужасающей силой… та лишь покачнулась, но на ногах устояла. Уникальное по своим боевым характеристикам создание удалось сделать Захарову. Не перестаю удивляться его талантам. Их бы в мирное русло направить, цены б им не было…
Мутантиха извернулась, одной из свободных рук схватила волка за хвост, рванула…
Что было дальше, я не видел.
Я бежал со всех ног к гранатомету, понимая, что в любой момент мне в спину может прилететь очередь из «Корда», которая просто разорвет меня пополам.
И она простучала – гулко, отрывисто, смертоносно…
Но я уже летел в длинном прыжке, и пули весьма ощутимо пронеслись над моей головой, со свистом распарывая воздух. Я даже их упругий жар кожей затылка ощутил – к счастью, не затылком. Вовремя я прыгнул, как почувствовал, что сейчас будет…
А потом, схватив гранатомет, я веретеном покатился по Арене, уходя от возможной линии выстрела и, словно радаром, мысленно ловя контакт с мозгом мутантихи. Нельзя ошибиться, когда у тебя в руках только один-единственный шанс, и очень обидно будет, если высунешься из-за камня – и тебе в лоб пуля прилетит.
И я поймал ту мозговую активность твари.
И содрогнулся, поняв, что сделал Захаров…
– Вот ведь подонок старый, – пробормотал я, потрясенный тем, что увидел, мысленно коснувшись мозга биологической боевой машины.
Это уже была не Варвара.
И не ее ребенок-полумутант.
Из них ужасный гений Захарова сделал одно целое!
И увы, коктейль получился кошмарным…
Фактически от личностей Варвары и ее ребенка ничего не осталось – Захаров принудительно удалил все, что делало их людьми, оставив и усилив лишь необходимое: боевые навыки и ненависть к объекту уничтожения.
Там много чего еще было насовано привнесенного извне, того, чего в Варваре не было и быть не могло: наложенные воспоминания об оружии, тактике, военной стратегии, навыки управления множеством технических средств, включая вертолеты и самолеты, опыт боевых действий множества людей, записанный в мозг мутанта напрямую, так, словно он сам лично прошел эти битвы…
Потрясающая работа! И именно поэтому результат этой работы было необходимо уничтожить. Потому что я мысленно поймал главное, то, что Захаров постарался спрятать подальше, запихнуть под груз этих самых искусственных воспоминаний.
Настоящее задание.
Мутантиха была уверена, что ищет Снайпера, чтобы отомстить ему за смерть сына.
Но истинное задание было другим.
Уничтожить базу наемников, самой независимой и богатой группировки Зоны. И для того, чтобы устранить конкурента в лице наймитов, и для того, чтобы протестировать в деле свою новую разработку. Ну и Снайпера убить, конечно, в этом желания мутантихи и академика совпадали – уж очень он надоел ученому тем, что вечно лез не в свои дела.
В общем, задание у супермутанта было угробить сразу трех зайцев. Вполне в стиле Захарова. Как говорится, только бизнес, ничего личного.
Все это я моментально считал с мозга твари, в котором мысль «убить Снайпера» горела словно прожектор.
Но было и еще одно…
Ей было больно!
Оказывается, Захаров не удосужился поработать с ее болевым порогом, понадеявшись на бронирование. И сейчас у твари очень сильно болели нога и спина, которым досталось от клыков оборотня.
Ибо там, внутри, ее плоть корежила мутация, пытающаяся запустить обычные оборотнические процессы трансформации, ибо давно известно, что укушенный оборотнем сам становится оборотнем. Но трансформировать трансформированное получалось не очень, и пораженная волчьей слюной плоть бунтовала, бугрясь и разрывая раны изнутри.
И оттого прицел ее пулемета слегка сбился.
Совсем немного.
Но вполне достаточно для того, чтобы я успел нажать на спуск РПГ прежде, чем в меня ударила пуля…
Калибр 12,7 – это действительно страшно. Если б парой сантиметров правее, мне бы просто оторвало руку.
Во всяком случае, ощущение было именно такое.
Меня будто поездом шарахнуло!
Тело крутанулось волчком, и я, завершив оборот на триста шестьдесят градусов, рухнул на спину. Но перед этим глаза успели выхватить сцену, словно кадр кинохроники: в разные стороны разлетаются покореженный пулемет, несколько рук и оторванная голова мутантихи вместе с частью плеча…
А потом я увидел над собой волчью пасть с клыками, измазанными в зеленой крови.
– Рррешайся, – прорычал волк. – Один укус – и ты восстановишься. Быстрро. Иначе смерррть. Или жизнь без ррруки.
Я повернул голову…
Оборотень был прав.
Из оставшейся половины моего плеча хлестала кровь, а другой просто не было – пуля «Корда» оторвала кусок мышцы. Ну да, такое лучше сразу ампутировать по суставу. Если, конечно, я дождусь прихода врача. Если он вообще придет, конечно, – не знаю, как с этим у наемников, может, раненых гладиаторов у них принято пристреливать.
– Валяй, промоутер, – усмехнулся я. – Кусай.
Что самое интересное, боли не было. Так, тупое нытье в плече, как после сильного ушиба. При серьезных ранениях ее и не бывает сразу – мозг, офигевший от масштабов катастрофы, еще не переварил информацию, но вот-вот выдаст ее в полном объеме. И тогда ты будешь молить всех известных тебе богов и демонов, чтоб кто-нибудь услышал тебя и помог побыстрее сдохнуть. Ну, или хотя бы выключил сознание, разрывающееся от немыслимых страданий.
Но когда мне в раненую руку – глубоко, до кости – вонзились клыки оборотня, тут я взвыл не по-детски. От души так заорал, потому что терпеть такое, конечно, можно. Но только хотя бы под местным наркозом. А лучше под общим – под ним вообще очень хорошо все терпится, хоть руку отпиливай медленно ржавой пилой, хоть голову.
Но у оборотня были свои представления об эффективной медицине. Выдрал из меня клыки, облизнулся, кивнул:
– Хорррошо получилось. Только кррровь у тебя, хомо, мерррзкая на вкус. Бывало и лучше.
– Так вот зачем ты… в выпускающие Арены пошел, – проговорил я, пытаясь через звезды в глазах разглядеть, что вокруг меня творится. – Кровь из недобитых гладиаторов допивать?
– И за этим тоже, – кивнул оборотень.
И, обернувшись, добавил:
– Мог бы и поблагодарррить. Эта тварррь мне из-за вас хвост оторррвала, прррикинь? Перрред зрррителями стыдно. И новый отррросший хвост однозначно пррросядет по пушистости! К тому же мы горрраздо медленнее регенерррируем, чем некоторррые.