Сталин и заговор Тухачевского - Лесков Валентин Александрович. Страница 71

Мог ли он уклониться от заговора? Ни в коем случае! Ужасное впечатление произвел на него процесс Бухарина-Рыкова (март 1938 г.), который оппозиция преподносила, как «истребление старых большевиков и соратников Ленина». Показаниями подсудимых были скомпрометированы очень многие. Волны арестов все нарастали. Что оставалось делать? Или ждать собственной погибели в состоянии полной прострации, или оказывать на всех уровнях бешеное «закулисное» сопротивление. Практически все старые большевики «правой» и троцкистской ориентации включились в такую борьбу, так как считали, что иначе не спастись. К ним присоединились молодые фракционеры,, воспитанные в тайных кружках, питавшие лютую ненависть к Сталину и его окружению.

Предварительное следствие Берзина длилось семь месяцев (явное доказательство тщательности работы следователей и отчаянного сопротивления арестованного!).

Только после того как новый заговор явно провалился, Берзин сдался и поведал если не всю, то большую часть правды. 29 июля 1938 г. по приговору суда Берзин был признан виновным в тягчайших преступлениях (измена, заговор, шпионаж в пользу разведок Польши — с 1930 г., Германии — с 1930 г., Англии — с 1931 г., Франции и Японии — с 1935 г.) и расстрелян.

До какой степени материалы следствия фальсифицированы? Поклонники и «адвокаты» Берзина утверждают, что в очень значительной мере. Однако основания для подобного утверждения очень сомнительны. Если бы все дело было в фальсификации, то:

1. Следователи путем физического принуждения (зверские избиения) и лукавых обещаний уже через несколько дней сломили бы сопротивление Берзина и заставили подписать что угодно. Однако следствие продолжалось семь (!) месяцев. Следовательно, пытки не применялись.

2. Материалы предварительного следствия были бы немедленно опубликованы ради их разоблачения (но этого до сих пор не сделано!).

3. Подробно, с фотографиями и точными датами, с указаниями «покровителей» и друзей были бы описаны все следователи, имевшие отношение к Берзину. Ничего подобного нет и поныне!

4. Не опубликовано никаких документальных материалов, связанных с первой и второй женами Берзина. Случайно ли?

5. А почему не опубликованы свидетельские показания против Берзина: А.Х. Артузова (чл. партии с 1918), СП. Урицкого (чл. партии с 1912), А.М. Никонова (чл. партии с 1918) и других, которые имели к нему прямое отношение?

Из перечисленных выше пунктов видно, с полной несомненностью, недобросовестность, махинации и явная бесчестность «реабилитаторов», трусливо утаивающих документы. Никто не обязан верить их голословным заявлениям, особенно когда собственная честность «адвокатов» никакого доверия не внушает!

Предполагал ли Берзин, что люди Ежова смогут «добраться» и до него? Несомненно. Об этом убедительно говорят даже всего три факта:

1. История подозрительного «развода» с первой женой.

2. Странная история второго брака.

3. «Кража» Берзином на Дальнем Востоке собственного сына. Расскажем обо всем подробнее и по порядку.

Берзин женился в 1919 г. на Е.К. Нарроевской («адвокаты» по своему обыкновению не дают ее биографии и родовой справки, не указывают, чем занималась и где работала. А это — верный признак грязных махинаций), в 1935 г. — среди репрессий по «делу Кирова» — с ней разошелся. Жена его о том рассказывает так:

«В июле 1935 года, по моей вине, я порвала брак с Берзиным П.И. и вышла замуж за летчика Полозова А.А., оставив по договоренности с Берзиным П.И. ему нашего сына.

Вскоре после моего отъезда в Ленинград к новому мужу, Берзин П.И. получил назначение в ОКДВА и уехал с сыном Андреем в Хабаровск. Наши отношения с Берзиным П.И. после разрыва были исключительно дружескими и полными уважения друг к другу. Летом 1936 года я поехала с ним в Хабаровск на время моего отпуска. Тоска по ребенку и человеку, с которым я прожила 16 лет, а также письмо от Берзина П.И. ко мне в Ленинград перед его отъездом в Испанию, где он писал мне, что едет в длительную командировку и очень хочет, чтобы я на время его отсутствия поехала в Хабаровск к сыну, отрезвили меня от моего увлечения и я разошлась с Полозовым. И в начале 1937 года уехала в Хабаровск к сыну, где жила в квартире Берзина П.И. вместе с сыном». («Военно-исторический архив». М., 2000, № 10, с. 224.)

Вся эта «романтическая» история, «пылкая любовь» не к токарю, преподавателю, искусствоведу, но к летчику! — внушает большое недоверие. Не таков был момент для нежной лирики среди массовых арестов! «Временный развод» и переезд к летчику Полозову, который базировался на аэродроме под Ленинградом, больше напоминает тайную дипломатическую миссию. А какая могла быть цель? Да самая простая: бегство всей семьи из страны в Финляндию с помощью летчика-любовника! Судя по быстрому расторжению этого брака «по страсти», дело не выгорело: летчик принять участие в бегстве не пожелал. Не потому ли его показания в НКВД до сих пор не опубликованы?

Со второй женой, молодой красавицей испанкой Авророй СанчесБерзин познакомился осенью 1936 г. в Испании, в Мадриде, куда приле— тел на пост главного военного советника республиканской армии, обязанного навести здесь порядок, наладить разведку и контрразведку, очистить тыл от вражеской агентуры.

И вот среди адской 24-часовой работы вдруг возникла «романтическая любовь» с 20-летней красавицей неизвестного происхождения, которая на 27 лет моложе него. Вернувшись в Москву, Берзин в день расстрела Тухачевского и его товарищей (12 июня 1937 г.) регистрирует с ней законный брак! Контраст между двумя супругами казался столь значительным, что Берзин, стесняясь, представлял супругу другим (даже сотрудникам Разведупра!) как свою «воспитанницу»!

Возникает вопрос: «А откуда взялась данная прелестница? Кого она представляла?» Что она — испанка, в том сомнений нет, как и в том, что она из семьи местных «левых» интеллигентов, хорошо образованных и состоятельных. Учитывая, кем был Берзин (о чем знали все разведки), можно предположить, что данную красавицу испанку (очень соблазнительный объект!) завербовала одна из разведок. На кого же она работала? В Испании в период революции яростно боролись английская, французская, немецкая, испанская, американская и советская разведки, собирая секретные сведения и обрабатывая в свою веру влиятельных людей. Подобрать «ключик» к Берзину казалось, конечно, очень соблазнительным. И неприятельские разведки пытались это делать. Но сомнительно, чтобы они в том преуспели. Берзин, в силу своей должности, был человеком очень подозрительным. И в близкие личные отношения вступал только с теми, кого, не торопясь, выбрал сам. Кажется вполне бесспорным, что ни западные разведки, ни генерал Франко не могли «подсунуть» Берзину своего агента. А вот разведка Ежова вполне могла. Что Аврора Санчес была секретным сотрудником НКВД, с этим согласны те, кто изучал данный вопрос. Ее завербовали еще в Испании, сотрудники НКВД тщательно ее «опекали» (в Испании и СССР), ибо она осуществляла внутреннюю слежку за Берзиным и его сотудниками, а в СССР — и за испанскими эмигрантами, среди которых имелись тайные троцкисты и агенты Франко.

В 1987 г., будучи уже в очень преклонных годах (70 лет), Аврора Санчес дала редкое интервью известному советскому писателю и бывшему разведчику Овидию Горчакову. В нем было нечто очень интересное:

«У меня ведь был жених. Но началась война. Жених остался в Сарагосе, а я в Мадриде. И я его больше не видела. Потом я приехала сюда. Я думала, что год побуду, выучу русский язык, посмотрю Москву и вернусь. Я не знала, что выйду за него замуж, что останусь здесь на всю жизнь.

— Берзин, конечно, был очень сдержанный человек, владел собой, но ясно видел, что надвигается большая беда, трагедия, идут повальные аресты среди руководства Красной Армии. Характер, настроение у него в это время менялись? — Нет, он был очень веселый, ласковый, как всегда, и со мной, и с Андрейкой.

— Знал ли он, что его ждет? Как себя вел?

— В начале я думала, что он ничего не знал. Но потом, уже когда годы прошли, я стала больше понимать, я думаю, все-таки он ждал». («Военно-исторический архив». М., 2000, № 10, с. 228-229.)