Дьявола не существует (ЛП) - Ларк Софи. Страница 37

— Когда ты видел ее в последний раз?

- Девять лет назад.

— Маре было бы шестнадцать?

- Пятнадцать.

— Она была твоей падчерицей?

Рэндалл издает пренебрежительный фыркающий звук. - Наверное.

Она прожила в его доме почти десять лет, но он ведет себя так, как будто едва ее знает.

— Что заставило тебя расстаться?

- Она чертовски чокнутая. И яблоко недалеко от яблони падает.

- Мне было трудно найти источники. Мне нужно опросить трёх членов семьи, а у Мары их не так уж и много.

- Мы не семья. Мы никогда ими не были.

- Хорошо, - я пожимаю плечами. — Хотя они платят пятьсот баксов. Так что, если ты что-то знаешь, тебе не составит большого труда получить деньги.

Рэндалл ерзает на своем месте, задумавшись.

— И ты дашь мне адрес Тори? — он говорит.

- Конечно. Когда мы закончим разговор.

Рэндалл крякнул в знак согласия.

— Что хочешь знать?

— Какой была Мара, когда ты ее знал?

- Чертовски раздражающей. Я никогда не хотел, чтобы в доме был еще один ребенок. Мои мальчики были достаточно плохими. И неблагодарная девочка — она ест мою еду, носит одежду, которую я ей купил, и у нее хватает наглости прятаться по дому и пристально смотреть на меня. К тому же она и ее мама все время занимались этим, как кошки, чертовски визжали и поднимали шум.

- Вы видели какое-нибудь раннее свидетельство ее таланта?

Рэндалл усмехается. - Рисование картинок теперь должно стать работой? Не заставляй меня смеяться. Она чертовски ленива, как и ее мать.

Я не жду от этого человека какого-либо реального понимания. Меня интересует только одна информация, и я буду разыгрывать эту загадку, пока не получу ее. Остальное — лишь масло в огонь. Хотя я не могу позволить ему увидеть хоть малейший намек на ярость, разгорающуюся во мне с каждым словом, вылетающим из его отвратительного, пропитанного никотином рта.

- Ты сказал, что у нее были плохие отношения с матерью?

Чертовы сучки ненавидели друг друга. Тори хотелось бы, чтобы она никогда не была у нее. Говорила это все время. Я сказал ей, чтобы она отвезла ее к какому-нибудь родственнику, но некому было ее отвезти. Кроме того, в Тори было что-то странное.

- Что ты имеешь в виду?

- Она безостановочно говорила всякую ерунду. Но она была одержима чтением своих дневников и текстовых сообщений. Она носила одежду Мары и ее духи. Особенно вокруг меня.

У меня тикает челюсть.

— Она думала, что это привлечет тебя?

- Черт, если я знаю. Она ревновала до чертиков. Всегда кричала на меня, если думала, что я смотрю на Мару.

Это самая деликатная часть, где мне нужно вытащить приманку, не спугнув рыбу.

Я издаю тихий смешок, который говорит мужчине, что разговоры в раздевалке на столе.

— Ну… Тори не становилась моложе.

Рэндалл фыркает. — Это чертовски точно.

- А Мара достаточно хорошенькая…

Рэндалл делает большой глоток пива, вытирает рот тыльной стороной ладони и тихо рыгает. Затем он наклоняется вперед, пристально глядя на меня своим налитым кровью взглядом.

- Эта женщина позволила бы мне сделать с ее дочерью что угодно. Она предложила ее, когда поняла, что я действительно ее брошу. Прямо сказала мне, что я могу забрать ее.

Я сохраняю дружелюбную ухмылку на своем лице, говорю тихо и весело.

— Почему ты не поддержал ее? Или, может быть, ты…

- К тому времени оно того не стоило. Эта сучка собиралась бросить меня в тюрьму. А дочка вся в проблемах. Чертова неудачница. С ней что-то не так. Она какая-то тупица…

Он замолкает, переводя взгляд на мою верхнюю губу, которая изгибается в рычании, которое я не могу сдержать. Мне приходится превратить это в смех, который получается резким и пронзительным.

— Ты не говоришь.

- Ага. Рэндалл делает еще один глоток пива, закрывая лицо, и снова садится в кресло.

Я предупредил его. Не мог держать себя в руках. Я чертовски неряшлив.

Где старый Коул, когда он тебе нужен?

Я делаю длинный и ровный вдох. Намеренно замедляю пульс. Отбросив все мысли о Маре, мирно спящей в отеле. Сокрушая свою ярость и тошнотворное чувство отвращения, которое грозит захлестнуть меня каждый раз, когда я смотрю на самодовольное лицо Рэндалла.

Я очищаю свой разум от всего, кроме цели.

Когда я это делаю, старый Коул уже ждет меня.

Привет, старый друг.

Комната обостряется. Гопот вокруг меня распадается на отдельные разговоры. Я чувствую запах хмеля в пиве Рэндалла и замечаю пятно от соснового сока на его левом рукаве — свидетельство того, что он недавно был в лесу.

Я практически слышу, как бьется его сердце.

Я снова наклоняюсь вперед, снимаю кепку и пробегаю рукой по волосам.

— Возможно, ты прав, — говорю я заговорщицким тоном. - Я знаю о ней одну чертову вещь. Мой босс не разрешил мне это распечатать, и это чертовски жаль.

Рэндалл не может этому сопротивляться. Он тоже наклоняется вперед, стоя на коленях, сверкая поросячьими глазками.

Все любят секреты.

- Что это такое?

Я оглядываюсь вокруг, словно проверяя, чтобы нас никто не услышал. Я уже чертовски позаботился о том, чтобы эта будка в углу была вне поля зрения, но она дает должный эффект.

- Думаю, Маре некоторое время назад понадобились деньги. Она снимала порно.

- Что она сделала?

Рэндалл пытается вести себя хладнокровно, но я слышу, как у него перехватывает дыхание. Я вижу, как его толстая рука сжимает бутылку пива.

- Ага. Какая-то мерзкая, грязная херня. Она выкупила его в студии и не хочет, чтобы кто-нибудь заполучил его, но ты знаешь, Интернет никогда не забывает.

- Ты нашел это?

Я ухмыляюсь, коренные зубы скрипят сзади. — Ты чертовски прав, я так и сделал.

Теперь я сижу, торжествуя, попивая свой напиток. Ожидание того, что, как я знаю, обязательно последует.

Еще одно долгое молчание Рэндалла. Затем тихое, настойчивое бормотание:

- Думаешь, ты мог бы послать это мне?

— Оно у меня есть на флешке в отеле. Я делаю еще один глоток пива, позволяя ему корчиться. Наблюдая, как румянец поднимается по его шее. Затем я выставил настоящую приманку: ту, перед которой он не сможет устоять. - Какая-то сумасшедшая херня в каком-то школьном наряде…

Ему это нужно сейчас. Он должен это иметь.

- Ты можешь прислать мне копию, не так ли?

- Похоже, мы ведем переговоры.

Я улыбаюсь ему с достаточной неряшливостью, чтобы казаться искренней.

- У тебя есть что-нибудь для меня? А как насчет отца Мары — ты знаешь, где он живет?

- Я даже не знаю его имени, — ворчит Рэндалл. - Тори никогда не говорила о нем.

Блин.

- Ну, мне нужны фотографии для статьи. Любые старые фотографии, ежегодники, письма…

- Я ничего такого не держал, — усмехается Рэндалл.

- Очень жаль.

Я делаю вид, что отказываюсь от этой идеи.

Рэндалл не может отказаться от приза. Он облизывает губы, сжимая пиво, как гранату. Потом он о чем-то думает.

-У меня есть фотография ее мамы, трахающей какого-то нациста.

Я ухмыляюсь.

- Это похоже на сделку. Принесите его в мой номер в отеле.

- Неа.

Рэндалл качает головой.

-Я не могу ехать так далеко. Я снял хижину в пятнадцати минутах отсюда. Ты можешь следовать за мной.

- Даже лучше.

15

Мара

Коул будит меня рано, уже с ясными глазами и только что принявшим душ. Он совсем не выглядит уставшим, а бодрым.

- Вставай, соня, — говорит он. - Пришло время твоего телевизионного дебюта.

Он уже приготовил для меня черничные булочки и латте, теплые и свежие.

— Во сколько ты проснулся? — говорю я, вставая с кровати.

Я все еще немного не в себе после Ambien, хотя мое тело теплое и расслабленное.

- Я вообще не спал, — говорит Коул.

- Что? Почему нет?