Скажи, что ты видишь (СИ) - "Vi_Stormborn". Страница 31

— Проходите, — указывает на кресла Кингсли, стоя возле омута памяти.

Он что-то ищет среди склянок воспоминаний, выставляет некоторые из них на стол и бормочет себе под нос. Северусу кажется, что у нового министра появляется неуверенность в системе, которую он непрерывно создает после войны.

В ней есть бреши, и он это чувствует.

Гарри садится в кресло, Северус присаживается в соседнее. Атмосфера в кабинете не так сильно гнетет, как в фойе. Чары безысходности так и витают в отделе, даже после войны от них не избавились.

Кингсли подходит к Северусу, держа в руке палочку.

— Я не буду делать поспешных выводов, пусть мне и хочется это сделать, — кивает он. — Гарри настоял на полном разборе дела, и я к нему прислушаюсь, хоть однажды это и вышло мне боком.

Министр смотрит на героя войны. Гарри ерзает на месте.

— Кингсли, ты же понимаешь, что я всё равно не поверю во все это, пока не проверю все полностью, — замечает Гарри. — Слишком все это…

«Неправдоподобно»

Гарри хочет сказать это, но не говорит. Воспоминания мракоборцев он видел лично, но у него не укладывается в голове, что Гермиона могла так поступить. В минуту злости Гарри наговорил ей много всего, но сделал он это не по собственной воле. Атмосфера отдела повлияла на него, как и на всех прочих.

— Я проверю ваши воспоминания на подлинность, — подходит Кингсли к Северусу. — В этот раз я проведу допрос лично, но знайте, мистер Снейп, любое лишнее действие повлечет последствия.

Кингсли указывает себе за спину на дверь.

— Одно мое слово, и мракоборцы проводят вас в камеру, можете не сомневаться.

— Не сомневаюсь, — холодно отвечает мужчина.

Кингсли прикасается палочкой к виску Северуса и забирает его воспоминания. Тонкая призрачная нить летит по воздуху в сторону омута памяти и исчезает внутри, освещая полутемный кабинет своим сиянием.

— Готовы говорить? — спрашивает Кингсли.

— Я расскажу всё, — просто отвечает Северус.

Гарри сжимает в замок руки.

Темный Лорд ясно выражает свою позицию Северусу еще в начале года, зимой. Подозвав Северуса на личный разговор, он выражает ему свое почтение за преданность, но при этом требует доказать это. Он упоминает, что исход войны он знать не может.

Как бы сильно ты ни был уверен в своем величии, всегда необходимо иметь туза в рукаве.

В тот момент Северус уже остается один, поддержки со стороны Альбуса у него нет, но у него не остается иного выбора. Том предлагает изощренные варианты судьбы волшебников магического мира, он хочет, чтобы страдания их продолжались и дальше.

Первое время Темный Лорд настаивает на создании заклинания, которое после его кончины мощной волной погубит добрую часть находящихся в Хогвартсе, но Северус, перебрав горы учебных пособий за ночи без сна, предлагает ему другой вариант.

Вечный сон.

Суть вечного сна является простой и понятной. Взорвавшись мощной волной, поток энергии попадает в организм каждого волшебника, запуская свой адский механизм. Это медленный убийца, он поражает сознание, отравляет его, доводит жертву до предела постепенно и мучительно.

Северус сам проработал концепцию заклинания с начала до конца, знает ее алгоритмы, слабые места, изъяны. Заклинание было готово, и Северус знал, что Темному Лорду даже этого доказательства верности будет недостаточно.

Он продумал все варианты, сопоставил план Альбуса со своим и предпринял все меры предосторожности перед тем, как отправиться с Темным Лордом на встречу. Он заведомо выпил ведущее зелье, чтобы первому отправиться в сон на случай, если что-то пойдет не так.

Северус не прогадал.

Передав Гарри воспоминания, Северус исполнил первый план в действие и погрузился добровольно в сон. Сон лечил. Его раны, которые никак не могли залатать в Мунго, начали затягиваться сами со временем, потому что он контролировал свое сознание, побуждая клетки восстанавливаться.

Северус знал, что не проснется.

Знал, что ему придется пожизненно быть заложником своего тела и сознания до тех пор, пока он не освободит от вечного сна всех, кто туда попал.

Он создал прообраз вечного сна в виде довоенного Хогвартса, и со временем стал принимать в новом доме гостей. Сначала их было мало, а затем становилось все больше. Время там течет совсем иначе, поэтому Северус не догадывался, что ученики неделями были во сне, для него все происходило почти мгновенно.

Он выгонял их из сна, порой прибегал к жестокости, но возвращал их обратно в реальный мир, стирая все воспоминания о том, что было во сне. Северус продумал все, кроме одного. Не позаботился о том, чтобы передать рецепт зелья пробуждения на тот случай, если уснет большое количество людей.

Он записал его в свой дневник, но он был утерян, и никто бы все равно ничего не понял, потому что это особая, редкая магия, которая подвластна только одаренным волшебникам.

Учеников попадало в сон все больше, ему не хватало сил, не хватало энергии, он страшно, смертельно устал. В какой-то момент он был готов сдаться, но вдруг…

— Что произошло? — спрашивает Гарри.

За все это время ни Кингсли, ни Гарри не перебивали рассказ Северуса, лишь внимательно слушали, параллельно просматривая воспоминания. Северус поднимает взгляд, смотрит на мгновение на дверь и произносит на выдохе:

— Она.

Северус начал слышать ее голос еще до того, как она погрузилась в сон окончательно. Это было мимолетно, тихо, стихийно. Гермиона попадала в глубокий сон, он обволакивал ее, проникал в каждую клеточку тела, поражая ее так сильно, что это неизбежно привело бы ее к смерти, если бы он не решился сделать это.

Северус нарушил правила, прикоснувшись к ней во сне, и это разбудило Вселенную, которая до этого мгновения благополучно спала, не позволяя их атомам пойти навстречу друг другу. В тот момент он осознал одну важную вещь.

Герои могут пожертвовать кем-либо ради спасения мира. Злодеи пожертвуют миром ради чьего-то спасения.

Он не герой и не злодей, но… Северус знал уже тогда, едва посмотрев ей в глаза, что он сделает всё, чтобы спасти ее.

— Гермиона была в шаге от того, чтобы отправиться в забвение, — решает рассказать всё Северус.

— Как это? — старается понять Кингсли.

— Я не мог контролировать все точки сна одновременно, там была брешь, — объясняет он.

Северус вспоминает, как замерло его сердце, когда он увидел ее на краю арки в совятне. Всего один шаг, один единственный шаг — и он потерял бы ее. Она отправилась бы в вечное забвение, а это значит, что она никогда бы уже не проснулась.

— Такие случаи были, — кивает Кингсли, скрестив на груди руки. — В Мунго проснулось более трехсот человек, но трое из них так и не пришли в себя.

Северус закрывает на мгновение глаза. Он чувствовал, что такие случаи будут, но одно дело — предполагать, и совсем другое, когда тебе говорят об этом вслух. Три подростка так и не проснулись.

Это может быть та первогодка с Хаффлапаффа, которую он не мог никак расшевелить, или сестра мальчика с Рейвенкло, который сначала пытался ее вытащить, затем уснул сам, а после вернулся обратно, чтобы продолжать стараться вернуть ее.

— Трое ради сотен других, — кивает Кингсли. — Это в некоторой мере благородно.

Северус морщится и видит, что Гарри смотрит на него. Поттер не глуп, такая позиция ему также не по душе. Хоть в чем-то они наконец согласны. Вот они, такие как Кингсли, те самые герои, которые готовы пожертвовать несколькими жизнями ради спасения сотен других.

Мужчина проглатывает временную неприязнь и набирает в грудь воздуха, продолжая рассказ. Опустив подробности, он доносит до министра, что передал Гермионе Джин Грейнджер рецепт зелья пробуждения и отправил ее обратно, сохранив ей воспоминания и знания обо всем, что произошло.

Северус замолкает, поднимая взгляд. Омут памяти мерцает, приглашая смотреть все, что будет дальше, но Кингсли пока все еще стоит со скрещенными руками на груди, не произнося ни слова.