Тайными тропами (СИ) - Осипов Игорь. Страница 42

В тот же миг истошно заблеяла подмятая воздушным зверем овца. Завизжали некоторые солдатки. Другие же быстро кинулись к оружию.

Залаяли взахлёб собаки.

Раздались выстрелы. Аврора тоже не стала медлить, а вскинула руку с халумарским пистолем и бахнула сразу из двух стволов. Но дракон хоть бы кашлянул, а вокруг него прокатилось голубоватое сияние, отмечая незримую ранее воздушную крепость, подобную стене щитов вставшего полукругом строя, где каждый щит как громадная чешуйка.

— Твою мать! — выругался Дмитрий, тоже стрельнувший несколько раз в чудовище.

Дракон низко зарычал, упёрся сгибами громадных нетопыринных крыльев в траву, приподнялся на них. Стало видно, что добычу он держал в передних когтистых лапах. И когти — что кривые нобийские ножи. Такие же длинные и острые.

Тварь ухватила овцу зубами за голову и изогнула мускулистую шею, по-прежнему удерживая овцу лапами. Сочно хрустнуло, и к пороховой гари добавился запах горячей крови, бьющей из разодранного горла по белой курчавой шкуре.

Чудовище шумно выдохнуло, разжало челюсти, оглядело застывших людишек и облизало морду длинным алым языком, очень похожим на собачий. Затем подобрало и прижало передними лапами к груди слегка подёргивающуюся в агонии тушку, неспешно развернулось и поковыляло к краю поляны на согнутых крыльях и задних лапах. Там, под взволнованными людскими и скотьими взглядами, сопровождаемый истошным собачьим лаем, оставляя кровь на траве, дракон перешёл с вальяжного шага на непривычно выглядящую рысь, а вскоре и вовсе на галоп. Шагов через десять оттолкнулся от земли и продолжил разгон, размахивая крыльями и быстро перебирая задними лапами. Так же и грузный лебедь или пеликан взлетает с воды не сразу.

Внезапно верёвка, которой бедная овца была привязана к фургону, натянулась. Громко хрустнуло, и дракон с рёвом плюхнулся на траву и бороздил её брюхом. А у повозки оторвалось колесо, ибо халумарская верёвка оказалась прочнее оси — даже дракон не смог порвать.

Колесо ударило баронского дуэнью по ногам, опрокинув навзничь, но мало печали — пришлый зацепился за обломок оси, и его потащило по траве.

Дракон в недоумении, что кто-то его смог остановить, заозирался, гневно зарычал и начал разбег заново, увлекая за собой человека.

— Лят! — неразборчиво заорал дуэнья на своём языке, пытаясь дотянуться до ноги.

— Держись! — закричал баронский племянник, ухватившись за соплеменника. И теперь волокло их двоих.

Аврора, недолго думая, кинулась следом. Дракон ревел и вскоре уже бежал на лапах и снова размахивал крыльями, готовый окончательно оторваться от земли и улететь.

От быстрого бега у девушки схватил бок, и не стало хватать дыхания, ибо огненный лис помогает в ловкости, но не в выносливости.

— А-а-а! — закричала Аврора и на последнем рывке допрыгнула до халумари, упав сверху на дуэнью и принявшись резать верёвку серебряным стилетом, торопливо достатым из ножен. Пистоль и шпага остались валяться где-то позади.

Дракон снова упал на четыре конечности, ибо не смог взлететь с новой ношей. Одно дело поднимать среднего веса овцу, другое дело — трёх человек в придачу к ней.

Обрезать верёвку не получилось, но зато с треском лопнула штанина, и троица остановилась, ткнувшись лицами в траву. Дракон же, почуяв свободу, быстро набрал скорость и взлетел, унося тушку животины с собой.

— У! — радостно заорала девушка, вскочив на ноги. Она даже подскочила на месте и громко прокричала вслед крылатому чудовищу: — Проваливай! Аврора да Вульпа тебе не по зубам, чудище!

— Моя нога-а-а, — протянул дуэнья, потянувшись к лодыжке. Вряд ли та сломана, скорее всего, просто вывернута.

Дмитрий же, бледный от пережитого, встал, перевёл дух и проронил, часто облизывая пересохшие губы:

— Надо написать в отчёте, что нужна крупнокалиберная зенитная пушка. А то на хрен такие воробушки.

Аврора, не поняла фразы, да и не хотела, главное, что всё благополучно обошлось. Хотя было очень обидно, что провидение опять вмешалось и спутало планы. Но внутри родилось нехорошее чувство, что дракон ещё может вернуться, и бед с ним будет много.

Глава 17

Ночной след и красные шапочки

Прошли уже целые сутки. Генерал сидел за столом, подперев подбородок руками. На лице, как говорят местные, воцарилась печать скорби. А на душе было муторно. Пропавшего курьера найти пока не получалось. Как бы ни оказалось, что человека будут использовать в качестве ритуальной жертвы. Был уже один такой — с него хотели вылить всю кровь и получить эльфийское долголетие, но благо, вовремя перехватили. В этот же раз ничего не понятно. Как в воду канул.

Похоже, придётся ещё больше разворошить это дело. Хотя куда уж больше? И так уже все гудят, как опрокинутый улей с пчёлами.

— Чёрт побери! — процедил генерал и швырнул в стену гранёный стакан. Стекло разлетелось по кабинету, а на подоконнике за окном встрепенулся чёрный ворон. — Что ты смотришь? — заорал на него Пётр Алексеевич. — Хоть бы раз помог чем-нибудь!

— Аманда! — раздался громкий возглас стражницы, и в допросную комнату башни вбежала запыхавшаяся женщина, волоча за собой высокую и нескладную девочку-подростка. Однако, несмотря на свой внешний вид, девочка не была из бедных: на ней были новые туфли и плащ с капюшоном из тонкой и дорогой шерсти, окрашенной в красный цвет. В руках плетёная корзинка, а на поясе — ножны с охотничьим ножом. И девочку Аманда знала — то было дочка маркизиной лесничихи, живущей чуть дальше по улице от дома самой Аманды.

— Что⁈ — тут же воскликнула сорванным за день голосом начальница стражи, хлопнув рукой по столу, на коем был разложен скудный поздний ужин: несколько кусков ещё тёплого хлеба, горшочек с перепелиной похлёбкой, полфунта сыра и кувшинчик свежего молока, перекипячённого с мёдом. Всё это умещалось на чистом полотенце вместе с деревянной ложкой. — Ты опять в храмовый сад за яблоками лазила?

Вопрос к девчонке сорвался в кашель.

Ибо женщина за день сбилась с ног, ища пропавшего пришлого. Пришлось орать на площади и городских рынках, как простая глашатая, объявляя награду и обещая кары тем, кто скроет увиденное или услышанное. Но целый кошель серебра и золота придавал сил, которые сейчас иссякли, хоть палками бей. И наступивший собачий час, когда посаженные на привязь псы и суки начинают выть и лаять на догорающий закат, не помогал, а напротив, усугублял дело. Час накидывал на глаза сонную пыль, отчего хотелось растереть щиплющие глаза ладонями и зевать.

Руки и ноги ныли, словно по ним били, а горло зудело, как простуженное.

Масла в огонь подливало время, потраченное на дурацкие двухколёсные повозки пришлых. И ведь отказаться не получилось бы — настоятельница храма не менее скора на расправу, чем госпожа маркиза, но куда более искушена в интригах. Маркиза бы просто повесила на воротах башни, а настоятельница сгноит в этой же башне, приковав к стене по горло в нечистотах.

— Нет, госпожа Аманда, — начала ответ худышка. — Я видела пропавшего халумари.

— Где? — тут же подбежала к девчушке начальница стражи, схватив за ворот платья.

— Старый охотничий домик госпожи маркизы. Матушка послала бабку-егерку проведать, а там волшебные зелёные огни, как на лесных трухляшках, и ходит кто-то. Я осторожно заглянула через щёлочку. Там две женщины в странных одеждах и связанный пришлый, — тут же ответила девчушка в красном плаще.

— Тебя не заметили?

— Нет, меня матушка учила ходить тихо.

— А что матушка сама не пошла? — переспросила Аманда, заглянув в корзинку, где лежала бутылка с вином и завёрнутые в ткань пироги. Желудок тут же свело от голода.

— На ужин гости пришли, госпожа Аманда.

Начальница стражи стукнула кулаком по столу и почти шёпотом просипела:

— Какая наглость. В домике маркизы. У всех на виду.

Затем, выразительно посмотрев на стражницу, женщина проронила: