Тайными тропами (СИ) - Осипов Игорь. Страница 44

Через десяток шагов она и в самом деле сдохла, и даже лампа потускнела, хотя и не погасла.

— О, Небесная Пара, помоги, — взмолилась Аманда, а потом огляделась и перешла на шёпот: — О, Ника́та, владычица ночи и тварей ночных, будь ко мне милосердна.

Женщина слезла с покосившейся повозки и поправила подпорку, что была под брюхом, затем вынула из ножен клинок, а в левой сжала рукоять пистоля.

Когда же из мрака совсем рядом с ухом раздался голос, Аманда вздрогнула, взвизгнула и направила оружие на звук.

— Бензин кончился, — повторила стоящая у кустов тёмная фигура женским голосом с очень сильным халумарским говором. Аманда несколько раз видела издалека ночных охотниц, и это, несомненно, была одна из них. Тихие. Невидимые. Смертоносные. А на глазах женщины имелись словно крышечки из чёрного стекла, и со внутренней стороны крышечек, в уголках глаз просачивался едва заметный зеленовато-призрачный свет.

— Ах да, бизин, — через силу выдохнула начальница стражи, вспоминая слово. Когда учили ездить, говорили, что повозка урчит, покуда есть этот вонючий бизин, подобно масляной лампе, горящей, пока не кончилось масло.

— На базе можно получить ещё, — проговорила халумарская охотница.

Халумарка вышла на тропинку и указала рукой в сторону домика.

— Мои спутницы остановили ваших стражниц, чтоб не лезли внутрь сами. Они стоят чуть в стороне. Лесничиху нашли без сознания на тропинке. Наши врачи ей уже помогают.

Аманда сделал глубокий вдох, чтоб успокоиться. Она не считала себя трусливой, напротив, и в огонь, и на дуэль, но это же ночь… время призраков и полупризраков. А тут эта из кустов голосит, как сова из темноты.

Начальница стражи осенила себя знаком и вытянула шею, чтоб найти подчинённых, но в таком мраке, да средь густой листвы, не поможет ни небесная Лампада, ни лампа повозки-скутира. А тем временем стоящая рядом охотница протянула руку, на которой лежал ободок с двумя крышечками, такими же, как были на её собственном лице.

Аманда недоверчиво посмотрела на протянутое. Ей хотелось достать из-за пазухи сделанный из рыбьего пузыря мешочек со святым пеплом и дунуть на подарок. Но она понимала, что барон дал ей столь много денег, в том числе и ради надетых на лицо крышечек. Начальница стража обеспокоенно огляделась, ища пути к бегству, на случай, если вдруг проснутся злые чары, а потом взяла протянутое. Нелепо нацепив на лицо, застыла, а затем почувствовала пальцы ночной охотницы, и перед глазами стало ярко. Лес, тропинка и скутир высветились тем самым призрачным сиянием, каким сверкают глаза кошек в свете факелов и свечей. На мгновение даже стало страшно, а не останутся ли её собственные глаза навсегда кошачьими, это же как она будет жить при свете Небесной Пары? Впрочем, кошки-то живут и радуются.

Охотница поманила Аманду за собой и двинулась сама к лесному домику, погасив по пути лампу на морде скутера. Голова начальницы стражи с непривычки закружилась, но идти всё же было легче и проще, чем во мраке.

А вот и домик. А из щелей бил яркий свет, как будто там пожар. Приподняв одну крышечку, Аманда хмыкнула, ибо в окне виделся лишь тусклый отсвет камина.

Вскоре из кармашка на пятнистой халумарской бригантине защебетала коробочка, такая же, как у того зверомужа, что чуть драку не полез. Аманда не поняла ни слова, но чудная речь складывалась в нечто похожее на: «Снапир на точе. Техинка на потходи».

Охотница коротко ответила и ускорила шаг, остановившись лишь на самом краю поляны. Сперва ничего не происходило, но через четверть часа откуда-то со стороны слышалось грозное рычание. Будто драконы ворочаются после ночного сна.

Рык становился громче и громче, и между деревьев показались три остроносые железные не то лодки, не то повозки, стоящие на больших чёрных колёсах. И колёс было по четыре с каждой стороны.

Достигнув края поляны, лодки-повозки остановились. С них стали спрыгивать зверомужи, одетые в те же зелёные толстые тканевые доспехи, что и охотница. В руках у каждого был хитрый мушкетон.

Люди попрятались за деревьями, а из кустов раздался неестественно громкий голос, заставлявший вздрогнуть, всполошивший уклавшихся на ночь птиц, отчего из леса донеслось нестройное карканье и чириканье.

— Сдавайтесь! Вы окружены!

Охотница, которая проводила сюда Аманду, быстро скользнула в сторону и присоединилась к четверым таким же. Женщины стали перебежками приближаться к домику, встав у одного из углов, а затем присели и гусиным шагом двинулись вдоль стены к ближайшему окну. Двигались так слаженно, словно были единым целым.

Начальница стражи вздохнула и поджала губы. Ей бы таких стражниц, она бы вмиг переловила всех городских убийц и воришек.

— Сдавайтесь! — повторно прокричал голос.

В ответ не прозвучало ни звука.

Тем временем охотницы замерли у окна, и первая достлала из кармашка на поясе что-то похоже на банадальерку с порохом для мушкета. Послышался тихий хлопок, и из бандальерки повалил густой дым, после чего охотница кинула вещицу в окошко.

А одна из лодок-повозок двинулась вперёд и ткнулась острым носом в дверь, выламывая её.

Аманда затаила дыхание, глядя на работу пришлых, а в следующий миг принялась раз за разом осенять себя знаком, ибо дверь лопнула изнутри подобно корке на переспелой тыкве, и оттуда выскочил-выплеснулся толстенный — не тоньше годовалого телёнка, корень. И корень под растерянными взглядами хаулумари свернулся в тугой клубок и бросился вперёд, отчего уподобился змее. Он быстро схватил повозку за переднее колесо и потянул внутрь дома.

— Гонь! Гонь! — пронёсся промеж пришлых торопливый возглас на чужом языке. А затем поляна наполнилась грохотом частых-частых выстрелов.

Но корень словно не чувствовал пуль. Покрытый множеством мелких белёсых отростков, он сжимал переднее колесо повозки ещё сильнее и продолжал тянуть. Лодка-повозка натужно заревела, пуская позади себя большие клубы едкого дыма. Свободные колёса закрутились, вспарывая дёрн, но усилия были тщетными. Корень лишь скручивался в тугие петли, складываясь в клубок и увлекая за собой добычу.

Из повозки начали выскакивать возницы, а вскоре та упёрлась носом в дверной проём, но и там не остановилась. Громко затрещали брёвна стены, сломалось деревянное крыльцо, покосилась крыша, отчего сверху на повозку посыпалась черепица, разбиваясь о железо.

— Небесная Пара, сохрани, — залепетала начальница стражи, пятясь. Она даже забыла, что на её глазах ночные крышечки, а когда вспомнила, побоялась снять. Чтоб не оказаться в страшной ночной тьме.

Тем временем один из халумари подбежал на середину поляны со странным большим тубусом на плече, похожим на те, в которых хранят старые свитки. Но тубус был действительно большой, словно свиток рассчитан на великана.

Громко рявкнуло, отчего аж уши заложило, а потом была яркая вспышка и грохот, будто совсем рядом взорвался бочонок с порохом. Только сейчас корень забился в конвульсиях, и на нём стала видна большая рана с разлохмаченными краями.

Но это был не весь кошмар: на повозках стояли большие мушкеты, похоже на ружья для охоты на слонов, и те тоже загрохотали быстрыми выстрелами. И даже были видны мелькающие в волшебном свете крышечек яркие пули, вырывающие из корня клочья и пробивающие в стене дома дыры. Аманда просто замерла, выпучив глаз от страха. И она ещё хотела наброситься на того наглого зверомужа у повозок. Напади взаправду, от такого количества пуль она бы стала похожа на кольчугу — вся в сплошных дырочках.

Но и это было не всё. Крыша дома с утробным стоном лопнула. В разные стороны полетели обломки черепицы, а верх взмыл ещё один корень, который замер на высоте верхушек деревьев, а потом с силой рухнул на вторую лодку-повозку, отчего та просела, а колёса выгнулись в разные стороны. Люди бросились в стороны.

Но даже этого было мало, ибо лес пришёл в движение, и на людей с разных сторон набросились полчища летучих мышей, стараясь залезть в глаза и уши, а тем временем корень извивался и неуклюже раскидывал зверомужей, словно щенков, и даже удивительно, что никто не оказался раздавленным, как жаба под сапогом.