Рубиновый маяк дракона - Урбанская Дарья. Страница 26

А сверху, словно белым погребальным саваном, меня накрыло сорванной парусиной. Последнее, что я запомнил перед тем, как забытье окончательно поглотило меня, – высокий предводитель пиратов с перекошенным от старого шрама лицом с хозяйским видом прохаживался по палубе и раздавал приказы:

– Припасы, включая пресную воду, – на «Изольду». Всех живых и более-менее целых – туда же и в цепи. Кто не может ходить – добить. – Он задумался, глядя на горизонт. – Да, и не помешает у эльфийских трупаков срезать скальпы и обрубить пальцы.

Один из пиратов, чей стоптанный ботинок я видел в щель складки парусины, еле слышно пробормотал:

– Ну и дрянь.

Но капитан услышал и развернулся на каблуках.

– Эльфийские волосы и ногти можно выгодно продать, Хьюли, но раз уж ты такой брезгливый, я, так и быть, вычту из твоей доли эту часть прибыли…

Озоновый запах пиратской магии все еще стоял в носу, в ушах звенели крики раненых собратьев, из последних сил сопротивлявшихся смертельному натиску. Я в очередной раз вынырнул в реальность, хватая ртом воздух и корчась от боли. В реальность, где вышедшее солнце невозмутимо подсушивало бурые подтеки на палубе – последние следы гибели моей команды. Я был избит и ранен, но куда сильнее были страдания, терзавшие мое сердце.

«Как же так вышло? Как?» – снова и снова вопрошал я у звезд, скрытых синевой неба. Но вместо ответа слышал лишь пиратскую брань.

Этих двоих свои же бросили на опустошенном и разрушенном «Рассветном луче», посчитав мертвецами. Вполне в духе пиратов – кто отстал, тот отстал.

И вот теперь мы застряли втроем посреди морских просторов на полуразрушенном корабле, что вот-вот пойдет ко дну. Все мы хотели выжить. Пираты – чтоб вернуться к своим, я же – чтобы собрать отряд и найти, развеять в пыль захватчиков, спасти пленных. Но моя проблема – помимо того, что жизнь едва теплилась во мне – заключалась в том, что я не знал, где искать. Мне нужны были те, кто об этом расскажет. У пиратов тоже был небогатый выбор – в зоне полного штиля нужен ветер, а это либо заряженный грозовой магией артефакт, который, естественно, остался на их «Буйной Изольде второй», либо эльфийский искусственный ветер. Вот почему они не добили меня сразу же, едва обнаружив. Да еще и позаботились, перетащили в тень.

В очередной раз вырвавшись из лап бессвязного бреда, я уловил сдавленные крики из недр корабля, но списал их на помутнение сознания. Грозовой удар артефакта пиратов обрушился на меня со всей силой, из-за чего я снова и снова проваливался в болезненную, жалящую темноту. Но через какое-то время туман забытья вновь был разрезан шумом и возней внутри корабля. А к запаху моря прибавился легкий флер воздушной магии. Я приподнялся на локте и жестом подозвал ближайшего из пиратов.

– Там внизу… Проверь, – прохрипел я. – Он мне нужен. Не убивай. Приведи. Мне адепт, тебе ветер. Договор.

В любой другой ситуации этот вонючий головорез отточенным движением кутласса в миг бы отсек мне голову. Но пресная вода и ветер на морских просторах ценнее золота, что можно было бы выручить за эльфийские волосы. Чертыхаясь, пират спустился в каюты.

Сначала я не понял, что за мальчишка ко мне подбежал. Не было такого среди адептов. А потом пришло узнавание: если отбросить шляпу, добавить юбку, распустить по плечам каштановые локоны…

«Девчонка».

– О, хранители! Анарендил, родненький, – услышал я сорванный голос маиры Сотье. – Как же так? Что произошло? Где все?

– Uquetima, ukarima, – не сдержал я ругательства, когда тело болезненно отреагировало на чересчур сильные объятия.

– Ты…Вы ранен..ы? – Спохватившись, она отодвинулась. – Что… Как помочь?

Я сделал несколько глубоких вдохов и, отрывисто выговаривая фразы, отправил маиру Сотье искать в завалах сундук с травами Элиниэль.

«Есть еще шанс обратить ситуацию в нашу пользу. Если девчонка справится – за мной долг жизни».

Я проводил ее взглядом и стал вновь вслушиваться в ругань пиратов. Но ничего в их речи не выдавало направления, где находится их база. С севера они приплыли или с юга, я понять не смог. В свободных просторах раскидано много известных островов, и еще больше – безвестных. Вилы бездны, Дохлый кит, что-то еще – «Буйная Изольда вторая» могла увезти пленных куда угодно. Сколько бы ни противостоял наш мир пиратскому промыслу, искоренить зло никак не удавалось. Теперь же я знал – почему. Они подчинили грозовую магию. Чистой силе ведь не объяснишь, кто хороший, а кто плохой.

20. Фабиана

Я осторожно, стараясь не попадать в поле зрения пиратов, вернулась к своей каюте. Щепки, доски, поваленная дверь и…

Новый виток ужаса пригвоздил меня спиной к стене коридора, не давая вздохнуть. Не знаю, сколько так простояла, не решаясь перешагнуть порог. Скрюченный у входа Нолде казался непреодолимой преградой. Я смотрела и смотрела на его бездыханное тело, не в силах отвести взгляд. Чувствовала, как дрожат губы, по щекам бегут слезы, как рубашка прилипла к спине… В воспоминаниях звучал голос Нолде, доказывающий, что стихия земли полезнее артефакторам, чем огненная. Его смех, приправленный легкой хрипотцой, будто ветерком пронесся по коридору. Я замотала головой, отгоняя призраков прошлого, даже прикусила ребро ладони, чтобы хоть как-то прийти в себя.

– Прости. – Я осторожно перешагнула через неподвижное тело. – Прости, прости. Там Анарендил… Я должна помочь. Мне нужны травы.

«О, хранители, где же сундук?»

Много времени ушло, чтобы его отыскать – сундук завалило частью переборки. С трудом я разобрала доски, осторожно помогая себе магией, потому что она действительно слушалась через раз на пятый. Наконец покореженную крышку удалось распахнуть. Каждый мешочек или склянка, что лежали внутри, были подписаны убористым почерком Элиниэль.

«Где она сейчас?»

Но я отогнала непрошеную мысль – Анарендилу нужна помощь, а рыдать…

«Рыдать буду потом. Вот выберемся… О, хранители, дайте мне сил, молю!»

Часть пузырьков раскололась, и теперь из недр сундука тягуче пахло травяными настоями. Я послала мысленную благодарность Ильсиру за то, что учил меня эльфийскому письму. Правда, тут же исправилась и пожелала бывшему возлюбленному крестьянской хвори. Ибо не будь Ильсир таким настойчивым, наши отношения бы не вышли за рамки дружеских и не вылились в опороченное имя, разбитое сердце и вынужденное соседство с пиратами.

Выбрав восстанавливающие травы и настойки, которые назвал Анарендил, я вернулась к нему на палубу. Выглядел он скверно. Совершенно белый, даже губы казались обескровленными. И время от времени его лицо резко кривилось, словно в каком-то жутком пароксизме: глаза округлялись, проступали желваки, когда он с силой стискивал зубы. Мне показалось, что в эти мгновения его пронзала резкая и сильная боль, длящаяся лишь долю секунды. Но он терпел, не желая демонстрировать слабость и стонать. Мои пальцы не слушались, дрожали, но я старалась следовать отрывистым указаниям Анарендила, хотя пропорции и в более спокойной обстановке было бы сложно выверять «на глаз». Я практически не отходила от посла, даже зелье хотела сварить прямо на корме с использованием искр своей магии. Правда те тоже не слушались: то едва тлели, то вспыхивали снопом.

– Магия здесь нестабильна. Особенно огненная, – напомнил Анарендил и покосился за мою спину, где все еще стучали топорами пираты. – Не стоит привлекать их внимание, маи… – Он осекся, переживая новый приступ боли. Выдохнул и только потом договорил: – Маира Сотье, внизу, на камбузе. Должен быть котел. Скажи: uria orath, lauta.

– Гори огонь, грей?

– Огненное пламя, дарованное… Впрочем, можно и так. Знаешь эльфийский? – удивленно приподнял он бровь.

А я тут же протерла ее мокрой тряпицей, убирая сгустки запекшейся крови с бледного лица. На его бедре я уже успела сменить повязку: перебинтовала, как смогла, хоть у меня в этом опыта не было, но получилось лучше, чем у самого Анарендила.